Страница 29 из 36
После этого объявили борьбу на особый приз. Этот приз был обещан тому, кто сумеет победить Апуша. Если же такового не найдется, то особый приз достанется Апушу, полное имя которого прозвучало так: «Батыр Абдулла Ярмухаметов из аула Карагайлы».
— Батыр Абдулла Ярмухаметов из аула Карагайлы ждет достойного противника!
Майдан ответил почтительным молчанием. В самом деле, кто решится выйти против победителя победителей?
— Желающие бороться с батыром, выходите!
Казалось, никто так и не выйдет.
Иршат услышал, как один мужчина сказал:
— И чего они тянут? Заработал Апуш свой приз, честно заработал в открытом бою, значит, отдай! Нет, обязательно надо на нервах поиграть!
Но вот гул удивления и восхищения прошел по майдану.
Коренастый старик с загорелым лицом сделал несколько шагов вперед и отделился от толпы.
Подняв брошенное кем-то полотенце, человек, вышедший бороться с самим Апушем, скрутил его с такой силой, что оно едва не разорвалось. Этим он, видимо, хотел показать, что шутить не намерен.
— Назовите, пожалуйста, свою фамилию! — прокричал репродуктор.
Человек подошел к микрофону, но фамилию свою назвал так тихо и невнятно, что из репродуктора донеслось одно только шипенье.
— Да это же Закирьян! — неожиданно воскликнул Юлай.
И все увидели, что Юлай прав.
Бакенщик стоял в самом центре майдана, и в эту минуту к нему было приковано внимание всего сабантуя.
Апуш, немного оправившийся от нескольких раундов, бодро выбежал на середину.
— Начинайте! — дали команду из репродуктора.
Не прошло и секунды, как Закирьян схватил Апуша за плечи и потащил вниз. Апуш вывернулся. Закирьян снова схватил его, Апуш снова вывернулся. После нескольких таких заходов бакенщика у зрителей стало создаваться впечатление, что Апуш не в состоянии наступать, что «победитель победителей» только обороняется.
Это настораживало. Болельщики, успевшие избрать Апуша своим кумиром, приуныли.
И в самом деле, Закирьян уверенно и твердо надвигался на Апуша, а тот выглядел вскоре уже не просто обороняющимся, а жертвой. В какое-то мгновение бакенщик словно вложил в руки всю богатырскую силу и, прижав Апуша к себе, ловким движением положил его на землю.
Хотя все видели, что дело идет именно к этому, победа Закирьяна казалась неожиданной и невероятной.
Майдан так и ахнул.
— Не по правилам, не по правилам! — закричали сторонники Апуша. Но кричали они машинально, не имея на то никаких оснований.
— Еще раз, еще раз! С одного раза не выходят в батыры! — не унимались они.
Чувствовалось, что едва ли не весь майдан разделяет точку зрения этих крикунов.
Была бы это борьба официальная, судья тут же присудил бы приз Закирьяну. Но сабантуй — это праздник народный, и на нем решают не только судьи, но и сами зрители.
Апуш поднялся, и противники снова встали друг против друга.
У Апуша был на этот раз жалкий вид. И многим было его жаль: победил стольких батыров, а тут на тебе — явился какой-то неизвестный человек и пытается выхватить приз прямо у него из рук!
По сигналу из репродуктора Апуш и Закирьян начали новую схватку. На этот раз Закирьян не изучал своего противника, а сразу бросился на него. Апуш тоже вцепился в бакенщика. Так, ухватившись друг за друга, закружились они на одном месте. Темп был взят высокий и крутой, оба борца натужились и покраснели.
Улучив момент, Закирьян повторил тот же прием, который использовал в первый раз, и снова оказался победителем. Теперь даже самые ярые скептики и недоброжелатели Закирьяна вынуждены были признать, что победа одержана по всем правилам.
Полотенце получил Закирьян.
— Кто хочет бороться с новым победителем? — бесстрастно спросили из репродуктора.
Сторонники Апуша вытолкнули из своей среды здорового, но неуклюжего верзилу. С этим изворотливый и ловкий Закирьян справился быстро и просто.
В настроении майдана почувствовалась перемена. Какая-то девушка даже преподнесла Закирьяну айран.
— Спрашиваю в последний раз: есть ли еще желающие сразиться с батыром? — повторил голос из репродуктора.
И тогда на середину майдана вышел нестарый человек атлетического телосложения.
— Самбосаит! Самбосаит! — закричали наши путешественники.
И действительно, все шло как в сказке: второй борец тоже оказался знакомым.
Самбосаит медленно подошел к Закирьяну, оглядел его с головы до ног, почему-то приподнял его шапку, туго натянутую на голову. Только сейчас заметил Иршат, что даже во время схватки с Апушем Закирьян не снимал свою шапку. Майдан воспринял этот жест Самбосаита как величайшую бестактность. Самбосаит сразу лишился симпатий болельщиков.
Однако Самбосаит был невозмутим.
Уверенно и жестко положил он руки на пояс Закирьяна. И так прижал его к себе, что тот едва не закричал. Без особого труда и усилий Самбосаит его уложил.
И снова потребовал майдан, чтобы Самбосаит доказал свою силу еще одним заходом. И снова уложил он Закирьяна, уложил, как мальчишку, — не напрягаясь и не стараясь.
Майдан приподнялся на цыпочки, предвкушая увидеть вручение главного приза.
Но Самбосаит поднял руку, прося слова. Он сказал:
— Товарищи, от приза я отказываюсь. Его должен получить тот, кто его заслужил.
— Вот еще скромность паче гордости! — закричал кто-то.
— Нет, не скромность и не гордость, — спокойно ответил Самбосаит. — Просто-напросто я спортсмен и поэтому не имею права получать приз на любительских играх. Я участвовал в борьбе, как говорят, вне конкурса.
Приз был вручен Закирьяну, но Самбосаит был победителем нисколько не меньше, чем он.
Фатима собрала ребят и повела их к трибуне, чтобы там отыскать какого-нибудь ответственного работника, с которым можно будет договориться о жилье и питании.
Но тут снова затрещал репродуктор. На этот раз послышался голос Москвы.
Призовой баран и прочее
Первыми прибежали к Фатиме, стоявшей недалеко от трибуны, девочки, за ними — Юлай, Иршат и все остальные мальчишки. Всех охватило волнение. Хотелось поскорее выяснить: не ослышались ли они, не произошла ли ошибка. Ведь фамилию легко перепутать, а то и совпадение может быть…
Переспрашивать никто не осмеливался.
— А вот орденом Красного Знамени могут наградить посмертно? — спросил наконец Мидхат.
— Еще как! — не задумываясь, бросил Юлай. — Посмертно даже звание Героя дают!
— Так то звание, а это орден! Есть правило, по которому не всеми орденами награждают посмертно, а только некоторыми. Понимаешь?
— Не это важно, ребята, — вмешалась Фатима, — а то, что имя героя теперь увековечено. Имя Зината Сайфуллина.
— Вот здорово! — сказал Юлай. — Все это мы запишем в «Партизанскую книгу». Иршат! Ты где? Давай скорей записывай в книгу указ!
— Не надо! — улыбнулась Фатима. — Ведь все указы публикуются в газетах. Вот мы вырезку и наклеим.
— Эх, портретик бы еще найти! — хлопнул в ладоши Юлай. — Вот было бы здорово!
— Неужели портрет не можете найти? — произнес кто-то из кустов.
Ребята обернулись и увидели бакенщика Закирьяна.
Главный призер сабантуя тоже был чем-то взволнован и нервно дергал за веревку, другой конец которой все еще находился в кустах.
— Что у вас там, Закирьян-агай? — спросил Мидхат.
Вместо ответа Закирьян натужился, изо всех сил дернул за веревку, и тогда показалась из кустов сперва испуганная баранья морда, а затем и сам огромный баран.
— Так это ваша премия! — засмеялась Фатима. — Вот оно что!
— Премию я не заслужил, — мрачно произнес Закирьян. — Ее надо было отдать тому молодцу, который уложил меня так легко.
— Нет, он ведь участвовал вне конкурса, — сказала Фатима. — Премия ваша по праву!
— Да что мне эта премия! Тут вот поинтереснее новости есть! Слышали? Указ какой-то передавали…
— Еще бы не слышали! Слышали, конечно! — сказал Юлай.
— Что же там? Наградили вроде бы кого-то из наших башкир?