Страница 19 из 32
Также цивилизационной катастрофой, но – на другой манер, обернулось бы для Руси принятие магометанства. Оно поставило бы Русь в духовную и военную оппозицию к христианской Европе и сделало бы невозможным полноценное цивилизационное развитие в русле европейского просвещения – как это и случилось с мусульманским Востоком. При этом и союзничества с Золотой Ордой в будущем не получилось бы – очень уж разными были привязанные к осёдлости, к земле и лесу, русские люди и степное «перекати-поле» – дикие всадники-кочевники.
Характерно и вполне исторично свидетельство летописи на сей счёт. Когда послы Владимира детально ознакомились в Камской Булгарии с мусульманской верой, то их отрицательный вердикт был обусловлен не пресловутым запретом пить вино, а тем, что в исламе «нет веселия», и закон оттого «не добр»… Автор большой статьи в коллективном сборнике 1989 года «Как была крещена Русь» Г.Г. Порошин резонно резюмирует: «Речь, вероятно, о той жёсткой предопределённости бытия, которую проповедовал ислам. Такое миропонимание не оставляло места свободе человека, места “веселию” (то есть – жизнерадостному и жизнеутверждающему началу. – С.К.). Ислам, таким образом, отвергается за отсутствие в нём оптимизма, гуманистического идеала».
Об иудействе, как возможной общерусской вере, иудействе, принципиально враждебном объединению народов и государственной централизации, вообще нет смысла говорить.
Православие же с его обращённостью к внутреннему миру человека быстро было принято русской душой, и его государственно образующее и скрепляющее значение оказалось для Руси счастливым вариантом, обеспечившим нам великие исторические перспективы…
Ну, в самом-то деле – можно ли представить католиком, чинно сидящим перед проповедником в церкви, или магометанином, с рабски согбенной спиной на коленях, русского мужика? Уже пращуры его ещё до начала нашей эры приняли в свою душу русские просторы, предутреннюю тишину русских лесов, с восходом солнца наполняющихся птичьими песнями…
Русский национальный характер испытал особо глубокое и сильное влияние окружающей его природной среды. Напомню, что Ключевский писал: «Лес, степь и река – это, можно сказать, основные стихии русской природы по своему историческому значению».
Такому строю национального характера – мечтательному и деятельному одновременно, из всех известных на Руси религий, православие подходило не просто в наибольшей мере, но вообще единственным образом. Оно было настолько исторически безвариантным, что Владимир Красное Солнышко это безошибочно и уловил.
Итак, оказавшись на цивилизационном распутье во второй раз, русский народ в своём выборе опять не ошибся.
В первый раз – выбрав укрепление государства, а не внешние захваты, он заложил на века вперёд могучую объединительную державную тенденцию.
Выбрав православие как государственную религию, он заложил основы мощного духовного единства народа. А духовное единство должно было работать на единое и неделимое Русское государство при самых грозных исторических потрясениях.
Увы, на следующем цивилизационном этапе государственного бытия Киевской Руси возникли факторы, закладывающие и возможность будущей катастрофы.
Глава 3. 1019 год – 1237 год: от Ярослава Мудрого к ошибке Любеча и пожарам Батыева нашествия
Бесспорно, эпохой высшего расцвета Киевской Руси стало время правления Ярослава Мудрого. Он правил с 1019 по 1054 год, то есть 45 лет – больше, чем отец его Владимир, который сидел на киевском великокняжеском столе тридцать пять лет. Однако не всё тогда на Киеве было гладко, и кратко события, предшествовавшие княжению Ярослава Мудрого, можно описать так…
Владимир утвердился в Киеве, убив своего старшего единокровного брата Ярополка, то есть родного брата лишь по отцу Святославу Игоревичу.
Ярополк Святославич родился около 945 года от брака Святослава Игоревича с венгерской королевной, получившей в православии имя Предславы. Воспитывался Ярополк бабкой – княгиней Ольгой, вдовой Игоря Рюриковича, уже христианкой.
Владимир родился около 948 года от Святослава и Малуши, дочери древлянского князя Мала. В 969 году Святослав, отправляясь в поход против дунайских болгар, оставил Владимира на княжении в Великом Новгороде.
Став в 972 году – после смерти Святослава – во главе Киевской Руси, Ярополк активно участвовал в европейских распрях между германским императором Оттоном II и королём Чехии Болеславом II.
А в 977 году между Ярополком и его младшим родным братом Олегом – вторым сыном Святослава от Предславы, древлянским князем, завязалось междоусобие.
Древлянской землёй называлось восточно-славянское объединение с центром в городе Искоростень. Оно возникло ещё в VI веке на территории Полесья и Правобережной Украины с реками Тетерев, Уж, Уборть, Случь. С Киевом древляне находились не в лучших отношениях, и как раз в конфликте с древлянами погиб в 945 году Игорь.
Вдова Игоря Ольга жестоко расправилась с древлянами и обратила их земли в киевский удел с центром в городе Вручий (Овруч), передав удел Олегу Святославичу. Вот на Вручий Ярополк Святославич и двинулся, вскоре разгромив Олега, который погиб при взятии Вручия-Овруча.
Владимир был в союзе с Олегом и, узнав о гибели союзника, бежал, по летописным данным, за море. Но затем вернулся с сильной варяжской дружиной – наверняка, наёмной, разгромил Ярополка и женился на его вдове, беременной Святополком.
В 80-е годы Х века отчим определил Святополку в княжение Туровскую землю, однако в начале XI века Святополк, женатый на дочери польского короля Болеслава I Храброго, по наущению тестя вознамерился отделиться от Руси. Заговор был раскрыт, и Владимир посадил пасынка вместе с женой и его советником епископом Колобжегским Рейберном в темницу, однако незадолго до смерти простил.
После смерти Владимира в 1015 году этот самый Святополк Ярополчич и сел в Киеве великим киевским князем, в то время как его младший сводный брат Ярослав Владимирович – будущий Ярослав Мудрый, княжил в Новгороде.
Сев на великокняжеский стол, Святополк обманом расправился со своими сводными братьями Борисом и Глебом – сыновьями Владимира от некой «болгарки», а затем и с третьим сводным братом – Святославом, сыном Владимира от его третьего официального брака с богемской княжной Малфредой. За это Святополк в 1072 году, при канонизации Бориса и Глеба как святых невинно убиенных, получил прозвище «Окаянный».
Некоторые авторы сомневаются в канонической версии гибели братьев на том основании, что Святополк был старшим в роде, и ему не было нужды устранять конкурентов. С другой стороны, Борис был любимым сыном Владимира – к тому же и родным. Воеводы Бориса, княжившего в Ростове Великом, советовали ему идти на Киев воевать у Святополка великокняжеский стол, однако Борис отказался, не желая усобицы с братом. Тем не менее, основания опасаться Бориса у Святополка были. Он его и устранил.
История княжения Святополка и его отношений с Ярославом вполне укладывается именно в каноническую версию – доброй памяти по себе Святополк на Руси не оставил…
Итак, кроме убитых сыновей Владимира в живых оставался его сын от полоцкой княжны Рогнеды Рогволодовны, новгородский князь Ярослав Владимирович. Вначале ему предназначалась Ростовская земля, а в 1010 году после смерти старшего брата Вышеслава 32-летний Ярослав был отправлен отцом на княжение в Новгород.
Характер у Ярослава Владимировича был явно независимым, поскольку в 1014 году он превратил условное держание в безусловное, отказавшись выплачивать своему отцу, как верховному сюзерену, установленную с Новгорода дань – 2000 гривен в год. Владимир хотел наказать непокорного сына силой, но в июле 1015 года скончался.
Приведу небольшой сюжет из сложившейся тогда ситуации…
Готовясь к войне с отцом, Ярослав нанял в Скандинавии варягов, но те не пригодились, а уходить не собирались, занявшись в Новгороде пьянством, насилием и грабежами. Кончилось тем, что новгородская дружина на некоем Парамоновом дворе варягов перебила.