Страница 66 из 81
В а л е р и й. Я знаю.
Пауза.
Н и к о л а й (в зал). Мне кажется, Валерий понимал: если двигатель отказал, мы не сможем вернуться. Никогда не сможем…
Появляется К о с м о н а в т, к о т о р ы й п о г и б.
К о с м о н а в т. Земля… Материки, океаны… Леса, пустыни, поля, горы… Очень красивая наша Земля! И совсем рядом… Там, за иллюминатором… Всего четыреста километров… Всего полчаса до нее, если есть двигатель… А когда его нет, эта Земля так же далеко, как и Марс.
З а т е м н е н и е
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Высвечиваются Н и к о л а й и В а л е р и й.
Н и к о л а й. Что заставило выключить двигатель? Я сделал это машинально, словно почувствовал опасность рядом. Совсем рядом. Нет, не струсил: я знаю, страх придет позже. (Валерию.) Ну, как дела?
В а л е р и й. Обидно. У других гладко, а у нас так…
Н и к о л а й. Это врут, что я невезучий. Не верь. Иначе другой был бы на моем месте, а я уже где-нибудь там. (Показывает вверх.) В тех полетах техника была новая, поэтому и неприятности выскакивали. После нас ее и доработали, летать начали спокойно.
В а л е р и й. Стыковки не будет… И сразу полет получается неполноценный. Разве докажешь, что не по нашей вине?
Н и к о л а й. Я — командир, ответственность на мне. А вторым полетом все докажешь… Ты извини, если что-то не так было, пока готовились. Извини.
В а л е р и й. Ребята мне завидовали…
Появляется К о с м о н а в т, к о т о р ы й п о г и б.
К о с м о н а в т (Валерию). Держись за него. Он успеет помочь. Самое страшное, когда опаздывают. Все торопятся — и опаздывают… В первом «Аполлоне» вспыхнул кислород. Пожар… И крик: «Помогите, ну помогите же!» Каких-нибудь полсотни метров до людей… Но никто не успел. Никто… Невозможно было успеть?.. Ерунда! Надо уметь успевать… (Уходит.)
Н и к о л а й. А вот такие минуты не люблю… Что они там решат?
В а л е р и й. Так долго тренировались, а сейчас делать нечего. Странно.
Н и к о л а й. В нормальных полетах такого не бывает.
В а л е р и й. На станцию теперь другой экипаж пойдет…
Н и к о л а й. Пашину трудно будет добиться еще одного пуска. У него сложности начнутся. Некстати, ох как некстати!
В а л е р и й. Ты снова будешь готовиться?
Н и к о л а й. Нет. Хватит. После каждого полета говорил: полетал, хватит, а потом снова в Звездный. Тянет почему-то… И так всех ребят… Но теперь конец. У меня же отдел, а я там месяцами не бываю. Теперь — точка.
В а л е р и й. А я?
Н и к о л а й. Командиром пойдешь. Только сдержись после посадки. Слава — она штука коварная. Не каждый выдюжит. У Гагарина учись. Он прожил так, словно славы-то у него не было… А вот если засосет, вырваться трудно. Года три-четыре пройдет, и уже ничего, кроме звания, не останется. Тебе самое трудное испытание предстоит.
В а л е р и й. Да и не вспомнят, что такой космонавт есть…
Н и к о л а й. Много, конечно, космонавтов теперь, не всех знают. После первого полета хотелось, чтобы на улице узнавали. Но нет, хожу, а никто и автографа не попросит. Обидно было…
Высвечивается К р е м н е в.
К р е м н е в (в микрофон). «Марсы», как слышите?
Н и к о л а й. Нормално.
К р е м н е в. Да перестань ты… Слушай, Николай, придется режим отменить.
Н и к о л а й. Знаем. Не до стыковки…
К р е м н е в (настороженно). Что имеешь в виду?
Н и к о л а й. Раз система управления барахлит…
К р е м н е в (облегченно). Пока мы разбираемся. Ждите… И отдыхайте, конечно.
Н и к о л а й. Понял… Но не забудьте — мы все-таки не на курорте.
К р е м н е в. Теперь по программе — сон!
Н и к о л а й. Это все, что ты хотел сказать?
К р е м н е в. Да. Спать.
Н и к о л а й. Значит, до часу дня?
К р е м н е в. Вот именно. До свидания. Счастливого полета. (Уходит в затемнение.)
Н и к о л а й. Спасибо. Счастливого так счастливого… Почему он не передал данные о двигателе? Неужели опасается за нас?
В а л е р и й (Николаю). Странно говорил Кремнев…
Н и к о л а й. Он четкий человек. И без эмоций. В нашем деле такие становятся незаменимыми… Спать! Приказ Земли не требует обсуждений… (В зал.) После разговора с Кремневым у меня уже не осталось сомнении, что прогорел двигатель, а система управления здесь ни при чем… Сказать ли об этом Валерию?
З а т е м н е н и е
Наступило утро следующего дня. Высвечивается правая площадка. П а ш и н, П р е с н я к о в, К р е м н е в и К у д р я ш о в а.
П р е с н я к о в. Все в сборе? Можно начинать. Докладывайте, товарищ Кремнев.
К р е м н е в. Судя по телеметрии, двигатель прогорел. Использовать его нельзя.
П р е с н я к о в. Нельзя?!
К р е м н е в. Проснется экипаж, будем решать.
П р е с н я к о в. Слышал о вашей самодеятельности! Какое вы имели право, не согласовав со мной, отправить экипаж спать?
К р е м н е в. Мы шли по программе. И считаю, что ее нарушать нельзя.
П р е с н я к о в. Вы уже показали свою пунктуальность, черт вас побери!.. Я хотел сам с ними поговорить…
К р е м н е в. Тогда вообще неясно было…
П а ш и н. Он прав. Зачем их волновать?
П р е с н я к о в. Почему вы отдали распоряжение о повторном включении двигателя?
К р е м н е в. У меня есть инструкция… И медлить было нельзя. Стыковка могла не пройти.
П р е с н я к о в. Это преступная халатность, товарищ Кремнев! Безответственность и преступление!
П а ш и н. Трудно было предвидеть…
П р е с н я к о в. Он в защитниках не нуждается! Допущена ошибка, серьезнейшая ошибка, товарищ Пашин! И за нее надо отвечать.
П а ш и н. Кто думал, что-то случилось с двигателем? Кремневу показалось, что ошибся экипаж. И он обязан был исправить их погрешность. Не впервые ведь…
П р е с н я к о в. Нет, дорогой Главный конструктор, впервые! В таком виде мы еще не выходили в космос. Вы хоть представляете, что происходит?.. Нет, всепрощения не будет!.. Я предложу комиссии освободить до конца полета товарища Кремнева!.. Есть возражения?
П а ш и н. Я против.
К р е м н е в. Я тоже против…
П р е с н я к о в. Что?!
К р е м н е в. Положение чрезвычайное, и, извините, товарищ Пресняков, я не могу вам подчиниться…
П р е с н я к о в. Это уж сверх всякого терпения!..
П а ш и н. Не горячись… (Кремневу.) Вызвали директора завода и главного инженера?
К р е м н е в. Сейчас должны прилететь… Их сразу сюда?
П р е с н я к о в. Пусть где-нибудь в зале посидят и посмотрят, что происходит…
З а т е м н е н и е
Высвечивается комната прессы. В е р а, З у б о в и Л о ш а к о в.
В е р а (крутит ручку приемника). Испортился, наверное. Только хрипит.
Л о ш а к о в. Наверное, по служебному каналу с медиками беседуют. (Снимает телефонную трубку, набирает номер.) Это я… Соскучился?.. Нет, напоминаю о своем существовании. У нас небольшая задержка, ничего страшного, но я пока должен быть здесь… Но я-то при чем?.. Это они наверху… Вернется Николай, я ему твое мнение сообщу… Нет, я не издеваюсь, пытаюсь вразумить, что кроме домашних дел есть у меня и работа… Заметки надо писать, а мозги уже высохли. В них только пылесос гудит. Это уже не юмор, а драма… Что?.. (Кладет трубку.) Неужели я когда-то был холостяком?!