Удача Рейли

- Ошибаешься. Кому-то ты очень нужен. Тебя разыскивают по всей стране, а это стоит больших денег. Столько не тратит даже компания "Уэллс Фарго"4. Я об этом услышал и стал наводить справки. - Он посмотрел на Вэла. - У меня есть много друзей, они мне кое-что рассказывают. Ты мог перебежать дорогу какой-то женщине?

- Нет.

- Ну, как я слышал, тебя разыскивает женщина.

Майра...

Она была богата, могла узнать о нем. Возможно, решила его найти... для чего?

- Это может быть Майра, - сказал он.

Тенслип застыл.

- Берегись, малыш. Это не женщина, а гремучая змея. Сплошной яд. - Он помолчал. - Майра! Я о ней и не думал. Много лет не видел и не слышал.

- Она на востоке, - сказал Вэл. - Сделала себе имя и кучу денег.

- Не сомневаюсь, - пробормотал Тенслип. - Берегись, малыш. Я бы не доверился ей ни на йоту. Что стало с ее пижонистым парнем?

- Погиб... несчастный случай.

- Не сомневаюсь, - повторил Тенслип с усмешкой. - Он знал, где лежит мертвец - все мертвецы. Если она при деньгах, она не может позволить, чтобы он остался в живых. - Тенслип вынул из кармана табак и бумагу и скрутил сигарету. - И она не может позволить, чтобы жил ты. Видишь ли, малыш, если ты встречался с Вэном, она может решить, что он тебе кое-что о ней рассказал. Вэн был хорошим парнем. Правда, вместо хребта у него были спагетти, но он всегда был готов помочь любому. Порядочный парень - в нем не было воровской жилки, только беда заключалась в том, что он был у нее под каблуком. Эта женщина его поймала, скрутила и поставила свое клеймо.

В том крыле, которое девушки приготовили для него, Вэл долго лежал в постели, уставившись в потолок. Конечно, Тенслип был прав. Вэна убили. А сейчас агенты Пинкертона разыскивают его. Они могут быть кем угодно штрейкбрейкерами, "быками", но он не слышал, чтобы они были убийцами. Но как только его обнаружат, для грязной работы найдутся другие люди.

Может быть сегодняшний выстрел... Нет, то был Пайк. Теперь Вэл был в этом уверен. Он также был уверен, что Пайк все еще поблизости.

В мыслях он вернулся к Тенслипу и концу их разговора. Старый преступник сказал:

- Малыш, мне здесь по душе. Сюда я приехал, как бродяга, но кто знает... это место по мне. Если возьмут на работу, повешу свое седло здесь.

- Баклинам ты нравишься, Тенслип, - сказал Вэл. - Я поговорю с Папашей Баклином.

- Спасибо. - Тенслип протянул руку. - Малыш, вспомни хижину в снегу, Уилла Рейли и все прочее.

- И Генри Зонненберга, - добавил Вэл.

- Да, верно, и его тоже, - сказал Тенслип. - Хочешь, я возьму его на себя, малыш? Я никогда не боялся Генри - он не решался со мной связываться - и могу его отыскать. Рука у меня уже не такая твердая, но если хочешь...

- Нет. Забудь о нем. Он убил Уилла Рейли, они с Терстоном Пайком еще живы. Я сам ими займусь. А больше всего мне хочется повстречаться с Зонненбергом.

Наконец глаза Вэла закрылись, и он заснул. На далеком гребне холма остановился всадник и посмотрел вниз, на ранчо. Он долго стоял, прежде чем уехать. Но его день еще придет.

Глава девятнадцатая

На рассвете Бостон выехала с ранчо и направилась на юг. Ей предстояло проехать шестнадцать миль, но когда она что-то надумала, то не теряла времени.

Она пересекала ручей за ранчо, когда увидела следы и натянула поводья. Это была чужая лошадь, потому что она знала отпечатки копыт всех своих лошадей. Незнакомая лошадь шла длинным, раскачивающимся шагом, отпечатки были свежими, всадник проехал здесь всего четыре-пять часов назад. Она подумала о человеке, который стрелял в Вэла, но сейчас ей некогда было решать эти проблемы - у нее были дела.

Бостон добралась до ранчо Уинслоу задолго до полудня. Она въехала во двор и спрыгнула с седла. На крыльце появилась Мелисса Уинслоу.

- Бостон! Какими судьбами! Заходи!

Бостон поднялась по ступенькам, звеня шпорами.

- Мел, мне нужна твоя помощь.

- Моя помощь? Тебе? Мелисса улыбнулась. - Я считала, что ты единственная девушка в мире, которой не нужна ничья помощь.

- Я хочу стать леди.

Мелисса бросила на нее удивленный взгляд.

- Ты всегда была леди. В чем дело?

- В Вэлентайне Дарранте. Я в него влюбилась.

- Хочешь сказать, что он вернулся? После стольких лет?

- Вернулся и... он замечательный.

- Никогда не думала, что услышу такое от тебя. Но что ты имеешь в виду? Он тобой недоволен? Не обращает внимания? Тогда он просто дурак.

- По-моему, я ему нравлюсь, действительно нравлюсь, но, Мэл, я такая неотесанная. Это не он так сказал, это я говорю. Хочу научиться вести себя как леди, правильно говорить, правильно есть. Хочу научиться всему.

- Ты, должно быть, и вправду влюбилась, - сказала Мелисса. - И все это ради одного мужчины?

- Да. - Бостон в возбуждении села. - Мэл, это надо сделать быстро, я буду много работать. Ты знаешь, у меня получится. Он снова уедет на восток, и я не хочу, чтобы он меня там стыдился. Ты жила на востоке, ты там выросла, а я не жила нигде, кроме ранчо, а мама умерла, когда я была совсем маленькой. Ты мне поможешь?

- Конечно. - Мелисса снова посмотрела на Бостон. - Но мне совсем не хочется тебя портить. Леди очень много, а такую, как ты, я еще не встречала. Ты единственная в своем роде, Бостон. Страшно даже подумать, что бы делала с парнями, не будь ты приличной девочкой.

- Не называй меня так. Это звучит так... по-ханжески.

Прежде чем долгий день подошел к концу, Мелисса была уверена в одном: Бостон была прирожденная леди и прирожденная актриса - она обладала даром на лету хватать все, чему учила Мел.

В то утро Вэл проснулся поздно. Плечо ныло, ноги, и особенно правая, болели. Завтрак давно закончился, но Бетси принесла ему поесть и уселась у кровати.

- Где Бостон? - спросил он.

- Уехала рано утром до рассвета и оставила записку, что ее не будет до завтрашнего вечера.

Вэл почувствовал разочарование, но сказал равнодушно: - Надеюсь, что она не уехала далеко. По-моему, человек, который в меня стрелял, все еще неподалеку.

- Она уехала к Мелиссе Уинслоу. У них с мужем небольшое ранчо в нескольких часах езды. Муж ее англичанин, а сама Мелисса из Вирджинии. Она училась в Лондоне и там повстречала Дэвида.

У Вэла не было настроения ни ездить верхом, ни осматривать пастбища. После завтрака он уселся на веранде и принялся осматривать маленькую долину, обдумывая ситуацию. Ничто в нем не вызывало удовлетворения.

Ему нужно было разобраться с Пайком в Таскосе. Нужно было спровоцировать его на поединок и убить. Теперь же Пайк может выстрелить в любое время из-за угла, а Вэлу и день и ночь придется быть настороже. Он ни на секунду не сомневался, что Пайк просто так не уедет. Этот человек был опасным и мстительным. Он будет ждать. Хуже всего было то, что он может наткнуться на кого-либо из Баклинов и затеять перестрелку.

Весь день Вэл разрабатывал пальцы на правой руке. Они были достаточно послушными, но плечо болело, его движениям не доставало гибкости и скорости. Тем временем он не мог не обратить внимания, в каком образцовом порядке содержалось ранчо. Постройки были свежеокрашенными, ворота открывались легко, скот, попадавшийся ему на глаза, был хорошо откормлен.

Треть всего хозяйства принадлежала ему. И хотя он дал деньги для успешного начала, здесь не было результатов его труда - ни умственного, ни физического.

Он поерзал в кресле и признался себе, что был никем другим, как никчемным бродягой. Он даже не стал таким, каким был Рейли. Пусть Уилл был игроком, но он не отрицал это и не стыдился, не стыдился до тех пор, пока не встретил княгиню Луизу.

Что с ней стало? И с князем Павлом? При мысли о Павле он почувствовал, как им овладевает холодный гнев. Вэл никогда не забудет тот день на окраинах Инсбрука, когда Павел попытался высечь Уилла Рейли.

Но в конце концов восторжествовал Павел. Его деньги и ненависть сделали то, чего не мог и не осмеливался сделать он сам. Генри Зонненберг был всего лишь инструментом. Настоящим убийцей был Павел.