Тайна Караидели

— Мы знаем! — сообщила Нафиса.

На этот раз Мидхат дернул ее за косу.

— Задание было серьезное, очень серьезное, — сказал полковник. — Вы слышали, наверно, что партизанская армия Блюхера, сформированная в Белорецке, шла сначала на Оренбург. Значит, вот сюда. — Полковник провел пальцем по карте. — Затем, когда разведка донесла, что в Оренбурге скопились большие силы белых, командарм изменил маршрут и свернул на север, к Уфе. — Полковник ткнул пальцем в красный кружочек, изображавший Уфу. — Но пока блюхеровцы шли к Уфе, город заняли белочехи. Тогда Блюхер принял решение прорвать белогвардейский фронт в районе станции Иглино. Вот здесь. Прорвать, выйти к левому берегу Караидели, затем переправиться на ее правый берег и устремиться на соединение с регулярными частями Красной Армии. Понятно?

— Поня-а-атно! — ответили ребята, хотя многие из них думали не о планах командарма Блюхера, а о мальчике Зинате Сайфуллине.

— Ну вот. Но для того чтобы прорвать фронт противника, надо сперва узнать, какие у него силы, то есть сколько солдат, сколько пушек, пулеметов и прочего вооружения, знать, где все это сосредоточено. Вот тут-то и потребовался знаменитый Шараф Урмантаев. И в помощники ему дали Зината. Среди ночи проникли разведчики в Иглино, установили, что штаб белых находится недалеко от железнодорожной станции, в здании, где почта и телеграф. Еще кое-какие сведения раздобыли и утречком собрались в обратную дорогу. Да тут состав товарный прибыл, солдаты, оружие. Зинат вызвался разузнать, сколько чего. Отпустил его Шараф, а сам в лесу остался. Прошелся Зинат вдоль путей, пересчитал вагоны, присмотрелся. Назад идет, снова считает. Все, уходить можно. И тут, как на грех, патруль: фельдфебель с солдатами. «Ты чего здесь шляешься?» — спрашивает фельдфебель сердито. «Я? Я корову ищу. Корова у нас пропала».

Полковник посмотрел на своих юных слушателей и увидел, что им интересно.

— «Какая такая корова на железной дороге?» — спрашивает фельдфебель. «Такая рыжая она у нас, с двумя рогами…» — прикидываясь дурачком, говорит Зинат. «Вот я те покажу с двумя рогами!» И фельдфебель приказал схватить Зината и доставить его в штаб. Привели, обыскали. Отобрали перочинный ножик и даже веревку, которой был подпоясан бешмет. В чулан посадили, заперли. Потом на допрос потащили. «Ты кто?» — спрашивает штабс-капитан. «Я Зинат». — «Откуда?» — «Из аула соседнего». — «За что задержан?» — «Не знаю, господин-агай, я корову искал, корова у нас пропала, рыжая такая…» — «Отпустить мальчишку! — сказала штабс-капитан, а сам зло на фельдфебеля смотрит: — Настоящие партизаны почему-то вам в руки не попадают, а таких вот хватаете. Герои! Знаете, на ком отыграться!.. Ступай», — говорит Зинату фельдфебель. «Не уйду!» — «Это еще почему?» — «Ножик отдайте!»

Следопыты дружно рассмеялись.

— Это Зинат нарочно затеял, чтобы подозрения у фельдфебеля исчезли, а штабс-капитан чтобы в своей уверенности утвердился, что Зинат — просто мальчишка и больше никто. Может, еще раз когда-нибудь встретиться придется… «А зачем нож у него отобрали?» — спрашивает штабс-капитан. «Так ведь оружие, ваше благородие!» — говорит фельдфебель. «Дурак ты!» Отдали ножик Зинату, а он опять свое: «Не уйду».

Ребята снова рассмеялись.

— «Чего еще?» — спрашивает штабс-капитан. «Веревочку отдайте!» — «Ах вы сукины дети! — закричал штабс-капитан. — Что же, веревка, по-вашему, тоже оружие?» — «Так ведь, ваше благородие, — оправдывался фельдфебель, — на веревке-то ведь повеситься можно». Отдали Зинату веревку. И только он уходить собрался, влетает в штаб унтер-офицер: «Господин штабс-капитан, разрешите доложить, задержан перебежчик. Он передал важные сведения! Блюхер готовит наступление на Иглино. Оно начнется завтра утром, не позже». Штабс-капитан шагнул к телеграфному аппарату и начал диктовать то, что передал унтер. Телеграфист застучал ключом. Зинат схватил табуретку и, прежде чем белые успели опомниться, подскочил к аппарату и изо всех сил ударил по нему раз, другой, третий… «Шайтан машина! — заорал он. — Нечистая сила!» Штабс-капитан опешил, а фельдфебель кричит: «Не верьте ему, ваше благородие, не верьте! Он партизан, партизан!» Опомнился штабс-капитан, оглядел Зината с ног до головы и говорит: «А ведь верно, пожалуй! Партизан, шельма! Повесить его на этой его… веревке…»

Полковник сделал паузу, потом заключил свой рассказ:

— Повесить не повесили, а расстреляли.

— Где же он похоронен? — спросил Иршат.

— Похоронен Зинат Сайфуллин в братской могиле, вместе с Шарафом Урмантаевым на берегу Караидели, немного ниже аула Кызылъяр.

Фатима сказала следопытам, чтобы они подождали ее во дворе, а сама осталась с полковником и рассказала ему о своих тревогах и сомнениях.

Полковник снял трубку:

— Алло, Ганиев? Мне майора Ганиева. Это ты? Знаешь, брат, тут такое дело…

И он повторил все, что сказала Фатима.

Фатима внимательно смотрела на него, пока он разговаривал.

Наконец полковник положил трубку и сказал:

— Можете не беспокоиться: милиция в курсе.

— Еще раз большое спасибо, товарищ полковник!

— Вам спасибо, — ответил полковник. — Вы делаете доброе дело, воспитывая детвору на героических традициях армии и народа.

Распрощавшись с полковником, Фатима выбежала во двор, где ребята уже успели устроить такую шумную чехарду, что ей пришлось их успокаивать.

Эскадрон имени Шарафа

После звонка полковника Михаила Ивановича Лапина в милицию у Фатимы словно гора с плеч упала. Наконец-то развеялись сомнения, стало спокойнее на душе!

Значит, милиция не стоит в стороне, по-видимому, незаметно следит за действиями преступников и сможет в случае необходимости вмешаться и сказать свое слово.

Перед отправкой из Олдяка вожатая дала ребятам «увольнительную» на два часа, с тем чтобы они осмотрели следы разрушенной крепости, заложенной еще в первой трети XVIII века. Своим заместителем и ответственным за экскурсию она назначила Юлая. А сама отправилась на берег, достала из вещевого мешка подушку и расположилась в лодке, чтобы хоть немного отдохнуть.

Уснула она мгновенно, едва только голова коснулась подушки. Так бывает, когда длительное нервное напряжение неожиданно сменяется душевным равновесием.

Между тем, едва следопыты вышли на берег, они сразу же обнаружили крепостную стену. Разглядывая ее и набивая карманы «пробами» камней из этой стены, наши путешественники не заметили, как толпа местных ребят, вооруженных деревянными мечами, окружила их со всех сторон.

— Эй, вы, может, вам тачка нужна для камней? Или вагон? — закричал мальчишка, стоявший впереди, видимо заводила.

— А вы даже не знаете, что это такое! — ответил Юлай. — Живете здесь, а не знаете. Ржете только почем зря.

— Ржем? Это мы ржем? Что же, по-твоему, мы лошади? А ну повтори!

— Что вы лошади, я не сказал.

— Я понял, что ты сказал! Сейчас все вы тут у нас заработаете на орехи!

— Ну, если насчет орехов, то они у нас тоже имеются! — спокойно ответил Юлай.

— Да? Ну хорошо же! — обозлился заводила. — А ну, братва, назад! — крикнул он своим.

По-видимому, у его команды была какая-то своя особая тактика боя, потому что, услышав приказ командира, она отступила шага на три и в одну секунду выстроилась в стройный ряд.

Заводила крикнул следопытам:

— Ну что? Принимаете бой или струсили?

— Мы никого не боимся, — ответил Юлай, — и трусить не собираемся!

— Тогда чего же вы стоите? Принимайте бой!

— А как его принимать-то? — усмехнулся Юлай.

— Ха! Даже не знает, как бой принимают! Вооружайтесь сперва, а потом уж поговорим об условиях боя.

— А зачем нам вооружаться? — ответил Юлай. — Мы ваше оружие у вас отберем, и все тут.

— Ишь какой нашелся! Врукопашную-то мы сразу не пойдем! Сначала встречный бой на дистанции.