Страница 4 из 70
Во-первых, объявить йод, то есть рециний, "для города и мира" нашим горным природным ископаемым. Место "добычи" засекретить. Пусть кому надо ищут до посинения - горы у нас большие.
Во-вторых, само производство "рецкого бальзама" замаскировать под мануфактуру матрасов из сушеных водорослей. А промысел йода замаскировать под сжигание "некондиционных" водорослей, типа ликвидация отходов производства. Таким образом, хорошо мотивируется сбор водорослей, к которому необходимо широко привлечь прибрежных жителей. Как и к пошиву самих матрасов. А готовые матрасы направлять хотя бы в военные госпиталя по Реции и на ту же военно-морскую базу в Риесте. Частью можно выставить в открытую продажу.
В-третьих, зачем возить тяжести через горы? А именно сам спиртовой раствор йода? Бодяжить йод со спиртом можно в любом месте, в той же Калуге. А через горы возить только сам кристаллический йод. Он легче при одинаковом объеме тары и больше его влезет в емкость.
В-четвертых, бодяжить "рецкий бальзам" прямо на спиртовом заводе только в отдельном цеху. Там же и фасовать. Завод по выделке медицинского спирта устроить в той же Калуге. Место, где его приткнуть, есть. И логистика там проще.
В-пятых, фасовочную тару изготавливать на "Рецком стекле". А для перевозки кристаллов йода через горы устроить филиал "Рецкого стекла" в Риесте. Делать на нем большие бутыли темного стекла литров на шестнадцать-двадцать, так как не знаю я, как себя кристаллический йод поведет под прямыми солнечными лучами. И те же матрасы можно использовать как амортизирующие прокладки в дороге. Часть бутылей продавать на месте под жидкие грузы, кислоты в первую очередь.
Подумав, Ремидий со мной согласился.
Так что кроме государственной премии, которую мы честно поделили на троих, с производства йода заработать мне ничего не удалось.
А так мечталось...
Премия от герцога даже мои затраты на доставку водорослей через зимние горы не окупила.
Наука тут храм, а не торжище. А любой храм требует жертвоприношений.
В качестве утешения герцог "повелеть соизволил" произвести меня в "коммерции советники" с правом обращения "ваше превосходительство".
2
Редкое мое гостевание в собственном доме прервал посыльный с завода "Гочкиз".
- Ваша милость, там какие-то люди из столицы империи к нам на завод рвутся. Во главе с целым генералом, - курьер имел вид нарочито запыхавшийся, хотя доставили его к нам на "гору" в пролетке.
Черт дери местную телефонную компанию, которая все никак не может окучить наш берег реки.
- И?... - поднял я правую бровь.
- Охрана их не пускает. Согласно вашей инструкции, - выдохнул курьер.
- Сколько их?
- Пятеро.
- Все военные?
- Нет, ваша милость. Только генерал. Остальные штатские. Скандалят, но на пулемет не лезут.
- Какой пулемет? - удивился я.
- У охраны в руках.
- Так... - прикинул я ситуацию к носу. - Бери шарабан. И вези их всех сюда ко мне. С извинениями, что я себя не очень хорошо чувствую, чтобы приехать на завод. И приглашаю к себе.
Накрутил кухарку на легкие закуски и хорошее вино. Альте и Зверззу наказал приготовить холл к саммиту.
Сам поверх штатских брюк и тонкого свитера накинул шикарный тканый с золотой ниткой халат из Южной Мидетеррании - подарок жены к Новому году, опоясавшись витым шелковым шнуром с кистями. Фиг вам, а не парадный прикид. Болею я. И в любой момент на этом основании могу дезавуировать любые договоренности под давлением.
Осмотрел, как собирают и оформляют переговорный стол в холле. Нашел, что чего-то тут точно не хватает...
Прошел в кабинет и по-быстрому выклеил пирамидку из ватмана. На каждой ее грани написал плакатным пером чертежным шрифтом: "Спасибо, что вы здесь не курите". Красной тушью. И поставил ее в центр стола.
Вот так-то вот...
Препод один как-то рассказал на лекции в качестве оживляжа, что курящий человек теряет концентрацию внимания после пятнадцати, максимум двадцати минут переговоров. Если не закурит, то теряет ее и дальше. Кроме того у него появляется желание свернуть переговоры как есть и выйти покурить. У кого сильнее, у кого слабее. Но у всех. В итоге курильщики часто соглашаются на условия, на которые бы не согласились, если бы курили.
К тому же если прибудут они с какой-либо "домашней заготовкой", то такое объявление явно собьет их с мысли. Хоть на время. И даст мне возможность перехватить инициативу.
Подождем. Будет день - будет пища. Нечего раньше времени икру метать.
Через час холл приобрел вид переговорной комнаты солидного московского офиса. Ну, так... в приближении.
Раздаточное окно на кухню задрапировали плотным сукном под цвет оконных штор и гардин на двери моего кабинета.
Серебряный чайно-кофейный сервиз из трофеев надраили до блеска.
Кофе, чай, вино готово к подаче по первому требованию.
Белая горничная на стрёме в кружевном переднике и с наколкой в волосах, готова к услужению.
Только Альта осталась в вышитом национальном платье горянки. Хотя для понимающего глаза ее платье стоит больше самого дорогого прикида из модных бутиков Гоблинца.
Жену я попросил воздержаться от этой компании, потому как не в ее положении нервничать.
На столе перед каждым посадочным местом положили блокнот для записей и карандаш. Карандаши заказные цанговые из латуни с логотипом "Гочкиза". Мелкосерийное производство для представительских целей. Пускать их в широкую продажу пока что посчитали нерентабельным.
Генерал оказался мне знакомым - сам князь Барч Урагфорт собственной персоной. Начальник Главного артиллерийского управления Имперского генерального штаба. Генерал-лейтенант артиллерии.
Давно не виделись. Больше полугода. Не скажу, что наше свидание на полигоне у Многана было для меня приятным, но за это время много воды утекло. Прилепил себе на морду американскую улыбку и со всей доброжелательностью сказал гостям:
- Ваше превосходительство, я счастлив принимать вас у себя дома, - чуть склонил я голову. И тут же шикнул на горничных: - Примите у господ шинели.
Четверо штатских прибывшие с Барчем, мне никогда еще не встречались. Но думаю, генерал их не зря с собой притащил на наш завод.
- Проходите, господа, присаживайтесь. Чай? Кофе? Подогретого вина со специями?
Все разом попросили с морозца подогретого вина, и я приказал приготовить глинтвейн. В принципе все и так готово было осталось только подогреть.
Когда все расселись, я раздал им свои визитные карточки для гражданского обихода, где отсутствовали мои военные чины.
Савва Кобчик, барон Бадонверт,
имперский рыцарь,
камергер его светлости Ремидия, герцога Реции,
коммерции советник и президент концерна "Гочкиз"
По виду генерала, по тому, как он вертел в руках мою визитку, я понял, что тот не знал, что я камергер и воспитатель молодого графа. Чувствовалось, что мое камергерство его несколько обескуражило.
Сам я сел во главе стола напротив генерала. Дождался, когда горничная принесет всем глинтвейн, и спросил:
- Итак, господа, что привело столь блистательное столичное общество в наши скромные предгорья?
- Инспекция военных предприятий... - слегка запнулся генерал и через некоторую паузу добавил: - дорогой барон. В том числе и ваших. Позвольте мне представить вам моих спутников.
И после моего благосклонного кивка стал называть их, а те, приподнявшись со стула, кивать мне.
- Барон Бойсфорт и мастер Каноп, аудиторы Имперского министерства финансов.
- Мастер Кнопик, инженер-сметчик.
- Барон Карушверт, асессор Имперского министерства промышленности.
- Инспекция? - переспросил я, когда церемония представлений закончилась.