Вождь краснокожих

– Вы могли бы получить этот документ еще три дня назад, дорогие мои, – с улыбкой проговорила миссис Эвери. – Раздобыть ее оказалось парой пустяков, я только открыла рот, как все было улажено… А теперь я вынуждена с вами проститься. Я отчаянно занята и надеюсь, вы меня поймете. Одного джентльмена я должна сегодня же устроить послом, двоих – консулами и еще человек десять на разные мелкие должности. Пожалуйста, по возвращении домой передайте мой поклон мистеру Хамблу.

Мы вручили этой даме пятьсот долларов, и она, даже не пересчитав, бросила их в ящик письменного стола. Я спрятал в карман бумагу с печатью, и мы откланялись.

Домой мы выехали в тот же день, перед тем отправив Билли телеграмму: «Все улажено, готовься праздновать», – и чувствовали себя на седьмом небе.

Энди всю дорогу допекал меня тем, как плохо я знаю женщин.

– Ладно, – говорю наконец. – Согласен, миссис Эвери меня удивила. Впервые вижу женщину, которая сделала то, что пообещала, к тому же в срок и ничего не перепутала.

Мы уже пересекли границу Арканзаса, и тут я вынимаю полученную нами бумагу и молча подаю Энди – для ознакомления. Он прочитал ее от первой до последней буквы и, не произнеся ни слова, вернул мне.

Там все было как полагается: гербовая бумага, государственная печать, имя написано без ошибки. Да только назначали мистера Билли Хамбла не шерифом в округе Талса, Арканзас, а почтмейстером в Дэд-Сити во Флориде.

На станции Литтл-Рок соскочили мы с поезда и отправили Билли его бумагу почтой. А сами двинулись на северо-восток, по направлению к озеру Верхнее.

С тех времен я больше никогда не встречал Билли Хамбла.

Супружество как точная наука

– Я ведь уже говорил вам, – начал Джефф Питерс, – что женский ум никогда не внушал мне особого доверия. Даже в самом безобидном жульничестве не стоит полагаться на женщин.

– Это комплимент, – возразил я. – Выходит, у женщин есть полное право считаться честнейшим полом.

– Отчего б им не быть честными, – осуждающе заметил Джефф. – На то Всевышний и создал мужчин, чтобы они жульничали ради них либо гнули спину сверхурочно. Женщины годятся в качестве партнеров по бизнесу до тех пор, пока их чувства и волосы остаются натуральными. А потом подавай им дублера – тяжеловоза с одышкой и рыжими бакенбардами, с пятью отпрысками и перезаложенным домом. Взять, к примеру, хоть ту вдову, которую мы с Энди Таккером попросили помочь нам в небольшой брачной афере в заштатном городке Каир.

Когда у вас достаточно денег на рекламу, даже не сомневайтесь, открывайте брачное агентство. На ту пору у нас было около шести тысяч долларов, и мы рассчитывали за два месяца удвоить эту сумму. Больше двух месяцев заниматься такими делами нельзя, не имея официального разрешения властей штата.

Начали мы с того, что составили объявление примерно такого содержания:

«Обаятельная вдова с капиталом в три тысячи долларов, владеющая обширным ранчо, желала бы снова выйти замуж. Состояние мужа не имеет значения, так как на первом месте для нее – любящее сердце. К тому же она убеждена, что истинная добродетель чаще встречается среди людей небогатых. Ничего не имеет против, если претендент на ее руку и сердце окажется в летах или не слишком красив – главное, чтобы он оставался ей верен и сумел разумно распорядиться капиталом.

Интересующихся просят обращаться в брачную контору Питерса и Таккера, Каир, штат Иллинойс, на имя Одинокой».

– Недурно получилось, – заметил я. – Но где мы возьмем эту женщину?

Энди холодно взглянул на меня.

– Джефф, – сказал он, – не знал я, что ты такой сторонник реализма в искусстве. При чем тут женщина? Что ты видишь общего между брачным объявлением и какой-то там женщиной?

– Выслушай, – говорю я, – и прими к сведению. Во всех моих незаконных операциях я всегда держусь одного правила: товар должен быть налицо, чтобы его можно было в любое время предъявить покупателю. Только таким путем, а также путем внимательного изучения городского устава и железнодорожного расписания мне до сих пор удавалось избежать знакомства с полицией. Даже в тех случаях, когда пяти долларов и сигары оказывается недостаточно. Чтобы не загубить наше агентство с первых шагов, мы просто обязаны обзавестись смазливой вдовой – или товаром того же сорта – для работы с клиентами. Иначе – офис судьи.

Поразмыслив, Энди отказался от своей точки зрения.

– Ладно, – сказал он, – может, и в самом деле нам нужна вдова. Хотя бы на тот случай, если какому-нибудь ведомству взбредет в голову провести ревизию в нашем агентстве. Но где найти женщину, которая согласится тратить время на брачные игрища, которые заведомо ничем не кончатся?

Я отвечаю, что у меня на примете есть именно такая. Мой старый знакомец Зики Троттер годом раньше оставил свою жену вдовой, проглотив пинту средства от несварения желудка вместо того зелья, которым он имел обыкновение надираться. Я бывал у них в доме, и мне казалось, что эта женщина – просто находка.

До городка, где она жила, было каких-то шестьдесят миль, и я сейчас же покатил туда. Миссис Троттер я обнаружил на прежнем месте, в той же лачуге, с теми же подсолнухами в палисаднике и цыплятами, разгуливающими где попало. Она вполне подходила под наше объявление, если, конечно, отвлечься от таких пустяков, как возраст, полное отсутствие денег и обаяние. Однако отталкивающего впечатления она не производила, а обработать ее было совсем несложно. Я был рад, что могу воздать дань памяти покойного приятеля, предоставив его вдове возможность немного подзаработать.

– А достойное ли дело вы затеяли, мистер Питерс? – поинтересовалась она, когда я отчасти посвятил ее в свои планы.

– Миссис Троттер! – воскликнул я с пафосом. – Мы подсчитали, что как минимум три тысячи мужчин из тех, что населяют эту обширную и безнравственную страну, прочтя объявление в газете, попытаются завладеть вашей рукой, сердцем, несуществующими деньгами и мнимым ранчо. И все они смогут предложить вам взамен лишь свое полуразрушенное тело и ленивые загребущие руки. Вообразите – три тысячи презренных проходимцев, жалких неудачников и прирожденных бездельников!

– Мы с Энди, – продолжаю я, – намерены дать этим паразитам жестокий урок. Именно с этой целью и основана наша корпорация под названием Всеамериканское моральное и милосердно-матримониальное агентство. Ну, теперь вы убедились, какая перед нами высокая, достойная и благородная цель?

– О да, – отвечает она, – вы, мистер Питерс, ни на что худое не пойдете. Но в чем же будут состоять мои обязанности? Неужто придется отказывать каждому из этих трех тысяч прохвостов по отдельности или мне будет разрешено отвергать их оптом – дюжинами, а может, и сотнями?

– Ваша должность, миссис Троттер, – говорю я, – будет чисто номинальной. Мы вас поселим в скромной гостинице, и больше вам делать ничего не придется. Перепиской с клиентами и делами агентства займемся мы с Энди. Но не исключено, что какой-нибудь особенно пылкий соискатель, у которого хватит средств на железнодорожный билет, явится, чтобы лично добиться вашей благосклонности. В этом случае вам придется указать ему на дверь. Ваше жалованье составит двадцать пять долларов в неделю, оплата гостиницы за наш счет.

Едва услышав это, миссис Троттер воскликнула:

– Через десять минут я буду готова! Только прихвачу пудреницу и оставлю соседям ключ от двери. Считайте, что я уже на службе!

И вот доставляю я нашу вдову в Каир и устраиваю в скромном семейном пансионе подальше от нашего агентства, чтобы не возникло ни малейших подозрений. А после этого иду и докладываю обо всем Энди Таккеру.

– Превосходно, – говорит Энди. – А теперь, когда твоя совесть успокоилась и у нас есть крючок и наживка, давай-ка приниматься за рыбную ловлю.

Мы распространили наше объявление по всей округе, и этого вполне хватило. Мы открыли счет на имя миссис Троттер и положили на него две тысячи долларов. Затем вручили ей чековую книжку, чтобы она могла демонстрировать ее маловерам. Я знал, что она женщина скрупулезно честная, и был спокоен за наши деньги.