Страница 61 из 76
Пока же ни я, ни остальные, ничего толком не понимали. Внешне – лафа, а предчувствия и ощущения очень нехорошие. Не голословные предчувствия, между прочим.
На нас активно летели первые ласточки. Однажды труппа сотряслась от грандиозного Никифороческого возмущения. Через пару часов мы должны были давать спектакль в стенах родного ВУЗа, потому практически все были в сборе. Из гримерок – двух больших комнат, разделяющих нас по половым признакам, все вывалили, заслышав громкие возмущенные крики. Никифорович созывал народ, чтобы нажаловаться. На себя, на судьбу и на наших спонсоров.
– Невменяемый народ, одуревший! – причитал он. Надо признаться, я никогда раньше не видела Никифоровича таким разобиженным. – Просто хамство! Хамство, Читой воды!
Бледный Виталька – вряд ли от волнения, просто цвет лица у парня такой – семенит за нашим ветераном и пытается его успокоить:
– Ну, подумаешь, ну мало ли сволоты на свете. Ну что вы так разгорячились?
– Весь вопрос в том, на каком свете! – и не думает успокаиваться Никифорович. – Если на том – так мне все равно. Тут я, как Наташа, сторонник этого вашего финтифлизма… А если на этом – увольте. Буду грызться до последнего…
– Пофигизма, – автоматически поправляет Виталька, хотя прекрасно понимает, что Никифорович нарочно коверкает слова и делает вид, что не владеет нашим сленгом.
Разумеется, все мы вываливаемся в предбанник, и наперебой топим его в расспросах. Выясняется, что наших попросту обсчитали.
– И не в магазине, что было бы привычно и даже в чем-то дорого моему полному ностольгии по советским временам сердцу, а прямо тут, в театре, на поприще служения искусству! – скандирует Никифорович, то ли и впрямь очень разозленный, то ли, считающий своим долгом оправдать всеобщее внимание: – Слушайте, дети мои! Слушайте и возмущайтесь!
Ситуация на самом деле оказалась довольно незначительной. То есть, свинство, конечно, но не настолько…Выяснилось, что Виталик с Никифоровичем зачем-то ошивались вокруг Марика и услышали, что новое руководство собирается заказывать рекламный ролик о наших новогодних представлениях. Приходите, дескать, детки, погружайте свои ничем еще не помраченные умы в наш умопомрачительный праздник и будет вам счастье!
– Идея, я вам скажу, замечательнейшая! – сообщает Никифорович. – Я как услышал, чуть на шею этим предлагателям не бросился. Наконец-то у нашего театра будут здравомыслящие руководители. Но тут, значится, слышу другое…
Ролик господа-учредители собираются заказывать у крутой компьютерной компании. Хотят, чтобы те прорисовали главных героев представления, соорудили радующий галаза и души мультик и… Все бы ничего, если бы Никифорович нечаянно цену такого мультика не услышал.
– Да вы что!? – решительно вмешался он. – Вы лучше эти деньги нам, актерам, раздайте, если девать некуда. Вы в наш театр вкладывать собрались или в студию ту рекламную???
– В самом деле, – перебил рассказ Виталик, робко, словно оправдываясь. – Окупиться такая сумма никогда не окупится. Зачем же так тратиться-то? Я еще сразу подумал об отмывке денег там, или еще о чем таком. Но вроде как разговоры вовсе не об этом шли. В общем, решили, наше дело предложить… И предложили:
Виталик снова передает слово старшему:
– А чего бы это вам, – говорим, – Не воспользоваться подручными средствами! Нами – то есть? Все костюмы имеются, все образы давно проработаны! Неужели рекламный ролик с живым видео хуже бездушной мультяшки будет смотреться???
Учредители призадумались. И впрямь, отчего бы и нет? Поворчали что-то, мол, мультик, это, конечно, круче… Но дамочка оказалась на нашей стороне – расчетливая попалась, как и положено в ее поле и возрасте. На том и порешили. Созвонились со студией, Марик с их телевизионным режиссером всю ночь о чем-то коньяк пили…
– И вы молчали? – нехорошо щурится Наташа. Не знаю, как та особа из учредителей, а наша дамочка, и впрямь расчетлива и ущерб своим интересам сразу чует.
– Молчали! – соглашается Никифорович без тени смущения: – А что? По сценарию в рекламе только две роли – наши. К чему вас зря баламутить.
– Ага, – обижается Наташа, – Чтоб я еще хоть когда, хоть кого из вас, хоть к какой шабашке привлекла! Вот вам! – Наташа тычет в Никифоровича смачной фигой.
– Но-но-но! – кипятится нарассказчик. – Действительно никакой возможности пригласить вас, милая дама, разделить с нами тот скорбный труд не имелось. Имелась бы – пригласили бы…
– Просто вы пожлобились разделить со мной трапезу! – в тон отвечает Наташа.
– Так в том-то и дело! – спешит помирить всех Виталька. – В том-то и дело, что не было никакой трапезы! Представьте, – и в его интонациях тоже теперь прослеживается возмущение. Пусть легкое, пусть с изрядной долей самоиронии, но все-таки… – Все отснято за вечер. Все довольны. Учредители уже собираются отчаливать. То ли на монтаж, то ли вообще по другим делам. Ну и тут, наш Никифорович решает все же прояснить обстановку…
– Не за себя спрашивал, а за вас, Виталик. Вам, как существу молодому, всегда финансы требуются… Короче, кинули нас, ребята! Отменно кинули! «А вы, – говорят, – В рабочее время, для нужд родного коллектива трудились. Разве вы не за это зарплату получаете? Нет, ну хотите, пусть вам в бухгалтерии выпишут какую-нибудь премию… Сколько там процентов у вас положены премии? Вы ведь, полугосударственная контора, значит, такие вещи должны быть как-то в фонде оплат предусмотрены»… Представляете? А дамочка, явно вину свою почувствовав, и вдруг как завелась: «Недовольны?! А что вы хотели?! Гонорары и почести? Да вы только за то, что мы прокат этого ролика готовы оплатить уже в ноги нам кланяться должны!» Ну, я, конечно, не выдержал… Поклонился. Да! Подошел, плюхнулся на колени, распластался, обхватил ее лодыжки двумя руками…
– Надо было видеть их лица! – смеется Виталик. – Я думал, они все сейчас в обморок попадают.
– Так дамочка вместо положительной какой реакции – сама напросилась ведь, я ничего подобного не предлагал, в мою голову и прийти такое не могло – вдруг на змею сделалась похожа. Как зашипит: «Хватит паясничать! Я охрану сейчас вызову!» Хорошо еще, не лягнула. Такие каблуки, хорошо вместо гвоздей в доски вбивать…
Василий начинает, мы подхватываем: дружно аплодируем Никифоровичу. Если байка не преувеличена, и он действительно так при новых учредителях паясничал – честь ему и хвала. Пусть знают, что не в тупое стадо попали, а в коллектив с личностями и причудами. Никифорович откланялся, и снова помрачнел, вспомнив о главном.
– Премия к зарплате! – снова пригорюнился Никифорович и принялся передразнивать. – Они соображают, о чем говорят? Они хоть раз в наши ведомости заглядывали? Неужели не знают, что хоть все сто процентов от нашей официальной зарплаты бери, все равно голяк получится? Неужели Марик им не рассказывал, что все оплаты и поощрения – лично. Никак не по бухгалтерии… Все они прекрасно знали!
– Разумеется, – поддакивает Виталий. – Это же по глазам видно было. Просто ребята решили сэкономить. А мы – идиоты. Нужно было еще до работы четко обговорить размер оплаты.
– И это после всех тех несуственых цифр, которые они за ролик изначально отдать готовы были! Да хоть на десятую часть от той суммы, но мы, как актеры, имели полное право рассчитывать…
– Не, – совсем уже спокойно хмыкает Виталик. – Десятая часть, то слишком много было бы, но вообще хоть как за вечер обычной шабашки заплатить должны были. Это – по минимуму…
– Караул! – Наташа забыла уже все личные обиды и прониклась общими. Когда кому-то плохо, ей нечему завидовать, потому она сопереживает совершенно искренне. В принципе, она совсем не плохой человек. Просто с причудами и завышенным вниманием к моей маман. – Вот же подбросила судьба покупателей театра… Рабовладельцы, а не работодатели!
– Рабовладельцы! – хором соглашаемся мы. – Самые натуральные! – сокрушаемся. И я тоже.
А что вы думали? Не мой уровень? Мелочность проблем и корыстные интересы? Так ведь я, в отличие от вас – человек. И ценю в себе все это человеческое, и не хочу его терять. Потому охаю вместе со всеми и сокрушаюсь, и мучаюсь тайным вопросом, о какой сумме речь, и постыдной завистью: отчего это их в ролик пригласили, а меня – нет. Неужто я бездарность. Неужто Марику Виталькина игра нравится больше? А ведь сначала персонажей взяли, а потом уже сценарий писали. С таким же успехом и под меня, и под Наташу, и под кого угодно могли сценарий написать…