Аксиома счастья

Кьен быстро понял, что нужно Лерону, и так же быстро решил этот вопрос за весьма умеренный «беспроцентный денежный заём»:

— Есть у нас один аптекарь. Хотел завести своё дело в наших местах, — пояснял он Лерону, — а сам не выкупил патент. Страшного ничего нет, но держим мы его пока при нас, чтобы не убежал куда. Если внесёшь за него плату, выпустим хоть сейчас.

Однако Лерон сильно торопиться не стал, это могло показаться подозрительным, да и сначала надо было немного о нём разузнать, поэтому пообещал уладить это дело на следующий день.

А уже утром следующего дня Лерон внёс за аптекаря положенную сумму сборов.

Фениан к обеду добрался до дворца, его уже ждали и после недолгих проволочек, пропустили к кардиналу. Видимо весть о возвращении его из опалы быстро облетела дворец, потому что все спешили выразить своё почтение и принять от него толику благословения. И хотя Фениан несколько устал с дороги, такое уважение не было для него обременительным.

— Приветствую тебя, брат мой. — Встретил его Эгон, — присаживайся и отдохни с дороги.

— Да, спасибо, это как раз то, что мне сейчас более необходимо, Брат.

Фениан специально выделил слово «брат», такое обращение между служителями церкви было обыкновенным, но и сюда стали проникать светские иерархические обращения, по этой причине многие служители бога из небольших приходов уже не смели так обращаться к высшему духовному лицу. Но Фениан в своё время был духовным наставником принцессы и другом короля, к тому же, когда-то серьёзно рассматривался на должность кардинала, и мог позволить себе не обращать внимания на новомодные условности:

— Признаться меня несколько удивила такая реакция на мою просьбу, — ворчал Фениан, погружая своё огромное тело в роскошное кресло, совершенно не гармонирующее с общей обстановкой кабинета кардинала. — Я всего лишь хотел отойти от святых обязанностей, тем более что наконец-то встретил ту, которая готова связать со мной свою судьбу. Неужели здесь не нашлось других достойных братьев.

— Подожди брат Фениан, — поднял руку Эгон, прерывая его ворчание, — у нас достаточно достойных, но мне показалось, здесь лучше всего сможешь справиться именно ты.

— Стало настолько плохо, что понадобилось меня срочно вызывать на службу? — Фениан слегка прищурился, глядя на кардинала. — Помнится два года назад, мне сообщили, что больше не нуждаются в моих услугах. И что было очень неприятно узнать, эта инициатива исходила и от служителей церкви тоже.

— Ты совершенно не изменился за время своего вынужденного отдыха, брат, — Эгон осуждающе покачал головой, — и по-прежнему не хочешь сдерживать себя. Стоит ли стремиться напоминать нам о досадных ошибках, ведь пострадал не только ты, мы тоже пострадали в какой-то степени, никто не может избежать заблуждений. Но мы признали их и достаточно сурово наказали всех виновных.

— Прошло не столь много времени, чтобы я мог хоть как-то измениться, — снова принялся ворчать Фениан, — и ты прекрасно знаешь, что так я говорю только наедине с тобой. Я ещё не совсем выжил из ума и не стану подрывать авторитет церкви. Но всё-таки ответь мне, неужели вы наказали всех виновных?

— Ах брат Фениан. Ну, зачем ты заставляешь меня лукавить? — Кардинал с радостью воспользоваться возможностью укорить святого отца. — Ведь сам прекрасно понимаешь, что мы наказали только тех, кого смогли наказать. И давай закончим разговор на эту тему, мне кажется, что тебе достаточно наших извинений, но если у тебя ещё остались к нам претензии я готов их внимательно выслушать.

Фениан задумчиво пригладил свои редкие волосы:

— Нет. Я больше чем уверен, что Вашими стараниями проведено полное расследование, и теперь у любителей сочинять наветы поубавится желания распространять их. Тем более, что мне сделали предложение от которого я никак не мог отказаться, ведь принцесса мне как дочь и если ей грозят неприятности, то я не могу стоять в стороне. До меня уже доходили слухи о её выходках. Правда, вдалеке от столицы трудно отделить правду от выдумки, но надеюсь, меня в достаточной мере ознакомят с действительным положением дел.

— О! Безусловно, — слегка усмехнулся кардинал, он не стал изображать притворное смирение. — В последнее время мне постоянно поступают жалобы на принцессу, её несносный характер уже привёл к тому, что поползли слухи о душевном недуге Её Высочества. Ты знаешь, к чему это может привести в конечном итоге, на сегодня у нас нет явного лидера среди знати, и если будут назначены выборы нового монарха, могут обостриться все старые противоречия. Есть и ещё одна проблема, о которой ты должен знать, эта проблема «Мекония». Пока она ещё слаба в военном отношении, но у Гальгреда уже достаточно денег, чтобы попытаться втянуть в конфликт против нас другие государства, и скоро, он будет пытаться это делать.

— Если дела с принцессой обстоят именно так, то я бы не советовал пока передавать ей власть. Но насколько понял из твоего объяснения, уже есть определённые планы, на сей счёт.

— Может не стоит нам именно сегодня говорить о планах, брат. Наверное, тебе надо сначала отдохнуть с дороги и встретиться с принцессой, у нас ещё будет время подробно обсудить её будущее.

Покидая кабинет кардинала, Фениан усиленно размышлял над словами брата Эгона, какое будущее может быть уготовано его воспитаннице. Но, прикинув все возможные варианты, он пришёл к выводу что, скорее всего, кардинал всё-таки предложит принцессе заключить политический брак, а так как особого выбора в соседствующих государствах не наблюдалось, то, по всей видимости, её женихом может оказаться принц Меконии. Хорошо это будет, или плохо Фениан не знал, и поэтому не определил своё отношение к этому, тем более, что все рассуждения сроились на смутных догадках.

Велене уже доложили о прибытии отца Фениана, она выпорхнула ему навстречу, с разбега повисла на его шее и чмокнула в щеку, звонко смеясь от счастья. Такое проявление чувств до слёз растрогало его, только теперь он в полной мере почувствовал насколько соскучился по своей воспитаннице:

— Ну, что Вы, Ваше Высочество? Надо вести себя как подобает, а то придворные могут неправильно истолковать, то, что увидели, тогда меня сочтут за старого ловеласа и могут снова выслать из дворца.

Велена смущённо отстранилась, но не могла скрыть радости. Для неё Фениан был не только духовным наставником, за все годы, проведённые в его обществе, она сильно привязалась к нему, и почитала как настоящего отца. Только он был для неё истинным авторитетом, и если другие могли заставить Велену что-то сделать только с помощью скрытых или явных угроз, то доводы Фениана она воспринимала на веру безоговорочно, как маленький ребёнок воспринимает мнение своих родителей.

Не в характере принцессы было долго сдерживать себя и уже через мгновенье, преодолев смущение, она весело застрекотала, вываливая на бедного отца Фениана все новости двора.

— Подожди хотя бы немного, — взмолился он, — ты видимо решила прямо сейчас рассказать мне всё, что происходило здесь два года? Тогда о чём мы будем говорить потом? Теперь у нас будет достаточно времени, так что не спеши, мы ещё успеем надоесть друг другу.

Но все его увещевания, конечно же, остались без внимания и хотя у уставшего Фениана ещё было много дел на сегодня, пришлось покориться и провести в беседах с принцессой около полутора часов. Он никак не мог сегодня огорчать Велену, глядя в светящееся от радости лицо.

Да. Изменения в поведении принцессы за два года оказались очень заметными, Фениан отмечал, насколько сильно в её голосе прорезался холодный властный тон, суждения стали жёсткими и безапелляционными, а в некоторых фразах проскользнуло пренебрежение. Однако он не стал прерывать её и призывать к добродетели, зная, что сейчас никакие замечания не смогут выправить ситуацию, это можно будет сделать позднее, постепенно донося всю пагубность подобного отношения к людям. Но в целом перед ним была всё та же Велена, весёлая, живая и никогда не унывающая.