Страница 19 из 31
Позиции же правительства по этому комплексу вопросов были неоднозначны и в конечном счете определялись борьбой различных группировок, отражавших те или иные интересы правящих классов российского общества. В 1905 году на волне революции было создано Министерство торговли и промышленности, которое возглавил В. И. Тимирязев, известный своими симпатиями по отношению к бизнесу. Однако пост этот он занимал недолго (хотя и дважды – в 1905–1906 и 1909 годах) и особого влияния на правительственные решения не имел. Он высказал ряд радикальных для своего положения идей (например, о создании коллегии при своем министерстве из представителей бизнеса), которые, естественно, не были реализованы. Его преемники И. П. Шипов и С. И.Тимашев гордились своей удаленностью от бизнеса и признавались в слабом знании торговли и промышленности[103].
Общая позиция властей по поводу тенденций и характера организации российской индустрии была, пожалуй, наиболее четко изложена в бюджетном документе Совета Министров на 1913 год – «Объяснительной записке Министра финансов к проекту Государственной росписи на 1913 г.», представленной в Думу. Исходный пункт здесь – констатация быстрого роста производительных сил вместе с расширением емкости внутреннего рынка. Причем рост этот так велик, что в народном хозяйстве образуются «узкие места» – в дефиците оказываются чугун, железо, топливо, ряд других важнейших производственных ресурсов. Однако из этой посылки делается весьма характерный вывод: «Очевидные факты доказывают, что успешному удовлетворению внутреннего спроса мешают не только недостаток у промышленных предприятий нужных средств, но и те течения, которые зародились в самой промышленной среде. Такие организации, как синдикаты, не останавливаются нередко перед искусственным понижением предложения товаров, на которые имеется растущий спрос, – поднимают цены и приводят к необходимости открытия границы для иностранного ввоза. Нет сомнения, что подобное положение дел побуждает к принятию решительных мер для борьбы с вредными для всего государства явлениями»[104].
Словом, при попытках выработки более четких политических установок, более определенного политического курса Правительству приходилось сталкиваться с противоборством различных подходов уже внутри себя, подходов, отражавших интересы различных хозяйственно-политических группировок российского общества.
Так, связанный с предпринимательскими кругами Министр торговли и промышленности В. И. Тимирязев, отмечая в Государственной Думе (выступление 13 марта 1909 года) роль «разнообразных торгово-предпринимательских организаций в виде периодических съездов с постоянным советом и комитетом», рассчитывал, что они должны и будут заниматься «реальным удовлетворением коллективных потребностей объединяемых ими видов производства и труда на основах самодеятельности и самопомощи». Хотя, разумеется, он и критиковал такие соглашения между производством и торговлей, «в основе которых лежит устройство собственного благополучия за счет потребителей или предприятий, не примкнувшим к соглашениям. Насколько разумные и объединенные усилия, клонящиеся к урегулированию и усовершенствованию производства и сбыта, к познанию условий рынка и размеров спроса, к повышению технической оборудованности дела и сокращению административных расходов, заслуживают поддержки, настолько же стремление к устранению естественной конкуренции, к искусственному повышению цен, к монополизации производства и к созданию других стеснений для получения предметов потребления должно быть, по-моему, рассмотрено и трактуемо как пагубное для народного благосостояния явление»[105]. Здесь сформулировано довольно типичное пожелание, основанное на недооценке реального противоречия хозяйственного развития: министр ставит задачу сохранения достоинств крупного, концентрированного производства, не допуская, однако, естественных для такого производства монополистических тенденций и проявлений. Одной из дальнейших тенденций развития экономической теории и экономической политики станет поиск компромисса между этими двумя тенденциями. Этот поиск будет вестись, хотя и совершенно по-разному, и в западных демократиях, и в России, и в Германии.
Параллельно в правительстве заявляли о себе сторонники принятия жестких мер к частно-монополистической практики. Например, в конце апреля 1913 года в газеты просочилось сообщение о наличии некоего секретного законопроекта, представленного в Совет Министров и посвященного вопросам урегулирования деятельности синдикатов, трестов и тому подобных предпринимательских структур[106]. В этом документе, приписывали министру торговли и промышленности С. И. Тимашеву, содержались весьма решительные заявления: «В опасной или вредной для государственных интересов деятельности предпринимательских объединений, выражающейся в значительном, не оправданном условиями производства и сбыта, повышении или понижении цен на массовые продукты, в коих производство или торговля составляет предмет деятельности объединений, могут быть принимаемы и утверждаемы Советом Министров нижеследующие меры:
а) повышение или понижение железнодорожных тарифов,
б) понижение, повышение или отмена таможенных пошлин и
в) введение ввозных пошлин».
С. И.Тимашев был выходцем из Министерства финансов, и доминирование фискального подхода в приведенной цитате не может вызывать удивления. Здесь четко прослеживаются элементы жесткого государственного вмешательства, причем при крайней неопределенности формулировок, что позднее будет характерно для правительственных документов, регулирующих экономику тоталитарного государства. Так, например, остается неясным, как определять «значительное» повышение цен, вызывающее соответствующие последствия. Интересна и показательна готовность преследовать производителя со стороны государственных органов за любое изменение цен (за понижение, а не только за их повышение). В годы Первой мировой войны царское правительство попытается ввести за такие нарушения уголовное наказание[107], а для советской системы такие наказания будут естественными и необходимыми.
В результате подобных противоречий позиций различных правительственных деятелей практические шаги Правительства были достаточно осторожными. И вместе с тем характерными с точки зрения формирования основ для будущего построения советского государственного хозяйства.
С одной стороны, Правительство стремилось динамизировать казенную промышленность и железнодорожный транспорт, выдвинув тезис о переводе их на коммерческие основания. Последнее предполагало снабжение казенных (государственных) предприятий оборотным капиталом при предоставлении им «возможно более полной хозяйственной автономии». Словом, за несколько лет до Первой мировой войны в России была выдвинута концепция коммерциализации государственной промышленности. Тем самым закладывались идеологические и теоретические основы столь популярного, начиная с 1920-х годов, «хозяйственного расчета государственных предприятий», функционирующих, правда, уже в условиях огосударствленной советской экономики.
С другой стороны, государство стремилось использовать свои предприятия для борьбы на рынке с частником, и особенно с частными монополиями. Так, Правительство приняло решение получать рентные платежи от нефтяных компаний не в денежной форме, а в натуральной, чтобы использовать эти ресурсы для продажи по заниженным ценам. Или, например, в хозяйственное ведение казенных железных дорог передавались угольные копи, чтобы ослабить зависимость транспорта от угледобывающих предприятий и через снижение транспортных издержек воздействовать на уровень цен в других отраслях народного хозяйства[108].
103
«У нового министерства было гораздо меньше авторитета и власти, чем у других правительственных ведомств, и это серьезно ослабляло возможности предпринимателей влиять на промышленную политику правительства… В Совете Министров министерство торговли и промышленности не играло большой роли. Именно поэтому российские промышленники существовали в неблагоприятно ситуации». См. GatrellP. Op. cit. Р. 111. См. на эту тему: Горфейн Г. М. Из истории образования Министерства торговли и промышленности//Очерки по истории экономики и классовых отношений в России конца XIX-начала XX века. М. – Л.: Наука, 1964. С. 161–179.
104
Объяснительная записка Министра финансов к проекту Государственной росписи на 1913 г. СПб., 1912. С.245.
105
Тимирязев В. И. Программная речь Министра торговли и промышленности// Промышленность и торговля. 1909. № 6. С. 361–362.
106
См.: Борьба с синдикатами и таможенное покровительство//Промышленность и торговля. 1913. № 9. С. 395–396.
107
Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг.: 1916 год. М.: РОССПЭН, 2008. С. 377–379.
108
С этой точки зрения показателен пример борьбы казны с синдикатом «Кровля», стремившимся монополизировать производство дефицитного кровельного железа на Урале. По требованию Государственного контролера Министерство торговли и промышленности сориентировало производство уральских казенных заводов на выпуск аналогичной продукции, что позволило сбить цены на внутреннем рынке. Естественно, такие действия вызвали резкий протест со стороны частных предпринимателей, которые квалифицировали действия властей как «государственный социализм» и даже уподобили казенные предприятия «цепным псам», которых правительство натравливает на синдикаты. (См.: Карницкий Д. Казенные горные заводы// Промышленность и торговля. 1909. № 19. С. 332–334; Надеждин К. О синдикате «Кровля»//Промышленность и торговля. 1909. № 22. С. 3–4.)