Страница 1 из 16

Геополитическая концепция истории России П. Н. Савицкого

Матвеева Александра

Александра Михайловна Матвеева

Введение

Популярность в современной России евразийских идей, во многом, вызвана геополитическим кризисом, начавшимся после развала Советского Союза. Новое российское государство, воспроизводившее своими неустойчивыми контурами средневековую Московию, разъедаемое изнутри мощными дезинтеграционными процессами, нуждалось в геополитической доктрине, которая должна была ликвидировать угрозу его целостности и объяснить механизмы идейно-смысловой связанности не только постсоветского, но и собственно российского пространства. Трагические события последних лет на Украине, возвращение Крыма в состав России спровоцировали начало глубинных геополитических процессов международного значения. В основе их лежит начало воссоздания имперского тела нашей страны, оформленного в XVIII веке, затем воспроизведенного в рамках СССР и как следствие этого, продолжение извечного противостояния с англо-саксонским миром на новом витке.

Поиски идеологии и стратегии восстановления великой державы приводят многих исследователей к анализу событий 1917–1922 гг.: периода от падения Российской империи до собирания ее пространства в советских границах. Тем более что границы современной России во многом напоминают очертания нашей страны в период интервенции (особенно осени 1918 года). В этой связи особую ценность стали представлять геополитические теории того времени, обосновывавшие интеграционные процессы. С другой стороны, потребность в создании адекватной геополитической концепции в условиях складывающегося однополярного миропорядка также актуализировала интерес к их изучению, поскольку явления современного капитализма: глобализация и ее последствия (нестабильность системы международных отношений, обострение геополитического противоборства в мире) имеют свои истоки в исторической ретроспективе, первых десятилетиях ХХ века. Закон диалектики истории таков, что проблемы прошлого имеют свойство усугубляться в будущем. И сегодня, как верно заметила Н. А. Нарочницкая, мир переживает «второй Версаль»[1].

Пожалуй, самой разработанной и систематизированной из отечественных геополитических теорий того времени являлась концепция России-Евразии известного российского геополитика Петра Николаевича Савицкого (1895–1968 гг.). Данная теория разрабатывалась в условиях Гражданской войны, когда еще был не известен ее исход, а затем получила свое логическое завершение в эмигрантском творчестве Савицкого. Представленная в ней в свете определенной логики геополитической традиции имперская модель русской истории, «почвенность» этой теории, а главное, оптимистический вывод ее о России, как о предопределенной природой империи, привлек многих представителей властной элиты. И сегодня геополитическая теория России-Евразии, как формула собирания пространства в пределах бывшего СССР, является одной из самых популярных в платформах многих политических движений, позиционирующих себя, как державные и патриотические (КПРФ, ЛДПР, Единая Россия).

Но многих привлекает только внешняя сторона этой теории – контуры, форма России-Евразии. В подобной парадигме геополитического мышления статус государства очерчивается только «снаружи», а те процессы, которые происходят внутри, имеют второстепенное значение.

Из опыта мировой истории, в частности Германии 1920— 1930-х годов, известно, что такой подход является благодатной почвой для политических спекуляций. Потребность в создании убедительного образа государства, укорененного в его великодержавном прошлом, способствует появлению всякого рода политических целителей или, как выразился И. А. Ильин, «публицистических знахарей или демагогов»[2]. Таковыми в начале ХХ века, русский философ именовал евразийцев Русского Зарубежья.

Сегодняшние «неоевразийцы» (ОПОД «Евразия») называют себя их преемниками. Самопровозгласившись «геополитической партией научных патриотов», неоевразийцы обещают восстановить пространство бывшего СССР в виде «Срединной империи» под названием «Евразия». Они прогнозируют обретение Россией статуса великой державы без видимых усилий, за счет одного лишь географического положения[3].

Определить является ли евразийство «моделью, наиболее соответствующей стратегическим интересам современной России»[4] можно лишь изучив евразийский подход к принципам внутренней организации этого пространства. Тем более что в работах П. Н. Савицкого этот вопрос являлся первостепенным и разрабатывался с учетом изменений в общественной практике Советской власти.

Обращение к исследованию евразийской геополитики имеет большое актуальное значение для науки.

Научное познание, нацеливаясь на объективное исследование действительности, должно быть строго адекватно ее изменениям. Такое многомерное, всеохватывающее явление современного мира, как «глобализация» социально-экономических и культурно-исторических процессов, отразилось и на состоянии науки. Следствие данного влияния – поиски общенаучной системной методологии и актуализация интереса к междисциплинарным исследованиям.

Особенно ярко обозначенные тенденции проявились в отечественной исторической науке. Активный поиск новых подходов к объяснению исторического процесса в нашей стране начался с 90-х гг. ХХ века в связи с так называемым «методологическим кризисом». Тогда пробудился большой интерес к исследованиям «на стыке наук», среди которых особое место занимает геополитика, как область знания, в которой «синтезированы данные об экономическом, социальном и политическом устройстве отдельных стран с данными об особенностях их географического положения (численность, состав народонаселения, территория, природно-климатическая зона, наличие естественных ресурсов и т. д.)»[5].

И по сей день интерес к истории отечественной и зарубежной геополитической мысли не иссякает. Созданы научные центры геополитических исследований, появились учебники и хрестоматии по геополитике[6]. При этом составителями и авторами данных учебно-методических комплексов являются в основном политологи, социологи, даже ученые-естественники. Историческая же наука проявляет недостаточно внимания к этой проблеме, связанной с ней в гораздо большей степени, нежели с другими областями социогуманитарного знания. Ведь изначально в основу первых геополитических теорий, появившихся еще в конце XIX-начале ХХ вв. (до введения самого термина «геополитика» в научный оборот Р. Челленом в 1916 г.) был заложен историко-географический синтез[7]. А это предопределяло предмет геополитики – исследование проблемы взаимовлияний исторической среды и занятого ею пространства[8].

Некоторые современные исследователи определяют геополитический подход к истории как отдельное научное направление – геоисторию, занимающуюся выявлением геополитических закономерностей в процессе изучения пространственно-силового взаимодействия государств и особенностей построения их пространства в исторической ретроспективе[9].

Сложность применения данного подхода заключается в том, что геополитика по своему содержанию многозначна, многослойна. В процессе исторического развития менялось ее назначение, функции, смысл. И по сей день не существует единого представления об ее предметной определенности. Многие формулировки весьма расплывчаты. Так, например, в современной историографии часто определяют геополитику как пространственный подход со своей специфической методологией к анализу исторических, прежде всего, политических процессов[10]. Другие же авторы воспроизводят определения империалистической геополитики начала ХХ в., понимая под геополитикой – процесс созидания именно империй, «мирополитическую экспансию, отправляющуюся от цивилизации к империи»[11].

Нарочницкая Н. А. Россия и русские в мировой истории. – М., 2003. – С. 476.

Ильин И. А. Самобытность или оригинальничание // Мир России – Евразия. Антология. – М., 1995. – С. 350.

Дугин А. Г. Россия может быть или великой или никакой // Основы евразийства. – М., 2002. – С. 785–786.

Дугин А.Г. Основные принципы евразийской политики // Основы евразийства. М., 2002. – С. 573.

Косолапов Р. И. Глобализация // Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты. Энц. словарь/ред. кол. Мчедлов М. П. и др. – М., 2001. – С. 42.

Гаджиев К. С. Геополитика. – М., 1997. Он же. Введение в геополитику. – М., 1998; Ткачев В. И., Динес В. А., Всемиров В. В. Геополитика: сущность и основы теории: Учеб. пособие. – Саратов, 2001; Тихонравов Ю. В. Геополитика. Учеб. пособие. – М., 2000; Нартов Н. А. Геополитика. Учебник для вузов. – М., 1999. Дергачев В. А. Геополитика. Учебник. – М., 2004; Геополитика. Учебник./ Под общ. ред. В.А. Михайлова. – М., 2007; Мухаев Р. Т. Геополитика. – М., 2007; Геополитика: хрестоматия. / Автор-составитель Исаев Б. А. – СПб., 2007; Геополитики и геостратеги: Хрестоматия по геополитике / Автор-составитель Исаев Б. А. – СПб., 2003, 2004.; Империя пространства: Хрестоматия по геополитике и геокультуре России/ Составители: Замятин Д. Н., Замятин А. Н. – М., 2003; Россия и Европа: хрестоматия по русской геополитике / Составитель Л. Н. Шишелина. – М., 2007.

Так, один из отцов-основателей геополитики Ф. Ратцель определял ее как «науку, исследующую связь географического воззрения и исторического разъяснения» (Ратцель Ф. Народоведение. – Т. I. – СПб., 1901. – С. 3.)

Об этих именно двусторонних влияниях говорил еще предтеча геополитики немецкий географ К. Риттер (1779–1859).

Ивашов Л. Г. Россия или Московия. Геополитическое измерение национальной безопасности. – М., 2002. – С. 9; Зеленева И. В. Геополитика и геостратегия России (ХVIII – первая половина ХIХ века). – СПб., 2005. – С. 23; Зотов О. В. Единство Давида с Голиафом (евразийский синтез военной мысли в работах А. Е. Снесарева) // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. III Международная научная конференция. – Тез. Докл. – Ч. I. – Челябинск, 1995. – С. 128.

Зеленева И. В. Геополитика и геостратегия России (ХVIII – первая половина ХIХ века. – СПб., 2005. – С. 36; Михайлов Т. А. Эволюция геополитической идеи. – Рига, 1998. – С. 11; Гаджиев К. С. Ведение в геополитику. – М., 1998. – С. 7.

Казарян Л. Г. Россия-Евразия – мир. Сверка понятий: цивилизация, геополитика, империя // Цивилизации и культуры Научный альманах. – Вып. 3. – М., 1996. – С. 103–106.