Страница 21 из 24
Ивонна. Но ведь я действую во вред себе…
Леони. Не показывай этого.
Ивонна. У меня будет глупый вид. К тому же я вся продрогла. Смотри. Послушай. У меня дуб на зуб не попадает.
Жорж. Это нервное.
Ивонна. Я умру — ты тоже скажешь: это нервное. У меня ноги подкашиваются.
Леони. Попробуй. Обопрись о мое плечо. Так надо.
Жорж. Так надо, Ивонна! Подумай о том, какой подарок ты положишь ему в чулок.
Ивонна. Попробуй найди эти самые чулки!
Хлопает дверь.
Леони. Хлопнула дверь. Это Мишель. Он тебе облегчает сдачу. Вот видишь — уже одно «чудо».
Ивонна. До чего же вы довели меня!
Жорж (прислушиваясь). Что он делает? Куда он пошел?
Леони. Может быть, он уходит…
Ивонна. Тогда хлопнула бы другая дверь.
Леони. Верно.
Ивонна (очень тихо). Мишель со вчерашнего дня ничего не ел. Это он лазил в буфет. Ищет сахар, но весь наш сахар в ванной комнате. Он колеблется. Он направляется к моей комнате. Прислушивается, берется за ручку двери.
Видно, как ручка двери поворачивается.
Леони. В нашем таборе чудеса продолжаются.
Ивонна. Он открывает дверь.
Дверь медленно отворяется.
Мне страшно, словно это не Мик, а кто-то другой… Кто-то страшный… Лео! Жорж!.. (Цепляется за них.) Что это со мной такое? (Зовет.) Мик!
Сцена пятая
Те же, Мишель.
Мишель. (появляется и оставляет дверь полуоткрытой, вид у него ужасный, глаза красные, распухшие). Софи, это я…
Ивонна. Так входи же, закрой свою дверь.
Мишель. Почему «свои»? Я все закрываю. Я хотел только зайти на минуточку. Я искал сахар.
Ивонна. Ты знаешь, где он лежит.
Мишель. Да. Ты одна?
Ивонна. Родной мой, неужели ты не видишь отца и тетю Лео?
Мишель. Ой, извини, Лео, извини, папа! Я ничего не вижу. Я помешал вам? (Проходит в ванную комнату и выходит оттуда, грызя сахар.)
Жорж. Ты ничуть нам не мешаешь, твоя мать даже собиралась позвать тебя.
Мишель. К то же… я хотел… Мне нужно было поговорить с тобой, мама, а раз то, что я хочу сказать тебе, я должен также сказать папе и тете Лео, оно даже и лучше, что вы все вместе. Прежде всего, Софи, я прошу прощения за то, что попросил тебя уйти из моей комнаты. Я был сам себе противен. Я не хотел… ну, в общем, ты понимаешь.
Ивонна. Я очень хорошо поняла, Мик, бедный ты мой мальчик!
Мишель. Не нужно меня жалеть.
Жорж. Что ты хотел нам сообщить?
Мишель (смущенно, грызя сахар). Так вот. Я не собираюсь продолжать жить, валяясь на полу и тоскуя. Ты, папа, обещал мне что-то насчет работы в Индокитае… если я надумаю…
Ивонна. Неужели ты бы уехал от меня?
Мишель. Это решено.
Ивонна. Мик!
Мишель. Я стал не очень-то приятным соседом, Софи, и боюсь даже перезаразить вас всех… как бы и вы не заболели хандрой!
Ивонна. Ты с ума сошел!
Мишель. Это здесь, в Париже, я могу сойти с ума. Мне невозможно тут оставаться. Невозможно оставаться дома. Я не сменю наш дом на какой другой… Именно поэтому мне надо уехать подальше, поскорее. Я буду работать. Я умею все, а толком ничего. Самоубийство мне отвратительно. Мне необходимо переменить климат, посмотреть белый свет… Что до Европы… (Прощальный жест.)
Ивонна. А я, а все мы?
Мишель. О Софи!..
Ивонна. Дай мне руку. Послушай, Мик, послушай меня. Выше голову. А если тебе не нужно было бы уезжать?
Жорж. Если бы, например, мы сообщили тебе хорошую новость?
Мишель. Для меня не может быть больше хороших новостей.
Леони. Как сказать. Если исчезнет то, что вызывает твое бегство… твой отъезд.
Ивонна. Если у тебя не будет более причин, заставляющих тебя покидать нас и презирать Европу?
Мишель. Брось, Софи. Я пошел к себе. Папа…
Жорж. Нет, Мишель, не уходи и не проси меня хлопотать о месте в Индокитае.
Мишель. Ты мне обещал.
Жорж. Мик, я должен сообщить новость, очень большую и очень хорошую новость, Мадлен…
Мишель. Не говорите мне больше о ней. Ни слова об этой особе. Никогда! Никогда! Не троньте меня. Разве не видите, что мне больно! Молчите!
Леони. Выслушай твоего отца, Мишель.
Мишель (яростно). Не смейте начинать сначала! Не смейте говорить мне об этой женщине… Слышите!
Жорж (преграждая ему путь). Я должен с тобой поговорить о ней.
Мишель. Я не стану слушать. Хватит! (Ударяет ногой о кровать.)
Жорж. Прошу тебя, престань лягать мамину постель. Твоя мать больна. Кроме того, изволь говорить потише!
Мишель (упрямо). Что вы от меня хотите?
Жорж. Вчера после нашего посещения твоя тетка вернулась домой последней.
Мишель. Вы придумываете небылицы, хотите уговорить меня остаться в Париже, хотите задержать мой отъезд. Напрасно стараетесь, мое решение принято.
Ивонна (вскакивает). Ты не уедешь!
Мишель (указывая на мать). Вот видите!
Жорж. Ты не уедешь, потому что отъезд твой был бы преступлением.
Мишель. Как это — преступлением?
Жорж. Преступлением. Пусть твоя семья теперь не в счет — есть, по крайней мере, один человек, перед которым ты обязан извиниться, у которого ты должен просить разрешения уехать.
Мишель (со злым смехом, Жоржу). Ах, что же я за дурак! Понятно. Эта особа держалась с тобой по-одному, а с Лео по-другому. Тут уж разговор пошел на равных началах! На обаянии. (Леони.) Она тебя поймала на чистоту и наивность!
Леони. Меня не так-то просто поймать!
Мишель. Я больше никому не верю.
Жорж. Напрасно… Ивонна?
Ивонна. Верь ему, Мик.
Жорж. Ты уже менее недоверчив?
Мишель. Да не терзайте же вы меня!
Жорж. Кто тебя терзает? Мадлен не только не виновна, она заслуживает восхищения.
Мишель. Но чем — чем, боже праведный!
Жорж. Я, я должен просить у тебя прощения. Наше вчерашнее посещение напугало ее. Она решила, что никогда не сможет добиться нашего согласия. И тут она солгала. Я это чувствовал и сделал вид, что не замечаю. Всю эту историю она придумала, чтобы освободить тебя, избавить нас от нее.
Мишель. Если эта ваша выдумка — правда, то я последний скот, раз не потребовал доказательств, заупрямился, сбежал.
Жорж. Ты не скот, мой мальчик. Ты вел себя как простой и чистый человек. Ты с одинаковой легкостью веришь в зло и добро.
Мишель. Вы меня обманываете. Вы испугались, что мой отъезд огорчит Софи.
Леони. Нет, милый Мик, об Индокитае не было и разговора. Когда ты открыл дверь, мать собиралась идти к тебе, обнять, ободрить, привести сюда. Она заранее так радовалась этому.
Мишель. Но, будь это правдой. Неужели вы стали бы ждать? Неужели Софи оставила бы меня…
Леони. Твоя мать еще не знала. И нам не хватало одного доказательства. Признаюсь, мне хотелось обставить это празднично, я готовила тебе сюрприз…
Мишель. Мама, ты, ты, скажи мне!
Ивонна. Я уже сказала.
Мишель. Но тогда надо скорее бежать, звонить, догнать ее где бы то ни было! Один бог знает, на что она способна решиться! Она, возможно. Сбежала из дому? Папа! Лео! Скорей, скорей! Где она? Где она? Где она?