Страница 38 из 63
«Волховская коровница», к которой, по новгородской легенде, летал спать змей-Перун, вероятно, тоже Мара, связанная с нижним миром. У латышей Маря — богиня коров.
В. В.Иванов, В.Н. Топоров и их ученики восстановили миф о Громовнике и его неверной жене. Эта жена принадлежит нижнему миру, имя ее связано с корнем «mor/mer». Она изменяет Перуну со Змеем. У нее рождается девять сыновей. Узнав об измене, Громовник молнией сжигает ее дом, и в огне гибнут все дети, кроме одного — настоящего сына Громовержца.
Миф этот восстанавливается в основном на балтском и восточно-романском материале. Так, по литовскому преданию, Дундулис (то есть Перкунас) сжег детей Лаумы — богини-ведьмы, подобной Яге. Напоминает Ягу и румынская Жоймэрица (олицетворение пасхального четверга). Она приходит с мертвецами к костру, но убегает, услышав, что ее дом горит; боится ритуального огня, но карает огнем плохих прях.
У славян же следы этого мифа, возможно, сохранились в образе святой Середы. Ей, в отличие от Параскевы-Пятницы и Анастасии-Недели, не соответствует какая-либо православная святая. Середа, подобно Пятнице, помогает пряхам, но карает за прядение и другие женские работы в свой день. В украинских поверьях она — мать 12 дочерей, в ночь на среду ходит голая и прядет (подобно Макуше) брошенную кудель. У болгар Середа — в черной или белой одежде, с большими зубами. Она нещадно наказывает женщин за работу в ночь на среду, но от нее можно спастись, крикнув: «На море Серединские дети погорели!». Тогда гневная богиня побежит спасать своих детей. Украинцы говорят: «Середа — дiвка, а П'ятниця — жінка». Есть также выражение: «Кривится, как Середа на Пятницу». Иначе говоря, Середа моложе Пятницы (Лады-Мокоши) и враждебна ей.
Самое же интересное в том, что в астрологической системе (следы которой у славян мы уже не раз отмечали) среда посвящена богу магии и мудрости — вавилонскому Набу, иранскому Тиру (Тиштрии), римскому Меркурию, германскому Водану. Лишь у славян среда — день женского божества, а также у восточных романцев и иранцев (таджиков).
Романская Майка Мьеркурь (Мать Среда)[39] считается хозяйкой зверей и птиц и именуется «носительницей вод» и «вилами земными» (на которых держится земля Таджикская Биби-Чор-Шамбе (Госпожа Среда), обитает в пещере и охотно помогает людям, но строго запрещает прясть в среду и пятницу. Эти две богини, особенно Мьеркурь, близки к скифской Апи-Змеедеве — богине земли и воды и хозяйке животных.
Кто же такая Середа? На добрую Лелю она не похожа. Черт громовницы, как Огненная Мария, тоже нет. Но она и не зла — скорее строга, как Пятница-Мокошь, которую отчасти дублирует. Возможно, в образе слились черты Мары и скифо-славянской Великой Богиш (Апи, Лады-Мокоши).
Происхождение Мары неизвестно. Скорее всего, она из рода Чернобога. Роду Белбога она несет лишь зло. Она не воительница, подобно Яге. Но лишь Мара может одолеть, хоть на время, непобедимого Громовника — женскими чарами, коварством и хмельным питьем. Впрочем (судя по Середе), и она не чужда добра.
Дзевана — лесная охотница
(Дивана, Дзивица, Дзевоя.)
По свидетельству Длугоша, весной топили изображения не только Маржаны, но и Дзеваны — богини лесов, подобной Диане. Как уже сказано, в Лейпциге еще в XVIII в. публичные женщины топили Маржану и Дзевану, дабы охранить город от женского бесплодия и мора. Эта лесная богиня имела черты и растительного духа: растение коровяк по-польски dziwana. В «Матер верборум» Девана, дочь Перуна и Летницы, соответствует Диане.
Иначе говоря, Девана — племянница Мораны, сестры Даждьбога, Перуна и остальных Сварожичей. Здесь мы снова видим пару из двух богинь, старшей и младшей. Обе они связаны с растительностью и плодородием, только Морана — богиня земледельческая, а Дзевана — охотничья.
В обрядах, описанных этнографами XIX–XX вв., Дзевана, однако, уже не встречается. Но она сохранилась образе Дзивицы у лужичан. Это — красивая молодая охотница с луком и собаками, появляющаяся в полдень или лунной ночью.
Дзеване, возможно, тождественна Дзевоя — белорусская богиня девичества, расставание с которой оплакивали невесты перед свадьбой, о чем сообщает Древлянский.
Вероятно, к Дзеване и имеет отношение эпизод в легенде о монастыре на Свентокшиской Лысой горе, записанной в XVI в. На горе будто бы стоял замок некоей госпожи, которая победила Александра Македонского, оттого возгордилась и велела называть себя богиней Дианой. Бог в гневе разрушил замок молнией, и на горе возникло святилище божеств Ладо, Боды и Лели.
Как уже показано, в Александре славяне усматривали Даждьбога. Быть может, за легендой скрывается миф о конфликте Дзеваны с Даждьбогом и вмешательстве в него Перуна? Во всяком случае, речь идет о смене одного культа другим.
Богиней древнегреческих амазонок была Артемида-Диана, и их представляли со щитами в виде полумесяца. Не была ли Девана (наряду с Мораной) покровительницей амазонок, укрепившихся, согласно легендам, в пражском Вышеграде и словацком Девине? И не было ли подобных легенд в Польше?
Легенды и слухи о племени, будто бы состоящем из одних женщин (как правило, воинственных), распространены по всему миру. Только вот этнографам такие женские племена нигде не встречались. В реальной жизни женщины-воительницы появляются там, где из-за частых войн погибает много мужчин. Кроме того, могли существовать небольшие общины приверженцев матриархального культа богини где женщины были и жрицами, и охранниками святилища А вести жизнь воинов богини могли, разумеется, главным образом девушки, полные сил и не обремененные семьей.
В Девине, по словам венгерского хрониста XIII в., почиталась богиня Дева. «Замок Дианы» на Лысой горе — это окруженное валами святилище раннего средневековья. А на Девичь-горе в устье Роси раскопан жертвенник начала нашей эры в виде очага с 9 углублениями (по числу месяцев беременности). Его окружал могильник. Здесь могли почитаться и богиня-мать (Лада), и богиня смерти (Морана), и богиня-дева (Девана). Или же божество, сочетавшее черты их всех. Матриархальная богиня луны могла быть одновременно девушкой, женщиной и старухой, олицетворяя три лунные фазы и три стадии жизни женщины.
Амазонские легенды (например на Кавказе) связываются со всякого рода «Девичьими крепостями (горами)». Конец «девичьего царства» в сказаниях обычно наступает с приходом героя-мужчины (Геракла, Тезея, Арджуны, топ же Искандера-Александра, Пржемысла и т. д.). Неред; в него влюбляется царица амазонок, и их роман кончае либо ее гибелью, либо свадьбой. «Девичья война» в Че закончилась, по преданию, тем, что воины Пржемысла переженились с амазонками.
Мифологическую суть таких легенд хорошо раскрывает записанная на Смоленщине «Сказка о девичьем и мужичьем царствах». В ней мужчины и женщины живут двумя отдельными «царствами», не ведая о любви и браке, покуда не встретились однажды мужик с девкой и не полюбили друга… Для патриархального мифа амазонство — «доисторическое», изначальное, неестественное состояние, которое должно смениться нормальным, то есть патриархальн:
Девана — самая младшая по возрасту из славянских богинь. Но образ ее — весьма древний. Еще на трипо. сосудах изображалась лучница с кошачьей головой. Н ке ездит германская Фрейя. Литовская богиня счастья Лайма именуется также Леле Менуле («лунная») и Медзиойна («лесная»). Хозяйка лесов и зверей, Девана, однако резко отличается от еще более древней лесной хозяйки Яги, старой, злобной, сеющей вокруг смерть и ужас. Молодая лунная охотница хорошо вписалась в мир земледельческих богов и семью Лады и Сварожичей.
Симаргл — крылатый пес
Богу Симарглу, входившему в пантеон «Владимира», решительно не везло с памятью потомков. Древнерусские книжники разделили его на богов Сима и Ргла. Мифологи XVIII в. обратили в «Зимцерлу», богиню весны и зари. В фольклоре его имя не сохранилось.
39
Румыны и молдаване все дни недели представляют женщинами — матерями.