Ледяное сердце

В салоне мы были достаточно долго, ибо вместе с причёской мне решили сделать ещё и макияж с маникюром. Только вот маникюрить нечего, с некоторых пор я состригаю все ногти сразу. Не знаю, что они сделали с моей головой, в зеркало я не смотрела. Потом мы зашли в магазин. Точнее Вадим пошёл, а я осталась с Глебом в машине. В итоге мы подъехали к дому как раз к шести часам. Возле него уже стояло множество машин. Поставив автомобиль в гараж, мы вылезли из неё и пошли на улицу, ибо только так можно попасть в дом. Я мимолетно начала осматривать припаркованные около дома машины, и каково было моё удивление, когда я увидела знакомую машину. Стас. Он был здесь. Он сейчас в доме. В этом самом чёртовом доме.

Мы зашли в гостиную, где поставили огромный стол и где должно было состояться это всё «мероприятие». Я увидела Стаса. Он мило болтал с Виктором о чём-то. Чёрт. Народу было много. И никого я не знала. Глеб и Вадим испарились в туже секунду, как мы вошли в дом. Я сняла пальто, которое «подарил» мне Виктор. Хорошо, что я додумалась сразу надеть платье. Оно было достаточно простое по сравнению с теми, что носили эти дамы из высшего общества, в пол, с вырезами, кружевами, а я выбрала обычное, простое чёрное платье, которое было мне чуть выше колена.

– Катя, подойти, пожалуйста, – услышала я противный голос Виктора.

– Здравствуйте, Виктор. Как видите, я не сбежала, а всё ещё здесь, – я специально не смотрела в сторону Стаса, а вот он смотрел на меня очень внимательно и гневно.

– Да, я вижу это. Познакомься это – Станислав Иванович, он сын моего знакомого, – мне всё-таки пришлось повернуться лицом к Станиславу.

– Здравствуйте, Екатерина Ильинична. Мне приятно познакомиться, – я протянула руку для рукопожатия.

– Приятно познакомиться, Екатерина, – Стас пожал мою руку, и я пошла к себе, чтобы хотя бы посмотреть, что со мной сделали.

Открыв дверь, я так и осталась стоять на пороге. Он ведь не серьёзно? Может, у меня глюки начались? Но нет, создание с высунутым языком и виляющим хвостом, доказывало, что оно настоящее и живое. Это создание ещё и гавкать начало.

– Ты кто такой? Виктор ведь понимает сарказм, правда? Что мне с тобой делать?

Дело было вечером понедельника за ужином. Мы как обычно молчали, но Виктор вдруг спросил, чего бы я хотела. Вот я и ляпнула, что золотистого ретривера. Я ведь даже подумать не могла, что он его купит. Вот взрослый мужик, а верит всему подряд.

Я села перед щенком на колени и посмотрела на него. Он склонил голову на бок и тоже начал внимательно меня рассматривать. В его взгляде я что-то увидела, это даже объяснить нельзя, у него уже была какая-то преданность и любовь. Вот и как его отдать обратно с такими глазами?

– Ну, и как тебя зовут, глазастый? – я немного подумала и сказала. – Бродяга. Будешь Бродягой? Ни у тебя, ни у меня пока нет постоянного места жительства. Тебе нравится?

Это создание подошло ко мне и положило свою маленькую морду на мои колени. Ну, как положил, попытался.

Выпускать его нельзя было, а мне не хотелось идти вниз, поэтому я взяла собаку, села возле дивана, опираясь на него спиной, и гладила Бродягу по его маленькой голове.

– Что это? – я немного увлеклась и не заметила, как в комнату вошла мать.

– Собака. Не видно, что ли? Виктор твой сарказма не понимает.

– А он милый. Ты всегда хотела собаку. Я что пришла, Виктор просил тебя спуститься, – я так устала за день, что мне не хотелось никуда идти.

– Нет, не хочу. Я лучше спать лягу.

Я почувствовала, а не увидела, как брови матери поползли вверх.

– Кать, спустись, посиди десять минут и иди обратно.

– Тебе надо, ты и делай. Не хочу потакать Виктору! Он мне никто, чтобы держать здесь! Я всё равно выберусь в итоге.

– Чего ты добиваешься?

– Либо он меня убьёт, либо вышвырнет на улицу. И первый, и второй вариант мне подходят.

Она достаточно долго смотрела на меня, а потом произнесла:

– Я должна тебе кое-что рассказать. Это важно. Выслушай.

– А у меня есть выбор?

– Мы с твоим отцом не ладили. Точнее он со мной не ладил, а я его любила. Действительно любила. Ему сразу же понравилась моя сестра, но соглашение было насчёт меня. Всё произошло слишком быстро: смерть его родителей, наша свадьба, его ко мне неприязнь, причём откровенная, он её даже не скрывал. В соглашении было написано, что если в течение трёх лет я не забеременею, то нам можно было развестись. Наверное, это судьба, ведь все три года у меня ничего не получалось. Потом он узнал, что скоро родится Антон, и мы быстро развелись. И именно тогда я узнала, что тоже беременна. Ты не представляешь, как я была счастлива. Ведь я ждала этого ребёнка, как человек ждет воды в пустыни. Я прекрасно понимала, что не стану ничего говорить Илье. Да и зачем? У меня должен был родиться сын, он был счастлив. Для меня этого было достаточно. И он, и сестра были счастливы, для меня это было всем. Ты родилась, такая маленькая, хорошая, светлая. Я назвала тебя Екатерина. Ты росла, а я любила тебя, как никого раньше не любила, да и не полюблю уже. Игоря и Машу я люблю, но это что-то другое. Тебе было три, когда появился Виктор в моей жизни. Он переломил её, джентльмен. Я влюбилась как последняя идиотка, скрывала тебя до последнего, но, когда он узнал, что у меня есть дочь, поставил условие: либо он, либо ты. Он никогда не любил детей, это сейчас у него кризис среднего возраста, а он ведь даже не знает про своих детей. Поверь, я не выбирала его, никогда, но на тот момент я ничего не могла тебе дать, совершенно. Вот и пришлось внушить и тебе, и Виктору, и всей своей семье, что я тебя терпеть не могу, что ты ошибка. Отец забрал тебя, а я стала жить, как птица в клетке. Я следила за тобой, присматривала, но ничего не могла сделать, когда в твоей жизни случалось что-то ужасное. У Виктора маниакальная мания преследования. Он следил за мной, но, когда я узнала, что беременна Игорем, испугалась, но именно в тот период ему нужно было улететь на год. Он предлагал лететь с ним, но я отказалась. Родила и точно также скрывала его. Потом Маша, я не знаю, как мне так везло, но двоих детей прятать было уже сложнее. Да и жила я здесь периодически. Приходилось скидывать их на соседку, ты её знаешь. Знаешь, ты во всём права. Хороша мать. Одну дочь отдала на попечении бабушки и дедушки, второго сбрасываю на соседку, да, и Маша теперь с вами живёт. Скорее всего, нормальной жизнью. Но это не мой выбор, я не могу уйти он него. Я пыталась, у меня ничего не получилось. Он находит и возвращает, наверное, только могила заставит его забыть меня. Кать, я люблю тебя и всегда любила.