Страница 11 из 16
1.2. Геоэкономическая специфика русского империализма: проблемы промышленного развития и колонизации
Рассматривая русский империализм как континентально-сухопутный, не имеющий на материке Евразия аналогов, П. Н. Савицкий сосредоточил внимание на анализе его специфики. Что нашло отражение в его публикациях 1916 г. на страницах «Русской мысли»: «К вопросу о развитии производительных сил» и «Проблема русской промышленности». В этих работах проблема поиска геостратегических ориентиров для нашей страны определялась задачей обеспечения ее экономической самодостаточности, автаркии, превращения ее в «замкнутое внутри себя хозяйственное целое». Здесь сказалось влияние Ф. Листа, экономиста первой половины XIX века. Именно он, по мнению, Петра Николаевича, «предвосхитил многое, чего вовсе не было в его время»[176]. Прежде всего, это касалось разработанной немецким автором концепции «автаркии больших пространств», согласно которой, империи стремятся к хозяйственной замкнутости, к экономической самодостаточности.
Экономическая независимость Российской империи в условиях войны, по мнению Савицкого, определялась наличием развитой отечественной промышленности, прежде всего, металлургической[177]. В этой связи вставал вопрос о путях индустриального развития России – один из самых дискуссионных в то время. Следует отметить, что и публикация указанных статей была также вызвана научной полемикой, начало которой положила статья известного экономиста М. И. Туган-Барановского «Развитие производительных сил» в «Речи» от 14 февраля 1916 г. Позицию последнего о ключевой роли сельского хозяйства и о невозможности мощного промышленного развития в экономике России Савицкий рассматривал как один из вариантов народнической доктрины, которую резко отрицал[178]. Здесь сказалось влияние западника Струве, критиковавшего народническую идеализацию форм хозяйственного быта, ратовавшего за мощное экономическое развитие страны.
Принципиальное расхождение в позициях находилось в области экономической географии. Если М. И. Туган-Барановский ограничивал промышленное развитие России только ее европейской частью, менее богатой полезными ископаемыми (прежде всего, углем), по сравнению со странами Европы, то Петр Николаевич утверждал обратное: «Не в Европейской равнине, а в горах Азии может обрести русская промышленность богатство естественных ресурсов для своего развития»[179].
Такой подход был детерминирован географическими особенностями Российской империи, среди которых, в качестве определяющей, указывалась цельность, единство большой протяженной территории[180]. В этой связи «идея русского промышленного развития связывалась с идеей мощи всего хозяйственного организма России», в том числе и с зауральской ее частью[181].
Здесь прослеживается влияние концепции знаменитого историка-слависта В. И. Ламанского, которого позже евразийцы провозгласят одним из своих идейных предтеч. В его работах славянофильской направленности «Об историческом изучении Греко-славянского мира в Европе» (1871) и «Три мира Азийско-Европейского материка» (1893) утверждалась идея физико-географического единства русской империи, обусловленного «совершенным почти отсутствием в ней крупных внутренних расчленений»[182]. «Невысокий» и «ненепрерывный» Урал, по мнению Ламанского, не мог претендовать на статус «грани материка», тем более, по сравнению с горными хребтами северного Китая или Гиндукуша в Средней Азии[183].
Аналогичные суждения были высказаны и другим эпигоном позднего славянофильства Н. Я. Данилевским, в известной работе «Россия и Европа» (1871). Сказалось также и влияние формулировок «географической цельности» России в «Заветных мыслях» (1903) и «К познанию России» (1906) Д. И. Менделеева, которого впоследствии Савицкий назовет «евразийцем здравого смысла»[184].
Важно отметить, что данный принцип цельности в русской геополитической традиции славянофильской, почвеннической направленности увязывался с идеей уникальности, неповторимой особенности Российской империи во всех ее проявлениях. Это касалось и экономической сферы. Следуя этой же логике, Савицкий подчеркивал: «В отношении к Российской империи решительно неприменима та экономическая структура, которая вырабатывалась в колониальных империях, созданных западными державами, например, империи Британской, где метрополия сосредоточила в себе огромную мощь и всесторонность обрабатывающей промышленности и хозяйственно, в той или иной форме, властвует над колониями. В России, по естественным условиям, промышленность должна быть как бы рассеяна по всему лицу империи» (выделено мной – А. М.)[185].
Таким образом, геополитическая теория двух типов империализма дополнялась экономическим обоснованием. Если для колониальных империализмов свойственна концентрация промышленности в метрополии, то для России, по мнению Савицкого, экономически целесообразна была бы ее децентрализация.
Основным препятствием для реализации такого равномерного территориального распределения экономических баз являлось «роковое территориальное несовпадение сосредоточий русской культуры с центрами природных ресурсов в России»1. При этом, было верно подмечено, что коренная Россия восполняла недостаток промышленных ресурсов «культурно-хозяйственным расширением», вектор которого был направлен на северо-запад: «Петербург-Петроград являлся как бы символом этих исторических необходимостей и тяготений»[186]. А богатые полезными ископаемыми юго-восточные территории находились в культурном состоянии «пустынности и дикости». Выход из этой ситуации виделся в «промышленном использовании и ином культурно-хозяйственном включении» окраинных областей востока и юга России[187].
Такой подход был созвучен концепции знаменитого политгеографа В. П. Семенова-Тянь-Шанского (ныне считающимся одним из столпов отечественной геополитики), сформулированной им в работе «О могущественном территориальном владении применительно к территории России» (1915). Относя русскую империю к особому типу «систем могущества» держав – «от моря до моря» – великий географ считал главным недостатком подобной организации – неравномерность в культурном и, прежде всего, в хозяйственно-экономическом развитии широтно очень растянутой территории: «В наших же условиях колонизация имеет вид постепенно суживающегося меча, тончающего и слабеющего на восточном конце»[188]. Указывая на стратегическую уязвимость и экономическую невыгодность подобного положения, он также, как и Савицкий, видел выход в выравнивании периферии и центра по плотности населения.
Интересны варианты предложенных путей реализации поставленной задачи Савицким и Семеновым-Тянь-Шанским. Последний предлагал создать в азиатской части России культурно-экономические колонизационные базы на Урале, Алтае, горном Туркестане с Семиречьем и на «Кругобайкалье»[189]. И П. Н. Савицкий также настаивал на необходимости создания промышленных центров в областях «окраинных и малокультурных», прежде всего, Урала и Алтая[190].
Параллели очевидны. Говорить о каком-то заимствовании Савицким у его коллеги представляется лишенным оснований. Тем более что над этой проблематикой Петр Николаевич начал работать задолго до этих публикаций, в 1913 году, будучи еще первокурсником[191]. Это говорит о другом. Как и Семенов-Тянь-Шанский, Савицкий – был продолжателем традиций русской геополитики, исходил из того же накопленного исторического опыта. И так же, как и Семенов-Тянь-Шанский, стремился к максимальной объективности в своих построениях. Это представлялось возможным, через рассмотрение географического фактора в связи с экономическим, играющим решающую роль в процессе формирования территориального господства. А реализация теорий ученых о колонизационных базах как анклавах ускоренного развития в восточной части России, как генераторах и гарантах территориально-политического могущества, в практике Советского Союза[192] – свидетельство того, что рассмотренные выше концептуальные положения были обоснованы научно.
176
Савицкий П. Н. Борьба за империю (империализм в политике и экономике) // Русская мысль. Москва и Петроград, 1915. № 1. С. 66.
177
Савицкий П. Н. Проблема промышленности в хозяйстве имперской России // Русская мысль. Москва и Петроград, 1916 № 11. С. 73.
178
Заметим, что П. Н. Милюков позже, в своей эмигрантской статье, назовет эту полемику спором «продолжателя народнических взглядов» Савицкого с марксистом Туган-Барановским (См. Милюков П. Н. Народник-марксист о русской народности // Современные записки. Париж, 1932. № 50. С. 435.)
179
Савицкий П. Н. К вопросу о развитии производительных сил // Русская мысль, 1916. № 3. С. 43.
180
Савицкий П.Н. Борьба за империю (империализм в политике и экономике) // Русская мысль, Москва и Петроград, 1915. № 2. С. 74.
181
Савицкий П. Н. Проблема промышленности в хозяйстве имперской России // Русская мысль. 1916 № 11. С. 60.
182
Савицкий П. Н. Проблема промышленности в хозяйстве имперской России // Русская мысль. 1916 № 11. С. 60.
183
Ламанский В. И. Об историческом изучении Греко-славянского мира в Европе. СПб., 1871. С. 42.
184
Письма П. Н. Савицкого Трубецкому, Сувчинскому и другим деятелям евразийства по редакционно-издательским, финансовым и другим вопросам. Отпуска и черновики. 12.01.1923 – 20.12.1923 // ГАРФ. Ф. 5783. Д. 334. Л. 65.
185
Савицкий П. Н. К вопросу о развитии производительных сил // Русская мысль. 1916. № 3. С. 44.
186
Савицкий П. Н. Проблема промышленности в хозяйстве имперской России // Русская мысль. 1916 № 11. С. 67.
187
Там же. С. 68.
188
Семенов-Тянь-Шанский В. П. О могущественном территориальном владении применительно к территории России Россия и Европа: хрестоматия по русской геополитике / Составитель Л. Н. Шишелина. М. 2007. С. 471.
189
Там же. С. 473.
190
Савицкий П. Н. Проблема промышленности в хозяйстве имперской России // Там же. С. 68.
191
Письмо П. Н. Савицкого Ф. И. Успенскому // Славяноведение. 1992. № 4. С. 84.
192
С началом курса на модернизацию промышленности, с созданием центров промышленного развития на Востоке. В годы второй пятилетки промышленный центр страны сосредоточен на Урале. В годы третьей – активно задействованы Сибирь, Дальний Восток, Казахстан.