Страница 17 из 129
— Его парни говорили, что побывали в Ираке и Афганистане.
— Верно, но только по субконтракту, — уточнила Полинг. — Пентагон нанял человека, которому доверяет, а тот перепоручил Лейну часть задания. После Колумбии Лейну перепадают крохи с чужого стола. Поначалу крохи были немалые, но теперь все меньше и меньше. Нынче у него полно конкурентов. Очевидно, в тот раз в Африке он сорвал большой куш, но весь его нынешний капитал — остатки этих денег.
— В Буркина-Фасо он тоже попал по субконтракту? — спросил Ричер.
— Должно быть.
— Наше правительство имело к этому отношение?
— Не исключено. Мой чиновный знакомый, кажется, немного нервничает.
Ричер кивнул:
— Потому и помогает, верно? Не как военпол — военполу. Просто крупный чиновник хочет держать ситуацию под контролем. Снабжает нас информацией в частном порядке, чтобы мы не наломали дров и не спровоцировали публичный скандал.
Полинг промолчала. На ее сотовый опять поступил вызов. Она слушала с полминуты, записала в блокноте символ доллара, две цифры и шесть нулей и закончила разговор.
— Двадцать один миллион долларов, — объявила она. — Наличными. Вот сколько Лейн отхватил в Африке.
— Вы были правы. Немалые крохи.
Полинг кивнула:
— Весь контракт стоил сто пять миллионов, тамошнее правительство взяло деньги из главного резервного фонда.
— Понятно. Сколько будет, если двадцать одно поделить на два?
— Десять с половиной, — ответила Полинг.
— Вот именно. Выкуп за Кейт — ровно половина того, что заплатила Буркина-Фасо. Теперь в этом виден какой-то смысл. Вероятно, Лейн забрал пятьдесят процентов как свою долю. Хобарт вернулся и решил, что за свои страдания имеет право на долю Лейна.
— Разумно, — согласилась Полинг.
— Я бы все деньги потребовал, — сказал Ричер.
Сотовый Полинг зазвонил в очередной раз.
— Имеем адрес, — сказала она. — Он проживает с сестрой в доме на Хадсон-стрит. Держу пари, между Лерой и Кларксон.
— С замужней сестрой, — добавил Ричер. — А то бы ее фамилия была в телефонной книге.
— Овдовевшей. Думаю, она оставила себе фамилию мужа.
Вдовая сестра звалась Ди Мари Грациано, и ее адрес на Хадсон-стрит, разумеется, фигурировал в телефонной книге. Полинг вошла в базу данных городского налогового управления.
— Квартира со стабильной рентой. Живет в этом доме уже десять лет, — сообщила она, скопировала номер карточки социального страхования Ди Мари и скормила в другую базу данных. — Тридцати восьми лет. Доход невелик. Работает от случая к случаю. Покойный муж тоже служил в морской пехоте. Умер три года назад.
Полинг вошла в поисковую систему, напечатала в окне «Ди Мари Грациано» и щелкнула клавишей ввода. Посмотрела на результаты и увидела нечто такое, что заставило ее выйти из поисковой системы и войти в «Лексис-Нексис».
— Полюбуйтесь, — сказала Полинг. — Она судилась с правительством, со штатом и с министерством обороны.
Полинг включила принтер и передала Ричеру распечатки. В течение пяти лет Ди Мари Грациано вела настоящую войну, пытаясь выяснить судьбу брата, Клэя Джеймса Хобарта.
— Все силы на это бросила, — заметила Полинг.
— Как Патти Джозеф, — сказал Ричер. — Повесть о двух сестрах.
— В Пентагоне уже через год знали, что Хобарт жив. Знали, где он находится. Но помалкивали четыре года. Обрекли эту несчастную на муки неизвестности.
— Но что бы она смогла? Бросить все и лететь в Африку вызволять его в одиночку? Вернуть на родину, чтобы здесь его судили за убийство Энн Лейн?
— Против него не было ни единой улики.
— Что в итоге? — спросил Ричер.
— Итак, Хобарт обзавелся новым партнером, как только вернулся. Таким, кому доверяет? Человеком верным? Может, это его сестра? Мог ли голос, что вы слышали в машине, принадлежать женщине? Вы говорили про легкий голос.
— Говорил.
— Значит, похожий на женский.
— Возможно. Грегори мне сказал, что в Хэмптонсе появлялась какая-то женщина. Толстуха. Они с Кейт поговорили.
— Может, это и была Ди Мари. Может, она просила денег. Может, Кейт ее отшила, и это стало последней каплей.
— Здесь дело далеко не в деньгах.
— Из этого вовсе не вытекает, что деньги совсем ни при чем, — возразила Полинг. — На долю Ди Мари пришлось пять миллионов с хвостиком. Она могла принять их как своего рода компенсацию. За все пять лет глухого молчания.
— Возможно, — повторил Ричер.
Полинг сняла с полки адресную книгу Нью-Йорка и уточнила, где именно на Хадсон-стрит находится дом.
— Южнее Хаустон-стрит, — сказала она. — Между Вандем-стрит и Чарлтон-стрит, а не между Кларксон и Лерой. Но до них от дома четверть часа пешком.
— У них руки в крови и деньги в кармане. Полинг, они уже на Кайманах.
— Что нам остается?
— Отправиться на Хадсон-стрит и молить Бога, чтобы след не совсем остыл.
Расклад сил был не в пользу Ричера и Полинг — они были безоружны, а Полинг дважды беседовала с Хобартом после исчезновения Энн Лейн, когда обстоятельно допрашивала всех людей Лейна. Впрочем, уверенность Ричера в том, что квартира на Хадсон-стрит окажется пустой, уравновешивала невыгоды их положения.
Привратника тут не держали. Пятиэтажная жилая «коробка» была облицована тускло-красным кирпичом. У черной двери поблескивала алюминиевая панель вделанного в стену домофона. Десять черных кнопок. На табличке у номера 4л — аккуратная надпись «Грациано».
— Лифта нет, — заметила Полинг. — Центральная лестница. Длинные узкие квартиры во всю длину дома, по две на этаже. 4л — четвертый этаж, левая сторона.
Ричер нажал на кнопки всех квартир, кроме 4л, и громко, но неразборчиво произнес:
— Ключи куда-то запропастились.
Панель дважды зажужжала, и Полинг открыла дверь.
Лестница начиналась в правой части центрального вестибюля.
— Подождем, — сказал Ричер. — По меньшей мере двое жильцов обязательно высунутся узнать, кто посеял ключи.
Где-то наверху в полумраке открылась дверь. Потом закрылась. Затем открыли вторую, подождали с полминуты и с треском захлопнули.
— Оʼкей, — сказал Ричер, — можем подниматься.
Он опустил ногу на нижнюю ступеньку, и та громко скрипнула под его весом. Полинг двинулась следом.
На третьем этаже они повернули и посмотрели наверх, в полумрак четвертого этажа. Ричер стал подниматься через ступеньку, чтобы скрипа было в два раза меньше. Полинг жалась к стене — с краю ступеньки всегда скрипят тише.
Они поднялись в коридор четвертого этажа.
Дверь квартиры 4л была выкрашена в тускло-зеленый цвет. В ней, примерно на уровне груди Ричера, имелся «глазок».
Ричер прижался ухом к щели у косяка, послушал, выпрямился и прошептал:
— Там кто-то есть. — Снова нагнулся. — Прямо по курсу. Голос женский. — Он разогнулся и отступил. — Какая там планировка?
— Короткий узкий коридор, — шепотом ответила Полинг, — по крайней мере до ванной. Он, вероятно, выводит в гостиную. В задней стене слева должно быть окно в световую шахту. Направо — дверь в кухню, кухня в самом конце.
Ричер кивнул. Хуже всего, если женщина на кухне, откуда видно входную дверь. Еще хуже, если на кухонном столе у нее под рукой — заряженный револьвер.
— Ждите здесь, — сказал Ричер. — Услышите выстрелы — вызывайте «скорую». Не услышите — вбегайте следом и держитесь позади в паре метров.
Он отступил на шаг. В нем было 195 сантиметров роста и 113 килограммов веса. Он носил ботинки 46-го размера на тяжелой литой подошве, с наборным каблуком в пять слоев и высотой под три сантиметра. Каждый его ботинок весил около 800 граммов.
— Готовьтесь, — шепнул Ричер.
Он перенес вес на отставленную ногу, смерил взглядом дешевую дверь, подскочил, как прыгун в высоту, готовый установить рекорд, и ринулся вперед. Два широких шага. Правым каблуком он с разгона ударил по двери чуть выше ручки. Полетели щепки, взметнулось облачко пыли, дверь с треском распахнулась, а он все несся вперед. Еще два шага, и он оказался посреди гостиной. Лорен Полинг вбежала следом.