Страница 7 из 9
С.И. Абакумов в докладе «К вопросу о типе учебника по истории русской литературы» выделил три основных требования, одобрительно встреченных участниками форума:
«1) В учебнике по истории литературы не должно быть ни пересказов содержания художественных произведений, ни их “разборов” и так называемых “характеристик”.
2) Поэтому наилучшим типом учебника по народной словесности и истории древнерусской литературы должна быть признана хрестоматия, дополняющая хрестоматийный материал систематически подобранными вводными статьями.
3) Для изучения русской литературы XIX в. лучше всего воспользоваться комментированными и приспособленными к нуждам средней школы изданиями произведений русских писателей»[20].
В докладе нашла отражение общая для большей части словесников позиция несогласия с доминирующей позицией учебника в процессе литературного образования. В школе сложилась тревожная ситуация, при которой ученик мог считаться успешным, зная содержание разборов и характеристик по учебнику, не имея необходимой начитанности, не приобретя навыков чтения, понимания, анализа художественной литературы. Еще накануне съезда развернулась широкая дискуссия по проблеме учебника литературы на страницах педагогической периодики.
Достаточно емко и убедительно претензии к современному учебнику литературы изложил в опубликованной накануне съезда статье «О принципах изучения литературы в средней школе» Б.М. Эйхенбаум: «Нельзя даже и говорить о худших или лучших учебниках: сжатый учебник превращается в справочную книгу и тем самым теряет значение особого “руководства”, а учебники пространные вредят всему делу, предлагая готовые схемы вместо усвоения или вселяя мысль о неподвижном и раз навсегда установленном толковании художественных образов. Между тем система изучения литературы по учебнику утвердилась – и произошло это, конечно, потому, что неясны были принципы ее изучения. Нужно было скорее придумать метод преподавания и сделать его по возможности несложным – так явились учебники по “Истории русской словесности”. Выучивание учебника стало “методом изучения литературы”. Задачи учителя как будто упрощались и облегчались и в то же время ученики знакомились с чем-то близким к научному пониманию»[21].
Б.М. Эйхенбаум критиковал учебники по истории словесности с позиций формальной школы в литературоведении, но такие же или очень близкие претензии к школьным учебникам предъявляло большинство педагогического и филологического научного сообщества. Историк отечественной методики преподавания литературы А.М. Красноусов, сделав обзор критических замечаний и конструктивных предложений педагогов-словесников, прозвучавших в предсъездовской дискуссии, выделил следующие основные компоненты, которые учителя хотели бы видеть в структуре содержания учебной книги по литературе:
«1) Биографические сведения о писателе.
2) Краткую историю создания писателем главнейших произведений.
3) Выяснение исторического, общественного и художественного значения, существенных произведений.
4) Выяснение значения литературной деятельности писателя.
5) Краткие статьи историко-культурного характера, рисующие эпоху.
6) Статьи, характеризующие главные литературные направления.
7) Весьма краткую библиографию предмета.
8) Хронологическую таблицу.
9) Некоторые вопросы для самостоятельных работ, некоторые вопросы для устных бесед и темы сочинений.
Заключая в себе свод основных положений по литературе, учебник должен быть кратким, сжатым, и в то же время ясным по изложению и трактовке вопросов»[22].
Предлагаемая структура учебной книги – это подробная схема учебника-справочника с элементами практикума, в котором нет готовых разборов содержания художественных произведений, нет пересказов, но есть вопросы для устных бесед, самостоятельных работ, темы сочинений, краткая библиография и хронологическая таблица, которые содержат важную образовательную информацию, а потому могут стать ценным материалом для самостоятельной работы ученика.
В условиях острой полемики представителей различных направлений методической науки и литературоведения делегатам съезда словесников не удалось прийти к согласованному представлению о том, каким должно быть оптимальное содержание учебника литературы. Едины делегаты были в неприятии существующих на то время учебных книг. Поэтому резолюция съезда «По вопросу о пособиях и учебниках по русской литературе» была столь уничижительна для используемых в тот период в школьной практике учебников:
«…15. Желательны для нужд средней школы доступные по цене издания русских писателей и критиков.
16. Право литературной собственности мешает преподавателям русской литературы в полной мере осуществлять их задачи.
17. Учебники по истории русской литературы должны быть такого типа, чтобы не стеснять самодеятельности учащихся. За преподавателем русского языка и литературы должно быть признано право свободного выбора учебников и учебных пособий, но введение их в жизнь школы делается с разрешения предметной комиссии»[23].
За явным нежеланием подробно и всерьез оценивать содержание и структуру действующих учебных книг угадывалось категорическое отрицание того типа учебника, который сложился к началу XX столетия. Включение в текст резолюции вопросов об обеспечении школ доступными по цене, прокомментированными изданиями писателей и критиков, требование «не стеснять самодеятельность учащихся» свидетельствовали о стремлении педагогов-словесников к активизации деятельностных форм обучения, к развитию творческой активности учащихся в чтении и интерпретации художественного и критического литературного наследия.
Положения 1 Всероссийского съезда учителей русского языка об особом месте литературы как учебного предмета в системе школьного образования, о необходимости изучать на уроках художественные произведения, а не «разборы» в учебниках, об усилении внимания к особенностям формы произведения, не забывая о принципах историзма, требование обеспечить учителю «полную свободу преподавания и научно-педагогического самоопределения» нашли закрепление и дальнейшее развитие в первой советской программе по литературе, для школы II ступени (6-9-й годы обучения), подготовленной Институтом Главсоцвоса под руководством академика П.Н. Сакулина (1921)[24].
Показательно то, что уже в 20-е гг. отдельные ученые, осмысливая логику развития литературного образования в России, отметили родственную связь между решениями съезда и содержанием программ 1921 г.: «Последний съезд словесников происходил накануне революции. Итоги этого съезда отразили чаяния либеральной части учительства и литературоведов и долго питали педагогическую мысль словесников. Понятно, что установки, данные этим съездом, ни в каком соответствии не находились с установками советской школы. Однако будущий историк нашей школы с удивлением найдет их отражение в программных документах, предназначающихся для советской школы. Программы по русскому языку и литературе 1921 года представляют этом смысле любопытнейший документ»[25].
Не желая ограничивать свободу и самоопределение педагога, программа не настаивала на обязательном списке произведений. Предлагалось несколько примерных списков, которые были составлены, исходя из различных критериев отбора. Первый список учитывал возрастные психологические особенности учащихся, второй – акцентировал внимание на связи литературы и истории общества, в основу составления третьего списка была положена жанровая специфика произведений литературы, особый список составляли лирические произведения. Программа определяла структуру литературного образования в средней школе: 6-7-й годы обучения – литературное чтение, пропедевтический курс, готовивший учащихся к курсу истории литературы, который изучался на восьмом и девятом годах обучения. Та степень свободы, которая была дана программой учителю, усиление внимания к работе непосредственно с текстом произведения, подчеркнутая активизация форм и видов внеклассной работы (литературные экскурсии, кружки, школьные спектакли, рукописные журналы, стенные газеты, организация выставок, литературно-музыкальных вечеров, концертов и т. п.) лишь усиливали скептицизм педагогов по отношению к учебникам и учебным пособиям, созданным до революции, и делали весьма сложной, почти нерешаемой задачу создания учебников, соответствующих новым программам, а главное – совершенно иной общественной и политической ситуации в стране, иным задачам образования[26].
20
Первый всероссийский съезд преподавателей русского языка средней школы. – М., 1917. – С. 36.
21
Эйхенбаум Б. М. О принципах изучения литературы в средней школе// Русская школа. – 1915. -№ 12. – С. 114.
22
Красноусов А. М. Очерки по истории советской методики преподавания литературы. – М.: Учпедгиз, 1959. – С. 27.
23
Первый Всероссийский съезд преподавателей русского языка средней школы… – М., 1917. – С. 46.
24
Программы для I и II ступени единой трудовой школы. – М.: ГИЗ, 1921.
25
Векслер И. Конференция преподавателей русского языка и литературы. 23–28 января 1928 года. Итоги // Родной язык и литература в трудовой школе. – 1928. – № 1. – С. 50.
26
Более подробно программа 1921 г. рассмотрена в работах: Королев Ф. Ф. Очерки по истории советской школы и педагогики. 1917–1920. – М., 1958. – С. 240–242; Красноусов А. М. Очерки истории советской методики преподавания литературы. – М., 1959. – С. 49–58.