Мысли вслух

Изменения происходят и в глобальном контексте, в котором развивается современный капитализм. По темпам экономического роста за последние несколько десятков лет развивающиеся страны превосходят развитый капиталистический мир. Их доля в мировом ВВП увеличивается, и не только за счет перемещения ряда производств в развивающиеся страны, отличающиеся значительно более низкой стоимостью и ценой рабочей силы. Поднимает голову и собственный капитализм, сращивающийся с той или иной формой власти. Молодые теснят традиционных участников глобального рыночного процесса. Появился довольно интенсивный поток не только товаров, но и капитала из развивающихся стран в развитые.

Такая закономерность не охватывает весь развивающийся мир – ряд стран, особенно расположенных на Африканском континенте, продолжают погружаться на дно мировой экономики. Однако общая картина для большинства бывших колониальных и зависимых стран такова, что определяющим для их развития стали внутренние факторы.

К причинам очевидных изменений, происшедших и происходящих в современном капитализме, относится борьба трудящихся, которая приводит капиталистическое общество к серьезному смягчению социальных условий существования. Следует сказать и о том, что само развитие производства в этих странах и принципы распределения зависят от роста покупательной способности широких масс. Во всяком случае, современный капитализм развивается не на «суженной основе» и в глобальном, и во внутристрановом плане.

Но к этому выводу пришли не сразу. Закончу эту главу случаем из практики 70-х годов. В то время ИМЭМО занимался серьезными исследованиями, которые создавали основу прогнозных оценок развития мировой экономики. Различные сценарии такого развития публиковались в нашем журнале «Мировая экономика и международные отношения». Один из читателей журнала – отставной генерал НКВД – написал в ЦК КПСС гневное письмо, в котором обличал институт в ревизионизме, так как в прогнозах фигурирует аж до 2000 года еще «не отправленный на свалку истории капиталистический мир». Думаете, в отделе науки ЦК отнеслись к такому обвинению как к абсурдному? Не тут-то было. Пришлось писать объяснение, подкрепленное уверениями, что мы не отходим от марксизма-ленинизма.

Конвергенция – миф или реальность?

Я хорошо помню дискуссии, которые велись в ИМЭМО по этому вопросу в период перестроечной гласности. Официальная линия советского руководства в тот период выражалась категорично: о конвергенции двух общественно-политических систем – социалистической и капиталистической – не может быть и речи. Эта линия, по сути, опиралась на вывод И.В. Сталина, что производственные отношения во всех формациях, кроме социалистической, выкристаллизовывались в недрах предшествующей формации. А социалистические производственные отношения появляются на свет только после свершения революции, уничтожающей полностью и дотла капиталистические базис и надстройку. Историческая роль капитализма низводилась при этом лишь к созданию материальных предпосылок пролетарской революции.

Полностью отрицалось также влияние капиталистического окружения на социалистические страны. Утверждалось, что социализм оказывает всестороннее воздействие на основные процессы и явления в мире. Но обратное воздействие капиталистической на социалистическую систему категорично отрицалось. Идея сближения двух общественно-политических систем предавалась анафеме. Между тем полное отрицание конвергенции не только тормозило развитие теории, но и негативно сказывалось на хозяйственной практике в СССР.

Отказ от многих догм происходил не сразу. Время перестройки было отмечено острой идеологической борьбой.

В книге «Годы в большой политике» я писал по этому поводу: «Сколько сил ушло на то, чтобы доказать очевидное для нас, но не во всем совпадавшее с работами классиков марксизма-ленинизма положение о существовании универсальных законов в отношении производительных сил вне зависимости от характера производственных отношений. Иными словами, что существует ряд одинаковых закономерностей, свойственных производительным силам как таковым, независимо от того, где развивается производство – в социалистическом или капиталистическом обществе. А ведь противники этого очевидного положения практически захлопывали дверь для использования у нас опыта западных стран».[22]

Но такое использование было необходимо. В советский период нас обуревала гигантомания. Мы строили огромные заводы чуть ли не единственных производителей той или иной продукции в СССР, считая, что выигрываем в отношении малых форм производства на росте производительности труда, в то время как на Западе давно уже поняли преимущества малых и средних предприятий, рассредоточенных по всей стране. Мы делали упор на отраслевое управление, в то время как в США, например, около 95 процентов корпораций – многоотраслевые, а это высшая форма организации производства, над которой уже не стоят ни министерства, ни ведомства. Подобная картина в Японии, Западной Европе. Или образование всех условий для того, чтобы быстрее амортизировать передовое и дорогостоящее оборудование. Или создание «венчурных» предприятий, призванных решить определенную задачу на острие научно-технического прогресса. Список особенностей организации производства в развитых капиталистических странах можно было бы продолжить.

Такие проблемы становились содержанием записок, направляемых руководству страны. Снабжал ими ИМЭМО рабочие группы при Брежневе, а во время Горбачева прорывался с записками на самый верх. Но часто это происходило поистине в карикатурных формах. Уже в годы перестройки Николай Иванович Рыжков, тогдашний председатель Совета министров, понимая важность производственно-организационного преобразования подшипниковой промышленности для развития отечественного машиностроения, собрал у себя совещание производственников и ученых. Мы в ИМЭМО серьезно подготовились к этой встрече, изучив опыт Швеции, ФРГ. Были на совещании в Кремле во всеоружии, предложив схему создания четырех научно-производственных объединений и подробно показав их структуру. На вопрос, как распределится между ними качественное производство подшипников, ответили, к удивлению многих присутствующих, что все четыре объединения будут выпускать однотипную продукцию – так мы обеспечим конкуренцию. Тогда взял слово министр автомобильного транспорта и, обращаясь к председателю Совмина, сказал: «Я обещаю прорыв в подшипниковой области, мне для этого нужен еще один заместитель министра, вот его “объективка”».

Будучи умным человеком, Николай Иванович прервал заседание, сказав министру: «Вы явно не готовы к обсуждению». Но в Кремль по этому вопросу нас больше не звали…

Помню, как еще во времена Брежнева академик Н.Н. Иноземцев пригласил меня к себе домой поужинать. Он был явно взволнован. Сказал, что впервые предложили ему, тогда кандидату в члены ЦК КПСС, выступить на пленуме Центрального комитета. «Не будьте “белой вороной”, напишите текст», – посоветовал я. «Не могу, буду выступать без бумажки».

Я оказался прав – уже одно это вызвало неудовольствие многих присутствовавших в зале. Еще больше покоробило содержание выступления. Иноземцев возразил против монополии на внешнюю торговлю даже не государства, а, как он справедливо сказал, Министерства внешней торговли СССР. Кроме того, Иноземцев говорил о необходимости целенаправленной работы для обеспечения наилучших результатов на прорывных направлениях научно-технического прогресса. И все бы ничего, но академик Иноземцев привел в пример капиталистическую Японию, которая сконцентрировала средства через Министерство промышленности и торговли, чтобы помочь частному бизнесу вырваться вперед в производстве компьютеров. После успешного освоения этих средств и выхода на показатели нового поколения компьютерной техники компании снова «разбежались» по своим «квартирам» и продолжили конкуренцию за рынки.

Николай Николаевич был очень удручен, когда ему передали реплику одного из руководителей, сказавшего в своем кругу: «Вы разве не видите, он нас пытается поучать!» А бессменный помощник нескольких генеральных секретарей, безусловно очень остроумный, едкий человек, А.М. Александров-Агентов сказал Иноземцеву: «Николай Николаевич, после вашего выступления стало ясно, что мы стоим перед дилеммой: либо нужно выводить из ЦК интеллигентов, либо делать ЦК интеллигентным».

22

Примаков Е.М. Годы в большой политике. М., 1999. С. 26.