Страница 13 из 21
Названная проблема должна анализироваться в нескольких ключевых аспектах, которые на данное время обозначились достаточно отчетливо: во-первых, в широком русле исследований, объединяемых под названием «культура человеческих потребностей»; во-вторых, в рамках социального заказа науке.
В первом аспекте фундаментальное значение для рационализации целеполагания имели и по настоящее время имеют ограничительные регулятивы – своего рода табу (запреты, моратории, предубеждения). В своем генезисе – это результаты рефлексивного осмысления всеми средствами общественного сознания существующего уклада жизни и его духовных (мировоззренческих) оснований, которые далее приобретают отчетливо выраженный нормативный характер. Впервые наиболее наглядно отмеченную связь рефлексивного и нормативного знания продемонстрировали аскетические концепции стоиков с их идеями самоограничения и смирения. Впоследствии такого рода ориентации в различных вариантах получили развитие в христианстве и многих современных неокультах. Однако их история начинается гораздо ранее, фактически она одновременна процессу становления древних культур. Известно, например, что в зороастризме не одобрялось развитие городского хозяйства (промыслов), а в джайнизме – занятие сельским хозяйством. В основе первого предубеждения лежало представление о возделанной земле как «магически чистой» сфере реальности, единственно достойной богоугодного занятия. Второе базировалось на идее непричинения вреда живому (принцип ахимсы как радикальное обоснование усилий по обеспечению экологической безопасности социума). В отличие от архаических табу, современные ограничительные регулятивы опираются не на мифические и полумифические мировоззренческие представления, а на систему предметных научных знаний. Наиболее показательны в этом отношении ситуации в сфере энергетики, химических производств и нанотехнологий.
Однако негативные регулятивы в сфере целеполагания не могут быть определяющими. Необходимы позитивные предметные знания, а также умение рефлексивно анализировать возможные тренды и последствия их практического применения в русле многогранной жизнедеятельности социума. Это, в свою очередь, связано с осмыслением усилий по преобразованию имеющейся реальности и созданию новых объектов, без чего его (социума) существование, по меньшей мере в условиях техногенной цивилизации, невозможно.
Соответственно необходима «привязка» такого рода ментальной деятельности к условиям жизнедеятельности конкретного социума, который, отметим еще раз, по определению не может существовать, не создавая искусственной среды, и прежде всего системы искусственных объектов, отвечающих характеру его потребностей и выдвигаемых целей. Механизм такой привязки выражает содержание понятия «социальный заказ», в данном случае – «социальный заказ науке» на нововведения в сфере искусственной реальности, отвечающие потребностям социума. Его формирование предполагает, во-первых, осознание обществом неспособности существующих объектов (систем) выполнять социально востребованные функции в необходимом варианте; во-вторых, стимулирование объективного анализа сложившейся ситуации и выдвижение идей, аргументирующих возможные направления поиска альтернатив существующему; в-третьих, выдвижение наиболее общих критериев приемлемости альтернатив. В итоге социальный заказ науке на нововведения формируется как общественно осознанная необходимость в создании на основе научного знания новых объектов (систем) в качестве альтернатив тому, что существует, которые: обеспечивают устойчивое социально-экономическое развитие общества и его безопасность, гарантируют сохранение качества окружающей среды и генофонда социума, расширяют диапазон контактов их элементов со сферой культуры и возможности духовного роста[39].
Отмеченные характеристики социального заказа являются общими практически для каждого нововведения, поскольку нынешний уровень общественного сознания содержит развитую ценностную систему ориентирующую на осмысление ближайших и долгосрочных последствий любого социального действия как непосредственно в данной сфере жизнедеятельности общества, так и в сопряженных с ней ключевых сферах, к которым в настоящее время относят хозяйственную сферу, природопользование и охрану окружающей среды, здравоохранение, образование, культуру. По названным характеристикам социального заказа его необходимо отличать от лоббируемых ведомственных интересов и проектов, а также предпочтений и требований определенных социальных групп (равно широких социальных слоев), основанных на инерции ценностных ориентаций социальной психологии (жить лучше, дольше, комфортнее, безопаснее и т. п.). Степень выраженности и содержание социальных предпочтений и требований могут варьироваться в достаточно широком диапазоне: от архаичных до авангардных. В ситуациях дефицита ресурсов (знаний, вещественных материалов, материальных средств, энергии и др.) это очень аморфный ориентир, как нередко аморфным (социально четко не выделенным) является их обладатель (социальная группа или их определенная совокупность), а также далеко не всегда ясен социально-аксиологический статус этих ресурсов (в ряде случаев авангардные предпочтения и требования определенных социальных групп могут быть впоследствии квалифицированы как искусственные, завышенные, извращенные и тому подобные потребности).
Вместе с тем социальный заказ на создание альтернативы в любом случае должен быть конкретизирован по определенным параметрам нововведений. В этом контексте актуализируется весь круг проблем, связанных с функцией искусственного воспроизведения реальности как одной из ключевых в современной науке. Сложность, масштабы и степень риска в процессах искусственного воспроизведения реальности в настоящее время столь высоки, что без основательного сопровождения данных процессов прогнозным осмыслением их просто опасно осуществлять. В настоящее время это выполняется в русле разработки форсайт-технологий, где необходимо располагать определенными знаниями о конкретных параметрах нововведений.
Конкретизация параметров альтернативы осуществляется одновременно с уточнением целей, которым она должна служить. В ходе этого процесса максималистские целевые установки, исходящие из сферы социальной психологии и интересов аксиологически экзальтированных лиц, как правило, элиминируются. Все прочие установки претерпевают изменения соответственно сложившейся ситуации в целом (в ее социально-экономических, экологических, научно-технических, социокультурных, социально-психологических и других измерениях). Например, параметры новых энергетических установок далеко не всегда выдержаны по максимально достигаемым значениям. Чаще всего в рамках единого энергетического комплекса страны выбираются их определенные типы, адаптированные к возможностям страны в их создании и условиям эксплуатации, к экономически, экологически и технически оправданным пропорциям между используемыми типами (атомными станциями, гидроэлектростанциями, энергоисточниками на местном сырье, на возобновляемых и так называемых нетрадиционных источниках).
Степень осмысленности в социальном заказе параметров искусственно создаваемых объектов и целей, для достижения которых они создаются, определяет характер когнитивного пространства научных исследований, обслуживающих процессы искусственного воспроизведения реальности, в данном случае – создания объектов, включающих в свой состав разнокачественные фрагменты, появление которых в ходе естественной эволюции маловероятно. Это пространство включает разнокачественные знания о природной, искусственно созданной, социальной, социокультурной и духовной реальности, а также соответствующее характеру названных фрагментов проблемное поле, в котором предполагается вести поиск информации о создаваемом объекте.
Из сказанного следует, во-первых, то, что характер когнитивного пространства предстоящих научных исследований определяется результатами предшествующей когнитивной холизации, в русле которой осмысливались (обосновывались) цели, достижению которых должны служить результаты намечаемых многоаспектных научных исследований. Степень их аспектного многообразия достаточно очевидным образом коррелирует с количеством аспектов, в русле которых осмысливалась специфика выдвигаемых целей. Во-вторых, процесс манипулирования (оперирования) знанием по отмеченным аспектам можно квалифицировать как одну из форм его холизации, а именно как телеологизирующую когнитивную холизацию, поскольку в русле названной формы взаимодействия предметного, нормативного и рефлексивного знания (вненаучной и научной рефлексии) и благодаря ей формируется (осмысленно корректируется) цель в конкретной сфере деятельности, характером которой далее определяются особенности предметной и интерактивной холизации знания.
39
Лукашевич В. К. Трансдисциплинарные исследования в контексте социального заказа науке // Императивы творчества и гармонии в проектировании человекоразмерных систем: материалы Междунар. науч. конф. – Минск, 2013. – С. 43.