Семейные тайны

Она глубоко вздохнула, проглотила остатки мороженого и шагнула в мастерскую. При виде огромного пыльного помещения, освещенного ярко, как театральная сцена, Сибилл пришла в еще большее смятение. Куинны трудились в поте лица. Этан с Кэмом вставляли в каркас, который, похоже, представлял корпус строящегося судна, очередной изогнутый деревянный брус. Филипп разрезал бревно огромной электропилой.

Сета видно не было.

С минуту она просто стояла, наблюдая за работой мужчин и размышляя, не уйти ли ей. Если племянника здесь нет, лучше отложить визит до другого раза, когда она будет точно знать, что встретит его.

Не исключено, что Сет отправился куда-нибудь с друзьями на целый день? Или сидит дома. Интересно, называет ли он свое новое жилье домом?

Неожиданно визг пилы прекратился. Теперь звучал только голос Джона Фогерти, распевающего о каком-то кареглазом красавце. Филипп отступил в сторону, поднял защитные очки, обернулся. И увидел ее.

Лицо его мгновенно озарила радостная улыбка, такая искренняя, что Сибилл стало стыдно за себя.

— Я не вовремя. Оторвала вас от дела. — Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать музыку.

— И слава Богу! — Филипп направился к ней, на ходу вытирая ладони о джинсы. — Меня уже тошнит от этих парней. Целый день глаза мозолят. На тебя смотреть гораздо приятнее.

— Я решила сыграть в туристку. — Она качнула пакетом с покупками. — И заодно зашла к вам на экскурсию, как ты предлагал.

— Я ждал тебя.

— Значит… — Она умышленно перевела взгляд на строящийся корпус. На бездушные предметы смотреть безопаснее, чем в его золотисто-карие глаза. — Это и есть ваше судно?

— Пока только корпус. Будущий. — Он взял ее за руку и повел в глубь помещения. — Мы строим спортивное рыбачье судно.

— Какое именно?

— Ну, бывают такие затейливые посудины, которые тешат самолюбие мужчин. Они ходят на них ловить марлинов и пить пиво.

— Привет, Сибилл, — с улыбкой окликнул ее Кэм. — Не желаешь помочь?

Она бросила взгляд на инструменты с острыми краями и тяжелые бревна.

— Пожалуй нет. — Она непринужденно улыбнулась ему в ответ и взглянула на Этана. — По-моему, вы втроем прекрасно справляетесь без посторонней помощи. Ассы.

— Ассы — это мы. — Кэм показал большим пальцем на себя и Этана. — А Филиппа держим, чтоб не скучно было.

— Не ценят меня здесь.

Сибилл рассмеялась и пошла вдоль корпуса. Его форма уже угадывалась, но, что конкретно делают сейчас с ним мужчины, она плохо представляла.

— Полагаю, он стоит верх дном.

— У тебя острое зрение, — пошутил Филипп и ухмыльнулся, заметив, как взметнулись ее брови. — Вот закончим обшивку, потом перевернем и займемся палубой.

— Ваши родители корабелы?

— Нет, мама была врачом, отец преподавал в университете. Но мы выросли среди лодок.

В голосе Филиппа сквозили любовь и неизжитое горе. В эту минуту Сибилл ненавидела себя. Она намеревалась подробнее расспросить его о родителях, но язык не поворачивался.

— А мне вообще не доводилось плавать на парусниках и прочих судах.

— Ни разу?

— Думаю, я не одна такая. Миллионы людей в мире не имеют подобного опыта.

— А желание есть?

— Не отказалась бы. Мне нравится смотреть на яхты из окна моего номера в гостинице. — Чем дольше она разглядывала корпус, тем больше вопросов у нее возникало. — Откуда вы знаете, с чего начинать? Полагаю, вы работаете по эскизам, чертежам или как это еще называется.

— Модель придумывает Этан, Кэм делает макет, а Сет воплощает его в чертежах.

— Сет? — Ее пальцы вцепились в ремешок сумочки. — Ты же вроде говорил, что он школьник?

— Школьник. Но он потрясающе рисует и чертит. Идем покажу.

Услышав нотки гордости в голосе Филиппа, Сибилл пришла в крайнее волнение. С трудом сохраняя самообладание, она проследовала за ним к дальней стене, на которой в грубых деревянных рамках висели чертежи нескольких судов, выполненные карандашом. Великолепные эскизы, отметила Сибилл. Умные, четкие, аккуратные, талантливые.

— Он… Это чертил ребенок?

— Да. Потрясающе, правда? Вот этот мы только что закончили. — Он похлопал ладонью по стеклу. — А сейчас работаем над этим.

— Очень талантливый мальчик, — пробормотала она. — У него блестящее будущее.

— Ты рисуешь?

— Немного. Иногда. В качестве хобби. — Сибилл отвернулась, чтобы не выдать взглядом растерянности. — Это успокаивает, помогает в работе. — Она откинула назад волосы и с лучезарной улыбкой вновь повернулась к Филиппу. — И где же ваш художник?

— О, сейчас…

Он резко замолчал, заметив двух псов, влетевших в здание. Собака поменьше неслась прямо на нее. Сибилл сдавленно охнула и непроизвольно попятилась назад. Филипп щелкнул пальцем и строго приказал:

— Стой, идиот. Не прыгать. Не прыгать. — Безрезультатно. Глупыш уже подскочил к ней, подпрыгнул и положил передние лапы прямо ей на грудь. Она отшатнулась, напуганная большими острыми клыками, которые пес обнажил в оскале, по-собачьи выражая бурную радость.

— М-милый песик, — выговорила с запинкой Сибилл.

— Бестолочь, — прокомментировал Филипп и, схватив пса за шкирку, оттащил его от гостьи. — Совершенно невоспитанный. Сидеть. Извини, — сказал он Сибилл, когда пес послушно плюхнулся на пол и поднял одну лапу. — Это Глупыш.

— Да нет, он просто чересчур восторженный.

— Ты не поняла. «Глупыш» — его кличка. И она абсолютно точно передает суть его натуры. Он будет сидеть в таком положении, пока ты не поздороваешься с ним.

— Гм. — Сибилл робко взяла протянутую лапу.

— Он не укусит. — Филипп склонил голову набок, внимательно всматриваясь в ее лицо. В глазах Сибилл сквозило скорее смятение, чем раздражение. — Извини… ты боишься собак?

— Я… немного… больших незнакомых собак.

— Он безобидный. Разве что чудаковатый. Второй пес, Саймон, гораздо учтивее. — Саймон сидел на задних лапах, спокойно разглядывая Сибилл. Филипп почесал у него за ухом. — Это питомец Этана. А Глупыш принадлежит Сету.

— Понятно. — В голове Сибилл крутилась единственная мысль: у Сета есть собака. Глупыш, глядя на нее с подобострастным обожанием, опять протянул лапу. — Боюсь, я совсем не разбираюсь в собаках.

— Эти два — охотничьи псы местной, Чесапикской породы. Во всяком случае, Глупыш. Больше он, кажется, ни на кого не похож. Сет, отзови своего пса, пока он не обслюнявил туфли нашей гостьи.

Сибилл резко вскинула голову. В проходе появился мальчик с большой коричневой сумкой. Солнце светило ему в спину, и потому лицо его оставалось в тени. Она видела только высокую худенькую фигурку в оранжево-черной бейсболке.

— Он не пускает слюни. Эй, Глупыш!

Оба пса мгновенно вскочили на ноги и бросились на зов. Сет, маневрируя между ними, прошел к самодельному столу, представлявшему собой лист фанеры, лежащий на двух козлах для пилки дров, и поставил на него сумку.

— Не понимаю, с какой стати я всегда должен бегать за обедом, — обиженно пробурчал мальчик.

— Потому что мы старше, — невозмутимо отвечал Кэм, ныряя в сумку. — Принес мне большой бутерброд с мясом?

— Да.

— А сдача где?

Сет вытащил из сумки литровую бутылку пепси-колы, открутил пробку и сделал из горлышка несколько глотков. Потом улыбнулся во весь рот.

— Какая еще сдача?

— Ах ты маленький жулик. Мне полагается как минимум два бакса.

— Не пойму, о чем ты. А за доставку?

Кэм хотел схватить его, но мальчик проворно увернулся и захохотал во все горло.

— Вот к чему приводит братская любовь, — весело заметил Филипп. — Поэтому я всегда даю этому пацану точную сумму. Иначе назад не получишь ни цента. Есть хочешь?

— Нет, я… — Она смотрела на Сета, не в силах отвести взгляд. Он теперь разговаривал с Этаном, оживленно жестикулируя свободной рукой. Глупыш прыгал рядом, пытаясь лизнуть его пальцы. — Я уже ела. А ты обедай, не обращай на меня внимания.

— Тогда выпей чего-нибудь. Эй, малыш, купил воду?