Страница 21 из 29
Тишина, бывшая ответом, едва не оглушила меня. Ни на один вопрос в мире я еще не ждала ответа с таким напряжением.
– Нет! – тяжело вздохнул Король. – Обстоятельства сложились так, что…
– Да кто такие эти ваши обстоятельства? – не выдержала я.
– О! Да вы, я гляжу, агитируете нас за революцию? Бунт против обстоятельств? Вас нужно арестовать, как государственного преступника, деточка…
– Не выйдет, я уже арестована, как финалистка конкурса, – довольно резко ответила я.
– Обстоятельства у нас тут самые главные. Самая сильная вера людей – вера во власть обстоятельств. Когда-то обстоятельства складывались так или иначе, и от этого рождались законы нашего мира. На страже этих законов теперь стоит уйма существ. Высказываться об обстоятельствах пренебрежительно – считается нарушением закона. – шептала мне в спину Мишка, тем временем. – Никто не может смеяться над ними или нарушить их законы. Даже король в собственном королевстве не может пойти против воли обстоятельств.
– Надеюсь, ты сочиняешь? – без всякой веры в успех, спросила я. Мишка только мрачно хмыкнула в ответ.
– Не нужно никого казнить, папа! – вмешался принц. – Девочка сделала отличное предложение. Много номинаций в конкурсе – это же тот самый необходимый нашему королевству гуманизм!!! Представь, в остальных королевствах будут обиженные, проигравшие красавицы, а у нас – нет. Мы прославимся до небес!
– Вы отлично усвоили уроки дипломатии, сын мой, – холодно произнес Король. – Но я остаюсь непреклонен. Победительница будет одна, а остальных финалисток, в дань традициям, мы отдадим…
– Хватит! – не выдержала Царевна. – Прекратите! Как вы можете так спокойно говорить о том, что отправляете людей на верную гибель?!
– Не так уж и спокойно я говорю, – обиделся Король. – Слегка нервничаю, о чем свидетельствует аристократично подрагивающие кончики пальцев. Вам разве не видно?
– О! Какие пальцы, о чем вы? Отмените конкурс, отмените високосный год, отмените единственность победительницы! – Царевна уже почти кричала. – Из-за вашей игры в традиции могут оборваться чудесные жизни!
– Чудесным жизням – чудесное обрывание, – задумчиво проговорил Король, а потом вдруг насупился. – Но вы, кажется, дерзите мне, девочка?! Мне! Самому Королю! И после этого вы еще лелеете надежду стать моей невесткой? Исключено! Я не позволю сыну жениться на грубиянке! – Король разошелся не на шутку.
– Но папа! – вскочил с места Принц.
– Нас оскорбляют, сын мой, а мы должны их слушать?! Немедленно объявляю набор новых участниц для конкурса…
– Нельзя, папа! – Принц из последних сил пытался оставаться хладнокровным. – По законам обстоятельств, пока не окончится один конкурс, следующий начинать нельзя! Мы должны довести до конца начатый финал…
– Хм… Против обстоятельств не пойдешь. Хорошо. Только я все равно воспользуюсь своим отцовским правом и запрещу тебе жениться. Если она сейчас – будучи невестой – уже пытается всех нас воспитывать, ты представляешь, что будет, когда она станет женой!
– Если вы сейчас, когда я вам еще никто, уже пытаетесь извести всех моих подруг, то, представляете, что будет, когда я стану членом вашей семьи?! – не унималась Царевна.
– Ужас! Хамство! Стража, взять ее! – негодовал в ответ король.
– Кошмар, кошмар, что же делать? – причитал принц. А мы все с открытым ртами и отвисшими челюстями наблюдали этот почти семейный скандал и понимали, что вот именно так, из-за каких-то нелепых обид и сгоряча брошенных фраз, рушатся чужие жизни…
– Хватит! – внезапно все погасло и замолчало. В наплыве чувств, Царевна выдернула какой-то шнур из розетки. – Никогда, никогда, никогда больше не буду с ним разговаривать! Это не король – настоящий деспот!
– А ква по-моему, обычная кводоросль, плывующая по воле квабстоятельств…
– Ах, не важно! – Царевна держалась пальцами за виски и была явно в полуобморочном состоянии. – Главное, он не согласился принять такое чудесное предложение о номинациях в конкурсе. – она подняла на нас полные слез и решимости глаза. – Что ж, теперь и впрямь остается только бежать…
И мы побежали… Правда, только сначала. По мере продвижения по сырому каменному лабиринту, темп нашего продвижения все падал, а настроение становилось все более мрачным. То ли место было слишком жуткое, то ли осознание непоправимости происходящего все больше грызло каждого из моих спутников.
Беспокойно мечущееся пламя факела коснулось какой-то надписи в выбоине на стене. «Здесь была Вася!» – сообщали наскоро выцарапанные буквы.
– Вот! – на Бабу Ягу и Царевну эта надпись отчего-то произвела серьезное впечатление. – Вот! – хором кричали они, и два пальца – один угловато скрюченный, а другой ровненький и аккуратный – со священным ужасом указывали на стену. – Вот! Что происходило со всем известной Василисой Премудрой! Помните? То же самое грозит и нам…
Из сбивчивых объяснений, я поняла следующее. Когда-то давно Василиса Премудрая тоже Волею Обстоятельств попала на завтрак к Дракону. И тоже умудрилась бежать. Как сейчас догадались мои спутницы – через этот же подземный ход. Три года прошли для Василисы в страшных скитаниях. Нигде она не могла найти себе пристанище. Ведь пошедший против Воли Обстоятельств – не может чувствовать себя в безопасности. Законопослушные жители страны фантазий неоднократно пытались схватить Василису и вернуть ее Дракону. В конце концов, она так устала, что пришла к нему сама. «Ешь, – говорит, – уже меня скорее. Лучше смерть, чем такая жизнь, когда каждый встречный на тебя недобро косится и норовит страже передать». Хорошо, что все хорошо закончилось. Оказалось, Дракон изначально не собирался есть Василису. Ее к нему на завтрак привели, дабы два философа могли продуктивно пообщаться. То есть, Дракон нуждался в Василисе, как в собеседнице, а уж никак не как в пище…
– Повезло ей! – вздохнула Лягушка. – А ква-наша роль при Драконе , увы, исключительно ква-кулинарного свойства…
– Зато последствия бегства для нас будут точно такими же, – прониклась общей печалью Неуклюжа. – Ни в родной дом не прийти, ни по улице спокойно пройтись… Станем теперь отшельниками и изгоями…
– А принц, не то что жениться, даже здороваться с кем-то из нас не будет иметь права…
– И где бы мы ни скрылись, обстоятельства все равно настигнут и покарают наверняка…
– И…
– Стоп! – я не выдержала этого потока пессимизма. – Если бежать так плохо – то зачем мы тогда бежим? Еще не хватало, чтобы я всю жизнь корила себя за ваши испорченные жизни. Сами мы не знаем, что делать. Тогда давайте попробуем с кем-нибудь посоветоваться?
– Есть только одно сверхмудрое и доброе существо в нашем мире, невзирающее на волю обстоятельств… – задумчиво начала одна из тетушек. – Ты, Вера, земной человек. Тебе с Ним и говорить…
Что-то подозрительное было в том, как она это сказала, но сразу я не обратила внимания.
– Ладно, говорите поговорить, так говорите с кем говорить – поговорю! – немного запутавшись, согласилась я. – Что, опять в кабинет Дракона перебираться нужно?
– Зачем же? – торжественным шепотом за всех ответила Царевна. – Ты – человек. Раскрой сердце и говори с богом.
– Эй? Что вы так серьезно на меня смотрите? – мне сделалось не по себе. Даже Мишка не отпускала сейчас свои обычные простецкие шуточки, а глядела серьезно и очень внимательно.
– С кем, с кем – с Богом! Объяснили же! – напряженно буркнула Баба Яга.
– А… – только и смогла вымолвить я в ответ. – А как?
Впрочем, действительно. С кем еще может посоветоваться доведенный до отчаяния человек. К кому еще обратиться? Мозгами я все это понимала, но в ощущениях и близко не представляла, как это делается.
– Отойдите подальше! – попросила я спустя миг, почти умоляя. Сказать по правде, я не знала ни одной молитвы и, если и обращалась когда-то мысленно к Богу, то делала это весьма экзотически. Ну, вроде как: «Здравствуй, Боже, как там твои дела? Не сильно отвлекаю? Не знаешь, случайно, как эта задача решается?» Бог чаще всего не знал и советовал моему подсознанию заглянуть в учебник. Совет этот, конечно, оказывался правильным, но никаких гарантий того, что я действительно общалась со Всевышним, не давал. И вот теперь мне предстояло…