Страница 116 из 129
— Не сдавайся, — сказал я. — Держись. Мы выберемся отсюда!
— Нандо, я слишком слаб. Я даже на ноги встать не могу. Долго я не протяну.
— Не говори так, Нума. Ты не умрешь.
— Ничего страшного в этом нет, Нандо, — вздохнул он. — Я вспомнил всю свою жизнь и могу умереть хоть завтра. В моей жизни уже хватило хорошего.
Я засмеялся:
— Точно так же говорил Панчито. И жил именно так. У него было много прекрасного в жизни, много веселья, много девушек.
— Может, поэтому Господь и забрал его к себе, — сказал Нума. — Чтобы и нам хоть немного девушек досталось.
— Нума, у тебя будет масса девушек. Но для того, чтобы выжить, ты должен есть. Я очень хочу, чтобы ты выжил.
Нума улыбнулся и кивнул.
— Постараюсь, — пообещал он.
Но когда стали раздавать мясо, он снова отказался есть.
Мы вышли на следующее утро, в восемь часов, и быстро спустились по склону. Когда мы подходили к хвосту, я увидел красную кожаную сумочку и тут же узнал ее. Это была мамина сумочка. Внутри я нашел губную помаду — ею можно было смазать потрескавшиеся губы, немного конфет и набор ниток и иголок. Все это я засунул в рюкзак.
До хвоста самолета мы добрались за два часа.
В первый день мы отдыхали. Рой и Роберто пытались разобраться с радиостанцией, подсоединяли его к батарее, но каждый раз провода у них начинали дымиться. Роберто ругался, кричал на Роя, и все начиналось заново.
Днем теперь было теплее, и снег около хвоста самолета быстро таял. Чемоданы, которые еще недавно лежали в сугробах, теперь оказались почти что на земле. Мы с Тинтином их осмотрели и нашли две бутылки рома. Одну мы открыли и сделали по нескольку глотков.
— Вторую трогать не будем, — сказал я. — Она пригодится, когда мы пойдем в горы.
Тинтин кивнул. Мы оба понимали, что радиостанцию починить не удастся, но Роберто с Роем трудились не покладая рук. Они провозились целый день и следующее утро. Мне не терпелось начать готовиться к походу в горы.
— Роберто, как ты думаешь, вам еще долго? — спросил я.
Он раздраженно глянул на меня.
— Сколько нужно, столько и будем работать, — огрызнулся он.
— У нас мало еды, — сказал я. — Мы с Тинтином сходим, принесем еще.
— Вот и идите, — проговорил Роберто. — Вы нам здесь не нужны.
Мы с Тинтином отправились в обратный путь.
Под вечер мы добрались до самолета.
— Мы пришли за мясом, — объяснил я. — Остальные возятся с радио.
Фито нахмурился.
— Запасы на исходе, — сказал он. — Мы пытались найти тела тех, кто погиб под лавиной, но снег слишком глубокий. Мы даже несколько раз поднимались вверх по склону — за телами, которые нашел отряд Густаво.
— Не волнуйся, — ответил я. — Мы с Тинтином будем копать снег.
— Как идут дела с радио?
— Знаешь, я не верю, что оно заработает.
— У нас мало времени, — сказал Фито. — Еды надолго не хватит.
— Надо идти на запад. Это наш единственный шанс. И идти надо как можно скорее.
— Роберто тоже так думает?
— Понятия не имею, что он думает, — сказал я. — Ты же знаешь Роберто. Он делает то, что хочет.
— Если он откажется, я пойду с тобой, — пообещал Фито.
Я улыбнулся:
— Фито, ты смельчак. Только ты и ста метров не пройдешь. Нет, надо уговорить Роберто идти на запад.
Мы с Тинтином пробыли у самолета два дня, откапывали тела, заваленные снегом. Потом Фито с братьями нарезали для нас мяса. Немного отдохнув, мы с Тинтином снова отправились к Роберто и Рою.
К хвостовой части мы добрались днем. Роберто с Роем по- прежнему возились с радиостанцией. Они вроде бы все подсоединили правильно, но, когда подключили ее к батарее, был слышен только шум. Рой считал, что повреждена антенна, поэтому он соорудил новую, из медной проволоки. Но лучше от этого не стало. Тогда Рой подсоединил проволоку к маленькому транзистору, который принес с собой. Ему удалось поймать какую-то волну. Сначала играла музыка, а затем начались новости, и мы узнали, что Уругвай посылает специально оборудованный «Дуглас С-47» искать пропавший в Андах самолет.
Рой завопил от радости. Роберто, расплывшись в улыбке, повернулся ко мне.
— Нандо, ты слышал? Нас ищут!
— Ты особо не надейся, — сказал я. — Помнишь, Густаво говорил, что с горы «фэрчайлд» кажется крохотной точкой. Никто не знает, где именно мы находимся. Поиски могут продолжаться несколько месяцев.
— Надо придумать, как подать им знак, — сказал Роберто.
Он велел нам собрать чемоданы и выложить на снегу в форме креста.
Когда мы закончили, я спросил Роберто про радио.
— Вряд ли мы сумеем его настроить, — сказал он. — Надо возвращаться к самолету.
— И готовиться к походу на запад, — напомнил ему я.
Роберто рассеянно кивнул и отправился собирать вещи.
Тинтин подошел ко мне и показал кусок ткани.
— Этой штукой обернуты все трубы, — сказал он. — Может, это нам как-нибудь пригодится?
Я пощупал ткань. Она была легкая и прочная, с одной стороны ворсистая, с другой гладкая.
— Может, попробуем нашить ее на одежду? — сказал я. — Для тепла.
Тинтин кивнул, и мы отправились в хвост самолета. Сорвали с труб ткань и сложили ее в рюкзаки.
Поздним утром мы отправились в обратный путь. Роберто с Тинтином шли впереди, Рой тащился позади меня. Идти вверх по глубокому снегу было тяжело, и мы часто останавливались передохнуть. Я понимал, что Рой выбивается из сил, и специально замедлял шаг, чтобы он не очень отставал.
Через час я взглянул на небо и с ужасом увидел, как оно потемнело. Тучи висели так низко, что казалось, до них можно дотронуться рукой. И тут они вдруг понеслись по небу с бешеной скоростью. Мы и глазом не успели моргнуть, как налетел ураган — в Андах его называют «белый ветер». За несколько секунд все переменилось. Резко похолодало, снег бил в лицо, ветер срывал одежду. Остальных я не видел и смертельно перепугался.
И тут я услышал сквозь вой бури голос Роберто:
— Нандо! Ты меня слышишь?
— Роберто, я здесь!
Я обернулся. Рой исчез.
— Рой! Ты где?
Ответа не было. Метрах в десяти я разглядел темное пятно и догадался, что Рой упал.
— Рой! — завопил я. — Держись!
Он не шевелился, и я спустился к нему. Он лежал, подогнув под себя ноги и обхватив себя руками.
— Если мы не будем двигаться вперед, мы погибнем! — закричал я.
— Не могу… — пробормотал Рой. — Я и шага сделать не могу.
— Вставай! — кричал я. — Иначе мы все умрем!
Рой посмотрел на меня.
— Прошу тебя, оставь меня, — захныкал он. — Я не могу идти.
Я стоял над Роем, и ветер дул с такой силой, что я едва держался на ногах. Мы оказались в такой круговерти, что я не понимал даже, в какую сторону нам двигаться. Добраться до самолета я мог только по следам Роберто и Тинтина, но их быстро заносило снегом. Я понимал, что ждать нас они не будут — им нужно было как-то выжить самим, и я понимал, что каждую секунду теряю драгоценное время.
Либо я оставлю его, либо погибну, думал я. Смогу ли я так поступить? Смогу ли бросить его? Я развернулся и пошел вверх по склону.
Я шел и думал о Рое. Скоро ли он потеряет сознание? Долго ли будет страдать? Я отошел от него всего на несколько метров, а сам так и видел его, скрючившегося, жалкого, на снегу. Я испытывал презрение к нему, к его слабости. Позже все предстало в другом свете. Рой не был слабаком. Он держался до последнего. Многие годы спустя я понял: меня раздражало в нем то, что присутствовало и во мне самом. Я знал: в глубине души я такой же. Его искаженное гримасой страдания лицо меня злило, потому что я сам чувствовал то же отчаяние. Думая о Рое, замерзавшем в снегу, я думал и о том, скоро ли сдамся я сам. Когда, в каком месте моим силам придет конец?
Вот почему я злился: Рой показал мне мое же будущее, и за это я его ненавидел.
Разумеется, тогда я об этом не думал. Тогда я действовал, подчиняясь лишь инстинктам, и, представляя себе, как Рой рыдает в снегу, я исходил злобой — накопилось раздражение, которое я испытывал к нему последние несколько недель. Я был ослеплен яростью, и, сам не понимая, как это произошло, я ринулся по склону назад. Добравшись до Роя, я пнул его ногой под ребра. Он завопил от боли.