Страница 2 из 5
Эдна не поверила собственным глазам.
Эдна видела – и не верила, впервые за свою жизнь не верила себе!
Н-не может быть!
И все-таки – может.
Аура, яркая, сверкающая аура цвета… фуксии.
Аура, отливающая пурпуром, была присуща людям девятнадцатого века, но совершенно исчезла еще в конце двадцатого.
Атавизм энергетического поля.
Откуда?
Солнечный клубок незаметно сматывал жёлтые нити лучей. Качели затихли. Фиолетовые сумерки плавали в холодных водах городского пруда… Самое время идти домой, пить чай, завернувшись в клетчатый плед, завершать статью, но дети не торопились уходить, и Эдна не смела покинуть скамейку.
– Единственное, что я действительно умею, – пробормотала девочка, – это мечтать. Глупо, да? Но зато мечтать я умею отлично, честное слово! Вот ты о чём мечтаешь?
Мальчик пожал плечами.
– Да о чем угодно! Хочу открыть код бессмертия или хотя б вечной молодости, хорошо бы вычислить законы других галактик, разработать собственную схему искусственного интеллекта!.. И это только самые ближайшие планы. А ты?
– У меня, – девочка лукаво улыбнулась, – мечты дурацкие, бесполезные. Скажем, я часто мечтаю научиться танцевать. Да-да, не смейся! Я представляю, как танцую на диком лугу, поросшем медовыми травами. Ромашки щекочут босые ступни, а полдень пахнет перечной мятой…
– Перечная мята на диких лугах не растёт. Это культивированное растение.
– Правда? Всё равно! Это ведь дурацкие мечты, в них всё может быть. У меня есть мечты ещё бестолковее… Я вижу себя Бесполезной Волшебницей. Я сижу на стеклянном ободке месяца… красивая такая, вся в лунной пыльце… сижу, свесив ножки, орехи ем…
– Орехи?
– Орехи! Не перебивай! Итак, ем орехи, бросаю вниз серебряную скорлупу, а кто-то… ну… скажем, ты, – девочка опустила глаза, – смотрит на ночное небо, на осколок новенькой луны. Видит, как падают звёзды (это, конечно, моя скорлупа летит!), желание загадывает… Я его потом исполню, только, конечно, если оно бесполезное.
– Действительно, бестолковые мечты, – согласился мальчик и быстро добавил, – а о чём ещё мечтаешь?
Зажегся фонарь, расплескав вокруг скамейки лужицы тусклого света. В глазах мальчика Эдна увидела что-то странное, неожиданное и не совсем понятное.
– Ещё мечтаю этим летом оседлать ветер! Знаешь, я вижу отчетливо – пенистое море, лазоревое небо, я мчусь вперед, обхватив шею ветра обеими руками, мой шелковый малиновый шарф похож на воздушного змея! Здорово, да?
– Здорово! – согласился мальчик, – это всё ты сама придумала, новенькая?
– Ну… Не совсем. О Бесполезной Волшебнице мне рассказала мама. Она говорила, что тот, чье желание Волшебница исполнит, полюбит её и никогда не сможет забыть!
– Значит, поэтому ты хочешь, чтоб именно я смотрел на твои серебряные скорлупки? – заливисто рассмеялся мальчик, но, ей-богу, это был очень довольный смех!
– Нет! – девочка покраснела, закрыв лицо руками, – я не об этом…
Эдна улыбнулась. А все-таки забавные они, эти дети…
– Послушай, новенькая… А хочешь, я загляну в твое будущее? Я же на два года вперёд вижу. Спорим, этим летом ты не оседлаешь ветер?
– Ты выиграешь, – вздохнула девочка, – а на что спорим?
– На желание… бесполезное! Идет?
– Идет! – девочка тоже засмеялась, и в ямочку на её щеке упала золотая клякса от фонаря.
– Давай свою руку!
Девочка послушно протянула обветренную ладошку. Индиговый мальчик закрыл глаза, не переставая улыбаться, кажется, он в самом деле видел будущее лето… Какое-то время они просто молчали. Вдруг он побледнел. Открыл глаза, боясь что-то сказать.
– Ну же, говори! Кто победил?
«Говори!» – хотелось воскликнуть Эдне.
– Ты, – хрипло прошептал мальчик, – ты победила… Слушай, новенькая, не нужно тебе ехать к морю этим летом! Веришь мне! Не нужно.
– Почему? И как я могла победить?
Он долго не знал, что сказать. Впервые Эдна видела мальчика с такой сильной аурой в таком сильном замешательстве.
– Я видел картинки будущего. Побережье… Старый дом с голубой черепичной крышей…
– У нас есть такой! – радостно перебила его новенькая, но мальчик не был рад. Отнюдь.
– Я видел твоего папу… Он подарил тебе гнедого коня по кличке Ветер. Я видел, как ты скачешь по пустынному пляжу…
– Ах, какой чудной сюрприз! Зачем же ты его разрушил?…
…а потом ты упала с лошади. Упала, понимаешь?! Я видел белую палату. Врач сказал, что ты никогда не сможешь ходить. Ты не сможешь танцевать на ромашковом лугу, глупая! Не нужно ехать к морю!
Кажется, он сорвался на крик.
Эдне было очень холодно, она хотела уйти из осеннего парка поскорее, но не могла даже пошевелиться.
– Знаешь, почему я попросила учителя, чтобы меня по конструированию подтянул именно ты? – спросила девочка невпопад.
– Потому, что я – самый успешный в классе? – невесело усмехнулся мальчик.
– Вовсе нет. Помнишь, на занятии все конструировали карты памяти, электронные платы, кофеварки, мини-модель города будущего, килограммовые плитки шоколада, наконец! А ты создал вот это, – она помахала перед носом мальчика жёлтым листом клёна, – почему именно это?
– Формула опавшей листвы элементарна, я не хотел напрягаться…
– Неправда! Сконструировать шоколад гораздо легче, его к тому же потом можно съесть, а ты (такой талантливый и успешный!) создал абсолютно бесполезный кленовый лист. И я опять тебя спрашиваю, почему?
– Я… я не знаю. Просто захотелось, он такой… красивый.
– Значит, я не ошиблась, – удовлетворенно улыбнулась девочка, и свечение вокруг неё колыхнулось мягкой пурпурной волной.
– Ты поедешь на побережье, новенькая? Всё равно поедешь?
– Поеду. Не бойся, со мной ничего не случится! Я ведь не умею читать будущее… Слепые люди часто избегают опасности именно потому, что её не видят. Кстати, ты должен мне одно бесполезное желание!
Индиговый мальчик, подавленный и слишком серьезный, не спорил.
– Закрой глаза и посчитай до двадцати. Только не подсматривай! Вот так…
Она подошла к нему легко и бесшумно.
Где-то ухнула сова. Ветер дохнул в лицо, оставляя на губах горьковатый привкус октября.
Став на цыпочки, девочка с аурой цвета фуксии несмело поцеловала красивого темноволосого мальчика.
Когда он открыл глаза, её уже не было.
В его руке беспомощно ежился чуть надорванный кленовый лист.
Мальчик долго смотрел на небо, пытаясь, должно быть, разглядеть стеклянный серп новолуния, но ночь была безлунной, безликой и совершенно бесполезной.
В какой-то момент Эдна вновь увидела его великолепную, ослепительную ауру, ультрамариновую, с фиолетовой каймой… мощную ауру пророка, вождя или мессии.
Впрочем, что-то изменилось, что именно, Эдна поняла не сразу, а когда поняла, совсем не удивилась.
На тёмно-синем ореоле мальчика появилось новое маленькое светящееся пятно…
Цвета фуксии.
Упаковщица тайн
В комнате пахло земляникой, белым чаем и душицей – и ещё смесью каких-то неведомых, волшебных трав.
– Новорождённые тайны, как правило, источают нежные ароматы, – прокомментировал начальник цеха Теофиль Ключ, – впрочем, если тайну вовремя не упаковать, она испортится. Запах, соответственно, тоже. Нюхать протухшие секреты не рекомендую. Опасно для здоровья.
Сона кивнула.
Нюхать протухшие секреты в её планы не входило, но информация, в любом случае, была полезная.
Затаив дыхание, она следила за тем, как ловко Теофиль упаковывает учебный секрет в непрозрачную бумагу сорта «энигма»: слой за слоем, слой за слоем, будто лепит снеговика.
Между слоями бумаги помещалась звуконепроницаемая вата, нежно голубая, пушистая.
– Это – на случай, если секрет вздумает завопить, – пояснил Теофиль, – секреты всегда рвутся наружу. Ну, вот – готово. Осталось запечатать. Помните, что профессор Мистериус писал о видах сургуча?