Страница 31 из 35
«Держись, я тебя вытащу!»
Свободных мест для парковки у входа в клинику не наблюдалось, поэтому Дмитрию пришлось припарковать машину в нескольких метрах от станции метро «Чистый Пруды». Около кабинета двое мужчин дожидались своей очереди, но как только оттуда вышел предыдущий пациент, Зима властно махнул полицейской «ксивой» и беспрепятственно вошёл внутрь.
— Олег Ланчак? — скорее утвердительно, нежели вопросительно осведомился Зимовский, глядя в удивлённые глаза «лепилы».
— Да, Вы по какому вопросу?
— Выйдем, разговор есть!
— Но я не могу, у меня приём!
— И всё-таки Вам придётся выйти, — отрезал Дмитрий, помахав перед его носом «ксивой».
— Хорошо, если Вы так настаиваете…
— Куртку возьмите, — спокойно приказал Зимовский.
— Да, но…
— Поторопитесь.
Прихватив куртку, Ланчак извинился перед пациентами, закрыл за собой дверь на ключ и в сопровождении Зимовского вышел на улицу.
— Я не совсем понимаю, что от меня понадобилось органам, — недоумевал Ланчак. Он заметно нервничал, что не могло не укрыться от зоркого взора Зимы.
«Попадись он к гэбэшникам, раскололи бы его в два счёта!»
— Куда Вы меня ведёте? Собственно, могли бы вызвать повесткой! Простите, я не успел рассмотреть Вашу фамилию и должность?
— Ланчак, от тебя просто пасёт страхом! — презрительно прищурился Зимовский. Олег отшатнулся от него, как от прокажённого.
— Вы, не из полиции, — догадался он, отступая на шаг назад, но крепкие пальцы бульдожьей хваткой сомкнулись на его предплечье.
— Кто Вы?
— Иди спокойно, не дёргайся!
Ланчак шёл нервной прыгающей походкой, постоянно оглядываясь по сторонам. Зимовский недоумевал, что общего могло быть у Алексея с нерешительным трусливым Олегом. У автомобиля Зима распахнул дверцу джипа, ухарски подмигивая Ланчаку.
— Ну, что, красивая, поехали кататься?
— Я простой врач… — залепетал Олег, нехотя залезая на переднее сидение.
— Вы меня, наверное, с кем-то спутали…
— Не скули и слушай сюда, — процедил Зима, усаживаясь на водительское место, заблокировав двери.
— Тебе придётся прокатиться со мной в Оренбург.
— Куда? — Ланчак дёрнул закрытую дверь и затравленно прошептал, с мольбой глядя на собеседника.
— Ты слышал, — приправил металлом интонации Зимовский.
— Но… Послушайте…
— Алексей в большой беде…
— Я так и знал, — не дав договорить, Ланчак в изнеможении откинулся на спинку кресла. — Он… он… что, сбежал из тюрьмы?
— Пока нет.
— Так, сразу говорю, я пас…
— Ты меня не понял, — на губах Зимовского заиграла нехорошая ухмылка.
— Я не собираюсь уговаривать тебя. Тебе придётся прокатиться со мной в Оренбург.
— Но послушайте, как…
— Возьмёшь больничный.
— Но я…
— Рассчитаемся с тобой после. В накладе не останешься. Сможешь открыть собственную клинику.
— Да послушайте Вы, чёрт бы Вас подрал, у меня семья, и я не могу вот так подставлять под удар жизни…
— Пристегнись, — только и сказал потерявший терпение Зима, срывая джип с места.
Ланчак промычал что-то нечленораздельное и, застегнув ремень безопасности, обречённым взглядом уставился в окно.
* * *
Вот уже битых сорок минут полковник Белов вглядывался в фотографию гражданки Васнецовой, не находя ни малейшего сходства между ней и затерявшейся в Канаде Рязанцевой. Возможно, кое-какое сходство, конечно, прослеживалось, но разве что самое отдалённое. Наталья Васнецова оказалась этакой брутальной мадам, с тяжёлыми скулами, набрякшими веками, сосудистой сеточкой на щеках и подбородке, нависшими бровями, и коротко стриженными рыжими волосами. В глубине блёклых глазах Васнецовой отражалась такая вселенская печаль одиночества, что Павел невольно поёжился. Привыкшая к каторжному труду медицинской сестры в госучреждении, давно махнувшая на себя рукой женщина по природе своей не могла пуститься во все тяжкие, и уж тем более привлечь к своей персоне внимание такого мужика, как Смолин. Чем дольше всматривался полковник в фотографию Васнецовой, тем сильнее его одолевали сомнения. Никакой грим, пусть даже театральный, не мог превратить яркую броскую Рязанцеву в приземистую тётку с лицом, сохранившим следы юношеских прыщей. Так-то оно так, но не слишком ли неожиданно появление мадам Васнецовой в Чёрном дельфине?
Белов снова и снова просматривал её послужной список, а там, к слову заметим, было на что посмотреть: пять лет работы в психиатрической клинике, шесть в легендарной тюрьме «Бутырка», последующие три года по переводу в петербургских «Крестах».
— Не замужем, детей нет, лесбиянка…
Поперхнувшись, Белов нахмурился. Ещё и лесбиянка, полный комплект. Прокрутив в десятый раз запись с камеры видеонаблюдения, полковник так и не смог прийти к общему знаменателю, Рязанцева это или нет. Майор Денисов должен быть уже прилететь в Екатеринбург, а уж он-то сразу распознает подделку. Телефонный звонок прогремел пистолетным выстрелом, от которого полковник вздрогнул, больно ударившись коленом о столешницу.
— Папа.
— Лерочка!
— Папа, ты, когда домой?
Услышав грустный голосок дочери, Белов смахнул выступившие на глаза слёзы. Девочка едва отправилась от потрясения после смерти матери, и он просто не в силах запугивать её известием о готовящемся побеге Смолина.
— Валерия Павловна, ты сделала уроки?
— Да, папа, тебя жду.
— Сегодня я отыграюсь, — деланно рассмеялся полковник, стараясь, чтобы голос звучал как можно бодрее.
— Я приеду через часок, малыш, и мы с тобой поужинаем.
— Хорошо.
— Вот и славно. Целую, кроха.
Отключив связь, Павел Дмитриевич устало потёр ноющие виски. По-хорошему следовало бы отправить дочь в Канаду, но пока Смолин находится за решёткой, нет никакого смысла пороть горячку. Из заключения патологоанатома свидетельствовало, что погибли именно Круглов и сын Смолина Паша, но интуиция со смехом опровергала подобное заключение судмедэксперта.
«Круглов определённо жив. Кто-то организовал ему побег, сымитировал смерть Виталия и Смолина младшего, а заодно дал на лапу судмедэкспертам, но кто? Никаких зацепок. Этот дьявол, даже находясь в заключении, на два шага опережает меня!».
— Господи, когда это всё кончится?!
Полковник ответил на звонок вновь ожившего сотового телефона.
— Товарищ полковник, я долетел, еду в машине. Только что получил отчёт, касательно пассажиров, вылетающих рейсом из Канады. Есть зацепка, Павел Дмитриевич. Похожая на Рязанцеву женщина вылетела вечерним рейсом. Скан паспорта я переслал Вам на почту.
С гулко колотящимся сердцем Белов развернул сканированную копию паспорта, и сердце у него пропустило болезненный удар.
— Это она.
— Да, это она.
— Всё сходится. Значит Рязанцева уже в Чёрном Дельфине.
— Товарищ полковник, не будем торопиться, она вполне может отсиживаться где-нибудь в Екатеринбурге вместе с Кругловым и сыном Смолина. Перед отъездом я ещё раз поговорил с Мариной Азаровой.
— КОЛЯ!
— Да не волнуйтесь Вы так, мы просто поговорили. Она действительно ничего не слышала о Виталии Круглове. А вдруг мы ошибаемся…
— Нет, мы не ошибаемся. Я уверен, Круглов жив! Кому надо убирать Круглова, если лидер ОПГ — Смолин?
— Верно, тогда получается, что они стирают любое воспоминание о Смолине старшем, младшем и о его шестёрке Круглове.
— Нет, Круглов для Смолина не шестёрка. Между ними настоящая мужская дружба. Вспомни, как он отказался сдать нам Смолина.
— Прямо Саша Белый с Филом из «Бригады», — на том конце провода Денисов издал презрительный смешок.
— У меня нехорошее предчувствие. Где сейчас Смолин?
— В палате.
— Немедленно в одиночную камеру. Никакой медицинской помощи. Никаких контактов с врачами.
— Слушаюсь.
— Пусть околеет там, как собака, — выкрикнул Белов, удивляясь собственной агрессии.