Ссмертельный ужас (Возмездие)

— Эй, откройте. Это я! Франко! — раздался жалобный голосок.

— Хвала Господу и всем святым, — вырвался у Николаса вздох облегчения. — Не делай так больше!

— Безмозглый мальчишка. Я же велел тебе бежать навстречу! — крикнул идальго, схватившись за рычаг. — Где ты был?

— Эй, откройте. Это я! Франко!

— Я спрашиваю, где…

— Эй, откройте. Это я! Франко!

— Назад! Не приближайтесь!

Альвар обнажил клинок. Гомес и Кампо-Бассо встали рядом, держа шпаги наготове. Остальные поднялись на лестницу. Голос за дверью звучал искусственно, почти монотонно. Он повторился еще раз, а потом вдруг затих.

— Франко? — проскулил Николас, глотая слезы. — Это ты?

Послышалась какая-то возня. Тишину прорезал противный скрежет, словно об дверь точила когти огромная кошка. Последовал удар. Второй. Третий. Тяжелая преграда задрожала. Что-то по ту сторону с яростью бросалось на нее. Каждый, кто мог сражаться, готовился принять бой, но гнев агрессора быстро иссяк. Наступила тишина. Она-то и беспокоила Альвара. Не было звука шагов. То, что пыталось проникнуть в башню, притаилось за дверью.

— Что это такое? — едва ворочая языком, вымолвил Амин.

— Возмездие, — одними губами произнес идальго, бросив взгляд на перепуганного араба, словно это касалось и его. — Наверх. Быстро! Лучше его не дразнить.

— Кого? — по-прежнему ничего не понимая, спросил юноша, выглядывая из-за спины Бомбаста.

— Уж не хотите ли вы сказать, что тот урод выбрался из подвала? — пробормотал Кампо-Бассо. — Если он мог отодвинуть крышку саркофага, то почему не сделал это раньше.

Альвар не ответил.

Поднявшись по винтовой лестнице, они остановились у окна, где торчал крюк. Николас слегка удивился, как это бывалый вор вроде Франко не догадался поднять веревку, и поспешил исправить ошибку друга. Неизвестно, кто или что могло взобраться по ней.

Преодолев длинную витую лестницу, обнаружив по пути несколько окон, они нашли первое помещение. Здесь было тесно и неудобно и, тем не менее, в скудном зареве светильника проступали очертания кровати. Куча гнилых досок, оставшихся от нее, лежала в углу. То, что в минарете раньше кто-то жил, слегка удивило Альвара. Обычно сюда поднимались только чтобы созывать людей на молитву.

Наконец они перешагнули последнюю ступень и столпились на узкой площадке. Путь им преградила металлическая дверь. На серебряных листах, исписанных рядами символов, виднелись следы когтей.

Мечты Николаса, все еще надеявшегося увидеть друга, рассыпались в прах. Чуда не произошло. Страшная боль пронзила сердце юноши. Привалившись к стене, закрыв лицо руками, он заплакал. Простоватый, жизнерадостный Франко исчез навсегда, и в этом была его вина. Если бы он не выиграл ту проклятую партию, на остров попали бы два туповатых докера.

Альвар тем временем припал к замочной скважине и долго на что-то смотрел. После минуты молчания он выпрямился и окинул собравшихся растерянным взглядом.

— Там внутри что-то светится, — сообщил идальго и, толкнув дверь, пожал плечами. — Жаль, она заперта.

— А вдруг там Франко? — воскликнул Николас, протиснувшись сквозь толпу.

— Он бы давно нас услышал. Франко здесь нет. Едва ли мы теперь его увидим. Мне жаль, Николас. В том, что случилось, есть и моя вина.

— Нет!

— Паренек оказался храбрецом. Он спас тебе жизнь, — ободряюще произнес Гомес, обняв юношу за плечи. — Когда я увидел вас на корабле, то сразу понял — настоящие друзья.

Николас швырнул фигурку королевы на пол и обрушил на нее все свое отчаяние. От удара ферзь захрустел и превратился в кучу осколков. Послышался тихий скрип. Дверь распахнулась, выпустив на лестницу поток зеленоватого света. Все как один шарахнулись в сторону. Даже Бомбаст недовольно замычал.

— Святые небеса! Почему здесь двери сами открываются? — взревел Кампо-Бассо, тыча шпагой в освещенный проход.

Альвар глянул Николасу под ноги, и на лице его появилась улыбка. Там где лежали кусочки шахматной фигуры, одна из каменных плит погрузилась в пол. По крайней мере, здесь обошлось без мистики. Только гениальные арабские математики могли сотворить подобное. Вне всяких сомнений, такой же механизм был установлен и у входа в подвал.

Приказав остальным оставаться на лестнице, идальго вошел внутрь. В квадратном помещении было светло. Внимание его привлек длинный резной посох, стоящий у изголовья кровати. Многогранный камень, в когтистом держателе на вершине, сиял тусклым зеленоватым светом. С ним минарет вполне мог сойти за маяк, если бы ставни на окнах не были плотно закрыты.

— Тут нет ничего опасного. Входите, — сообщил Альвар, поднимая с пола тяжелую книгу в кожаном переплете.

Внутрь зашли только сержант и старпом. Прочие остались снаружи, с недоверием изучая убранство странного жилища. Здесь не было следов гнили. У стен стояла красивая мебель. На столах лежали книги, странные алхимические приборы, травы и порошки в горшочках. Стену украшал неестественно длинный арабский меч с маленькой рукоятью. Под потолком висело чучело крокодила. Даже узкая кровать была аккуратно застелена узорчатым одеялом. Единственное место на острове, которого не коснулось время.

— Дьявольская берлога, — прошептал моряк, коснувшись светящегося камня, похожего на кристалл. Он погасил фитиль светильника, но темнее не стало.

Раздался оглушительный треск. Ударом ноги Кампо-Бассо выбил ставни на окне. Шум дождя сразу усилился. С высоты минарета хорошо просматривался лес и бурное море. По небу плыли черные облака. Альвар сделал то же самое с окном на противоположной стороне. Он хотел убедиться, что это остров, а не часть африканского побережья. В противном случае они бы выглядели очень глупо.

С вершины минарета идальго увидел темное полотно джунглей, а вдалеке над ними тянувшуюся от берега до берега скалистую гряду, густо поросшую деревьями. В центре гряды темнела глубокая расщелина, по краям которой лежали осколки рухнувших утесов. Выше гряды поднималась гора с плоской вершиной, похожая на вулкан. Возможно, где-то за горами и была земля, но в такую погоду они бы все равно ее не увидели.

— Вот порт! Сморите! — внезапно крикнул Гомес.

Моряк указал в сторону берега, откуда в море дугой выдавалась широкая песчаная отмель с крошечными островками зелени. Дождавшись следующего удара молнии, они увидели, как вспышка озаряет руины каменных строений на берегу.

— Теперь пойдем строить плоты? — предположил Фидель. — Да поскорее…

Поймав уничижающие взгляды товарищей, рыбак смекнул, что сказал глупость и поспешно отвернулся, сделав вид, будто разглядывает горшки на столе. Альвар все еще держал в руках книгу. Открыв ее, он обнаружил несколько рисунков с изображением каких-то шаров. Текст и пометки были на арабском языке. Идальго передал фолиант Амину.

— Умеешь читать?

— Конечно. Вот только надо ли?

— Он прав, — согласился Кампо-Бассо. — Нет у меня желания знать, что здесь произошло. Лучше уйти как можно скорее.

— Если оставим все как есть, нам потом этот остров сниться будет.

Амин внимательно изучил книгу. Перевернув несколько пожелтевших страниц, он нашел еще один рисунок. На нем был изображен минарет, а рядом с помощью растительной вязи выведен зеленый череп. Так арабский художник, судя по всему, пытался обойти законы, запрещающие мусульманам рисовать человека. Далее последовала страница с множеством кругов и точек. Текст органично дополнял паутину геометрических узоров, вплетаясь в них и обступая. Книга была прекрасна, но как оказалось, внушительный том был заполнен меньше чем наполовину.

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Странный язык. Никто сейчас так не говорит, даже старики.

Наконец Амин выбрал одну страницу и стал водить пальцем по строкам справа налево.

— Похоже на заметки из жизни какого-то ученого. Вы бы назвали это автобиографией. Он был магом или астрологом из Туниса. Видите? Тут звезды и планеты. — Амин указал на круги и точки соединенные линиями. — Его имя занимает три строки. Я назову его Фахим ибн Файзел. Здесь сказано, что его отец тоже был астрологом.