Страница 19 из 26
Защитники ФРС иногда пытаются оправдать такую недальновидную и безответственную политику тем, что у нее якобы не было иного выбора: повышение процентных ставок уничтожило бы пузырь, но вместе с ним и всю экономику. Но у Федеральной резервной системы существует еще множество инструментов регулирования помимо процентных ставок. Можно было применить ряд других действий для того, чтобы аккуратно сдуть пузырь. Но ФРС не стала прибегать к этим способам. Она могла понизить максимально допустимое соотношение заемного капитала к оценочной стоимости залога по мере возрастания вероятности возникновения пузыря. Она могла снизить максимально допустимое отношение месячного платежа по кредиту к ежемесячному доходу заемщика. А если она считала, что в ее распоряжении недостаточно инструментов, нужно было обратиться в Конгресс и потребовать необходимые инструменты.
Контрфактуальный анализ можно было бы продолжить. Действительно, финансовый сектор мог бы распорядиться деньгами более дальновидно, например, вложить их в развитие инноваций или реализацию важных проектов в развивающихся странах. Но, вероятно, и в этом случае финансовые рынки нашли бы мошеннический способ втянуть людей в безответственное заимствование, например, через бум кредитных карт.
Не на всех соучастниках лежит равная доля вины, более того, некоторые подозреваемые должны быть оправданы.
В длинном списке возможных виновников преступления есть двое из тех, на кого чаще всего указывают республиканцы, которым тяжело принять тот факт, что рынки обвалились, а участники рынков могли действовать настолько неразумно, что гуру финансов не осознавали риски и что в идее капитализма есть серьезные ошибки. Они уверены, что во всем виновато правительство.
Я также склонен винить правительство, но в первую очередь за то, что оно сделало слишком мало, чтобы предотвратить и исправить ситуацию. Консервативные критики, наоборот, обвиняют правительство в том, что они сделали слишком много. Они критикуют Закон о коммунальных реинвестициях (CRA), который обязал банки выделять часть своих портфелей для предоставления займов и удовлетворения кредитных потребностей семей из малообеспеченных районов. Они также винят Fa
Безусловно, это лишь попытки перекладывания вины на других. Недавнее исследование Федеральной резервной системы показало, что уровень невыплат по кредиту среди заемщиков по программе коммунального реинвестирования на самом деле даже ниже среднего[37]. Проблемы на американских ипотечных рынках начались с рынка субстандартного кредитования, а Fa
Центральную роль в кризисе сыграли именно частные финансовые рынки, которые и изобрели все эти порочные схемы. Когда правительство продвигало идею приобретения жилья в собственность, подразумевалась постоянная собственность, а не покупка домов, которые лежат за пределами финансовых возможностей семей. Это порождает исключительно кратковременную выгоду, а по факту ведет к обнищанию по мере того, как семьи будут терять все свои накопления вслед за потерей дома.
Для любого человека есть дом, стоимость которого выходит за рамки его бюджета. Однако ирония в том, что из-за пузыря на рынке недвижимости многие малообеспеченные люди остались с домами, размеры которых ничуть не превышают те, что они могли бы себе позволить, будь кредитная политика более благоразумной (в свою очередь, такая политика и не привела бы к столь масштабному кризису). Безусловно, и Fa
Во всей этой драме есть еще один виновный, который сыграл значительную роль во многих ее действиях, оставаясь при этом за кулисами основного представления. Это американская политическая система с ее зависимостью от денег корпораций. Благодаря этому Уолл-стрит могла оказывать такое влияние, какое она и оказывала, и добиваться устранения мер регулирования и назначения на роль регуляторов людей, не верящих в возможности регулирования, со всеми предсказуемыми вытекающими из этого последствиями, которые мы имеем возможность наблюдать[38]. Даже сегодня интересы Уолл-стрит учитываются в процессе разработки эффективных мер борьбы с кризисом.
Каждая экономика нуждается в правилах и арбитрах. В нашем же случае правила и арбитры выбирались, исходя из особых интересов. Парадоксально то, что даже нельзя с уверенностью сказать, что они хорошо служили этим особым интересам. Но совершенно ясно то, что национальным интересам они не служили вовсе.
Выходит, что данный кризис – это кризис нашей экономической и политической системы. Каждый из игроков делал то, что, по его разумению, следует делать. По условиям игры, банки стремились максимизировать свои доходы. Правила игры гласили, что они должны использовать все свое политическое влияние, чтобы продвинуть такие меры регулирования и регуляторов, которое позволят им и возглавляемым ими компаниям заполучить как можно больше денег. Политики отозвались на правила игры: им были нужны средства для того, чтобы быть избранными по итогам предвыборной гонки, а для получения денег нужно угодить богатым и влиятельным избирателям. Были и экономисты, которые снабжали политиков, банкиров и регуляторов удобной для них идеологией, согласно которой осуществляемая ими политика принесет пользу всем.
Сейчас есть те, кто хочет вернуть систему к докризисному состоянию. Они будут продвигать реформу, направленную на ужесточение регулирования, но ее результат будет скорее косметическим, нежели капитальным. Банки, «слишком большие, чтобы дать им рухнуть», будут продолжать в том же духе. Конечно, за ними будет осуществляться «надзор», что бы это ни значило, но они по-прежнему будут ввязываться в рискованные игры и по-прежнему будут «слишком большими, чтобы дать им рухнуть». Для того чтобы предоставить им свободу действий, специально будут понижены стандарты бухгалтерской отчетности. Не будет предпринято серьезных действий в отношении порочных систем компенсаций и рискованных финансовых продуктов. Если так оно и будет, следующий кризис не заставит себя ждать.
Как выбраться из финансового кризиса
[39]
В последние несколько недель количество плохих новостей для многих людей во всем мире зашкаливает. Фондовые рынки упали, банки перестали давать друг другу кредиты, а официальные лица центральных банков и министры финансов выглядят весьма встревоженными, ежедневно выступая по телевидению. Многие экономисты предрекали, что грядет самый серьезный кризис, который только видел мир со времен 1929 года. Единственной хорошей новостью на этом фоне является то, что цены на нефть, наконец, начали снижаться.
37
Рэндалл Крознер, «Закон о коммунальном реинвестировании и ипотечный кризис», доклад в рамках форума, посвященного вопросам борьбы с концентрированной бедностью, Совет управляющих ФРС, Вашингтон, 3 декабря 2008 года.
38
Джозеф Стиглиц, «Ревущие девяностые» (Нью-Йорк: W. W. Norton, 2003).
39
Time, 17 октября, 2008 год.