Страница 10 из 13
Перед глазами почему-то частенько всплывала одна из мимолетных встреч с Викторией того времени.
– Привет, соседка, – совсем уже взрослая Вика ловит меня за рукав ветровки на выходе из подъезда.
– Хай! – после школы я тогда говорила только на сленге. Вызывающе смотрю ей в глаза. Вика тогда уже вступила на "манекенную" тропинку: аккуратный макияж, строгая прическа, немецкий костюмчик… Скукотища…
– Слушай, а что это у тебя вчера играло всю ночь? – Вика несколько секунд шелестит дешевой плащевкой моего рукава, после чего брезгливо разжимает пальцы.
– О! – радостно оживляюсь я, всегда готовая поделиться с окружающим миром новыми находками, – Это группа "Аквариум"! Мировые ребята, такое чудят…
– Так вот, – Вика перебивает меня и нехорошо щурится, – Будь добра, слушай своих ребят в наушниках, а? Ты же знаешь, у нас очень хорошая слышимость, а мне, между прочим, надо заниматься…
Вика, не прощаясь, заходит в подъезд, постукивая каблучками импортных сапожек, а мне становится до слез обидно и за себя, и за группу "Аквариум", и за свои любимые советские кроссовки.
Вика блестяще окончила школу и поступила в Институт. Я, как раз в это время, пыталась создавать свою рок-группу. В Институте "активистка, красавица, спортсменка" Виктория считалась лучшей студенткой потока. … Меня окрестили совершеннейшей хулиганкой, чем и я, и мои родители втайне гордились. А потом, на третьем курсе, Вика заявила родителям, что беременна и выходит замуж…
Это была настоящая трагедия!!! Как выяснилось позже, страдала Викина мама абсолютно зря. Дочка блестяще вышла замуж. Я до сих пор считаю, что это был решающий момент для её будущей карьеры. Сам-то Виктор был обычным студентом-экономистом, но вот его родители… Но это стало понятно много позже.
На том же этапе Викторию не одобряли однокурсники, за её спиной шептались соседи, ночами плакала мама. Естественно, я не могла не проникнуться неподдельной симпатией к незаслуженно угнетаемой соседке. Тем более, что мои родители в то же самое время тоже вызывали всеобщие пересуды, правда, менее негативного характера. В их-то возрасте, в наше-то время, и вдруг решиться на такое… У нас с Сестрицей-Настасьей получилась восемнадцатилетняя разница. Вот тогда-то мы с Викой и сблизились по-настоящему. У меня как раз начался период первых серьезных отношений, разочарований и открытий, я всерьез советовалась с Викторией, тогда еще не понимая, что свою жизнь на чужом опыте построить невозможно. Вика же, несмотря на принадлежность к взрослым замужним дамам, или же именно из-за неё, остро нуждалась тогда в человеческом, не обремененном маской светскости, друге-собеседнике.
– Вика, знаешь, по-моему, я Ему очень нравлюсь, – волнительным шепотом делилась я своим сокровенным подростковым бредом про очередного принца, – Он, когда я иду ему навстречу, так странно улыбается… И на другую сторону улицы переходит…
– Не удивительно. Я бы тебя на улице с такой прической встретила, тоже бы смеяться и шарахаться стала, – цинично развеивала мои иллюзии умудренная опытом подруга, втайне надеясь, что я позволю ей в очередной раз нахимичить что-то с моими волосами. В тот период Вика, внешний облик которой обязан был всегда соответствовать строгим канонам, обожала вымещать на мне свою нереализованную потребность в экспериментах.
– А, по-моему, Он просто стесняется! – мечтательно заявляла я, но парикмахерским способностям подруги все же отдавалась.
Новые времена принесли вместе с расширением возможностей и обострение сложностей. Виктория вовремя поняла, к чему все идет, и начала гигантскими скачками продвигаться к построению надежного будущего. Прежде всего, она всё-таки окончила институт. Я тогда как раз ушла по собственному желанию с третьего курса, осознав бессмысленность просиживания штанов ради корочки диплома. Виктор, в тот год уже закончивший обучение, поступил в аспирантуру, откуда Вика его буквально выжила, убеждая, что "пришло время деньги зарабатывать для жены и ребенка и с родительских шей слазить". Впрочем, она сама ему подробно рассказывала, как это делать. Красный Диплом Института Виктория получала, уже будучи женой генерального учредителя первого в городе Агентства Недвижимости. Конечно, фирма была построена на родительских деньгах и связях, но идеи сплошь были Викины. Я гордилась подругой. Дела её шли весьма успешно.
Я в тот момент уже окончательно вышла на свою, преисполненную Вечным Поиском, тропу, состоящую из стремительных взлетов, болезненных падений и, изредка появляющихся, шатких кочек покоя. Я дважды восстанавливалась в так и не оконченном, несмотря на надежды преподавателей, институте. Работала рекламным агентом, режиссером, журналисткой, литератором, маркетологом, чернорабочей в Германии… Ходила на яхтах, летала на парапланах, ездила автостопом… Множество раз встречала настоящую любовь, два раза даже оформляла эти встречи официально… Словно после блокады, я сжирала до последней крошки любую, подброшенную мне судьбой, ситуацию… Но, увы, рано или поздно приходило моё коронное "не моё", заставляя вновь бросать и бросаться, начинать с нуля, выискивать новые цели и силы для верования в них.
Виктория жила принципиально по-другому, – она всегда придерживалась однажды выбранного пути, намеренно перекрывая себе доступ к чему бы то ни было другому. Она точно знала, куда идет и чего хочет добиться…Специально окружила себя клеткой из фальшивых образцово-показательных друзей, считая это разумной и не слишком-то пугающей платой за уверенность в будущем и достаток. Увы, разность в социальных статусах истребляет искренние отношения. Мы по-прежнему были близки, но прежнего взаимопонимания уже не наблюдалось.
– Катька! Сколько можно?! Хватаешь все по верхушкам, ничем всерьез не занимаясь! Ни дома, ни семьи, ни постоянной работы… Ну, когда ты, наконец, возьмешься за голову?! – не уставала сокрушаться Виктория в редкие минуты дружеских встреч.
– Только, когда почувствую, что она болит, – отшучивалась я, – пока незачем.
– Как знаешь. Впрочем, лично мне твоё вечное детство даже на руку. Наблюдать за совершаемыми тобой глупостями весьма забавно.
Горько осознавать, что начинаешь служить чем-то вроде клоуна для близких людей… Хотя, нельзя не признать, что ничего другого я сейчас не заслуживаю.
Когда Даше было три годика, Виктор Силенский умер от передозировки наркотиков. Жалостливо брезгливому шоку общественности не было предела. Вроде и трагедия, человек умер, а с другой стороны – какая прелестная возможность проявить себя и своё негативное отношение к наркотикам, потренировать языки. Нет, Виктория, раньше и не предполагавшая, что муж употребляет наркоту, не сломалась. Только еще сильнее закуталась в жёсткий образ деловой дамы. Она самостоятельно и весьма успешно продолжила бизнес мужа. Сначала служение статусу и денежным знакам отнимало лишь всё её время. Сейчас, как мне кажется, оно претендовало уже и на Викину душу… И вот, после всех жертв, принесённых Викой собственной карьере, случайная ошибка, мимолетное отступление от правил может стать причиной шантажа… Могла ли я позволить себе не поучаствовать в сложившейся ситуации?
"Хватит, хватит пустых рассуждений!" – завопил Здравый Смысл, кофе которого уже давно остыл. Чтобы прийти в себя, я бешено замотала головой, чем живо заинтересовала обитающую за соседним столиком парочку целующихся тинэйджеров. Они прервали своё занятие, хором зачмокали жвачками и, не таясь, уставились на меня.
– Всё в порядке, – рассеянно сообщила я, – Нечего так смотреть!
Парочка послушно отвернулась и снова принялась целоваться. Загадочные зверьки эти тинэйджеры. Целоваться в общественных местах!!! Похоже, ничего сокровенного, интимного и запретного для нынешнего подрастающего поколения в принципе не существует.
6. Глава шестая, в которой героиня лишний раз убеждается, что хорошее дело браком не назовут, но, тем не менее, удар от бывшего второго мужа переносит довольно стойко.
Шурик освободился несколько раньше обещанного. Длинное темное пальто и запотевшие очки делали его похожим на секретного агента из дешевого комикса.