Ледяное сердце

– Запомни, тридцать минут, и Глеб за тобой пойдёт, а он народ пугать умеет, – это было последнее, что я услышала перед тем, как закрыла дверь машины.

Через пару минут я уже стояла перед дверью в актовый зал. Оттуда доносилась какая-то музыка, а значит «Конкурс талантов» в самом разгаре. Так как за сорок минут просто невозможно просмотреть два класса, Ларисе Ивановне выделяли шесть уроков.

Осторожно открыв дверь так, чтобы меня никто не заметил, я прошла в зал. На сцене кто-то что-то вытанцовывал, а остальные делали то же самое под музыку.

Я счастливо выдохнула, когда увидела Лилит, стоящую возле окна с закрытыми глазами, она только в такт музыке качала головой. Я быстро подошла к ней, резко прижала ладонь в её губам и быстро начала говорить, пока она не успела среагировать:

– Тихо, главное не ори. Единственное, что от тебя требуется, так это не орать. По крайней мере, не громко. Кивни, если поняла, – я дождалась кивка, убрала руку и зажмурилась. Не знаю, чего я именно ждала. Удара, пинка, подзатыльника или криков, но я никак не могла предположить, что Лилит кинется мне на шею.

– Ты – стерва. И я тебя ненавижу, честное слово, я тебя убить готова. Ты вообще думаешь, что творишь или нет?! – я услышала, что её голос дрогнул. Нет, нет. Только этого мне не хватало.

– Лиль, я знаю, что вы меня терпеть не можете и что я дура законченная, но я не могла позвонить, да, я даже сейчас ничего не могу толком рассказать. Только извиниться за свое поганое поведение. Извини за то, что у тебя подруга полная идиотка.

– Стерва, – поправила она меня, а я лишь улыбнулась.

– Мир? – она отстранилась от меня, посмотрела своим взглядом «тебе всё равно не отделаться» и кивнула, а потом сказала:

– Всё равно Волков хуже. Придурок недоделанный.

– А он тут причем?

– У него девушка – швабра.

– Девушка? Стоп. Меня неделю не было всего.

Она кивнула влево, и я повернула голову. В той стороне Волков обжимался с какой-то блондинкой. Что за дебильный стереотип? Ну, встречается он с какой-то мымрой. Мне-то что? Он же мудак всё-таки. Все они козлы в какой-то степени. Кто-то в меньшей, а кто-то в большей. Кажется, он почувствовал мой взгляд и резко повернул голову в мою сторону, я же резко вернула голову в прежнее положение.

– Мне-то что? Без разницы. Где Антон? У меня и так минут двадцать осталось.

– Обманывай себя, а не меня. Ты не останешься?

– Я здесь нелегально, так что я уеду и не знаю, когда приеду ещё. Где Тоха, Лиль? Мне поговорить с ним надо.

– Да, вон твой братец. Стену подпирает. Он эту неделю сам не свой, так что он тебя и убить может, осторожнее. Сейчас медляк будет, – она заметила мой взгляд ничего не понимающий, – микрофон Синицыной дали, сейчас петь начнёт. Так, подруга, я тебя рада видеть и готова придушить, но мне нужно найти Сеню, чтобы он тебя раньше не нашеёл. Он тоже невменяемым стал чуть-чуть. Что ты на меня так смотришь? Побесилась я немного. Всё, я пошла.

Она ушла, а из колонок действительно начала играть приятная мелодия. Собрав последнюю храбрость в кулак, я пошла к Антону.

– Тош, можно без рукоприкладств? Я могу объяснить. Хотя, нет, не могу, но давай поговорим? У меня минут семнадцать осталось.

Когда он опустил голову, я увидела в его взгляде бурю эмоций. Удивление, страх, злость. Эмоции слишком быстро сменялись друг друга. Чёрт, он меня точно придушит сейчас.

Но вместо этого он протянул мне руку, приглашая на танец. Как я могла отказать ему? Я вложила свою ладонь в его огромную. Он прижал меня к себе и начал двигаться в такт музыке. Вот только разница в росте была большой, поэтому я не могла даже положить подбородок ему на плечо.

– Помнишь, когда мы танцевали последний раз?

– На Новый год, мне тогда четырнадцать было. Я проспорила дедушке. Знал он, что на слабо меня легко взять.

– Что с того момента изменилось? Почему всё так происходит?

– Знаешь, я прочитала столько книг, но так и не научилась красиво говорить. Вот не получается у меня и все. Хоть убей. Тош, я поняла одну вещь. Знаешь, маленькую такую. Наверное, должно было случиться всё это, чтобы мои мозги встали на место. Знаешь выражение «Дом там, где тебя ждут»? Я всегда думала, что меня нигде не ждут, что нет у меня дома. Есть место, где я ночью и всё, но я поняла, что была полной дурой. Я очень хочу вернуться домой, вернуться в наш дурдом, где либо все друг на друга кричат, либо любят до гроба. Мне не хватает вас. Мне не хватает тех фраз, взглядов, суеты, да, даже обычной тишины рядом с вами. А ещё я поняла, что люблю тебя, чёрт возьми. Ты – мой брат, конечно, не всегда лучший, но всё-таки. Я ведь помню, что ты делал, когда меня задирали. А ты об этом даже не знал. Спасибо тебе, я правда благодарна. Я не часто такое говорю, так что тебе лучше было это всё записывать.

Я чувствовала, как его руки начали сильнее меня прижимать, мне было почти больно, но это было не важно. Я высказалась. На душе легче стало. Я чувствовала, что он собирается что-то сказать, но его перебили.

– Екатерина Ильинична, я не хочу вас отрывать, но нам пора идти, – Глеб.

Твою мать. Достал. Умеет же всё обламывать. Я оторвалась от брата, отошла на шаг от него и повернулась лицом к Глебу.

– Полчаса, тридцать минут, тысяча восемьсот секунд. Мы договорились, вроде? Моё время ещё не прошло! Чего ты припёрся?!

– Вот именно, Глеб, у неё еще десять минут. Кать, прости, не уследил. Пойдём, пока я тебе голову не отвинтил! – я благодарно кивнула Вадиму.

– Господи, что я тебе такого сделала, что ты мне одних идиотов подсовываешь?

– А это кто были такие? – спросил Антон недовольным тоном.

– Телохранители. У Виктора фантазии нет. Думает, убегу, – и тут до меня дошло, что сболтнула я лишнего, – представим, что ты этого не слышал, а мне пора, а то Глеб Петрович инфаркт получит. Пока.

Я выбежала из актового зала, а потом и из школы. Чёрт. Почему всё так получается? Вот почему когда я хочу сделать что-то хорошее, мне подкладывается свинья какая-нибудь? Я подошла к машине и села в неё. На Глеба я не стала поворачивать даже головы. Пусть идёт к чёрту. Вадим тактично молчал, завёл мотор, и мы поехали в салон.