Страница 7 из 61
— Что?
— Это положительный герой?
— Да, — совершенно механически ответила секретарша, соображая, для чего же шефу понадобилось спрашивать у нее о герое «Санта—Барбары» и нет ли тут какого–нибудь хитрого подвоха.
— Известный?
Она улыбнулась.
— Еще бы!
— Каков он? С усами?
— Молодой, красивый, удачливый… М–м–м… Богатый. Честен, открыт, скромен и порядочен. Теперь — без усов.
Характеристика была исчерпывающей, и Аналитик улыбнулся.
— Спасибо.
И пошел в свой кабинет, провожаемый недоуменным взглядом…
Итак, две вещи были очевидны:
Для создания апокрифа нужен труп, насильственная смерть позагадочней.
Герой должен быть молод, красив, сексопилен (основной контингент потребителей Героев, — женщины, для Аналитика это было более чем очевидно), удачлив, пользоваться репутацией исключительно порядочного человека. Должен быть богатым — ну, не очень, чтобы не раздражать этих нищих, но в меру.
Главное — он должен нравиться абсолютно всем, вне зависимости, какой политической ориентации придерживается потребитель:
Конечно, если бы этот самый… как его — тьфу, Мейсон, был бы не плодом незамысловатой кинематографической фантазии, можно было бы сделать Национальным Героем его. Аналитик уже прекрасно понял, что это за герой, хотя не смотрел ни единой серии. Наверное, если в какой–нибудь последующей серии этой самой «Санта—Барбары» его замочат, бабы три дня потом будут писать кипятком, обссыкая коленки. Траур будет похлеще, чем в 1982 году — «…колонный зал Дома Союзов в траурном убранстве… В траурном почетном карауле у гроба — члены партии и правительства…» И балет, балет… «Лебединое озеро».
Ну, хорошо, хорошо — кого бы?
Ладно, начнем с другого конца: кандидат в Национальные Герои не должен быть завязан на политику.
Религиозный деятель?
Допустим, неизвестные негодяи (известные Аналитику, потому что из Ясенево) застрелят Главного Попа — цинично, гнусно: где–нибудь в храме. Вой и стенания, отпевание тела по первому разряду, может быть, провозгласят великомучеником и страстотерпцем. Однако общество неминуемо разделится как минимум на три части: одни будут жаждать крови, и отмщения, другие — покаяния и очищения, а молчаливому большинству все будет фиолетово: русские, вопреки утверждениям попов, нерелигиозны, все эти показные крещения, венчания и отпевания — мода, и не более того. Как сказал классик «русский человек одной рукой крестится, а другой — почесывает …» Да, конечно же — капитализм есть власть $ плюс религиизация всей страны, однако вид Президента, стоявшего на минувшую Пасху в храме со свечкой в руке, вызывал у большинства верующих и неверующих приступы истерического хохота. Потом убийство Меня, крещеного еврея, прошло как новость второго плана. Более того, Главный Поп — стар, некрасив, хотя и весьма благообразен.
Не Мейсон, короче говоря…
Вариант — Эстрадная Звезда. Красив, обаятелен, породист, как бык–производигель на опытной животноводческой ферме, глуповат — по глазам видно, большие, навыкате. Им — все божья роса. Болгарин. Для среднерусской возвышенности экзотика. Жена, недавно повенчались, — Эстрадная Суперзвезда, на сто лет старше. Возможный вариант — она застает своего болгарина в постели с другой Звездой и убивает, как борова — кухонным ножом.
Резонанс?
Несомненно, еще какой!
Но — не идет, слишком бульварная мелодрама получается, и не тянет болгарин на Национального Героя. Тальков, убитый несколько лет назад, был ничем не хуже, по крайней мере — умней и интеллигентней, ну, застрелили — и что с того? Резонанс средненький, не в общенациональном масштабе… Ну, Цой погиб; тинейджеры обрисовали все стенки тремя буквами его фамилии, сидели по подъездам, пили дешевый вермут и заедали демидролом, чтобы сильней шибануло, бренчали на гитарах его песни. Герой–то получился, но только для определенной возрастной группы.
Был, правда, Владимир Высоцкий, резонанс смерти — предельный, никакие СМИП не раздували, все — полулегально, полуподпольно…
А если бы еще и СМИП…
Что — откопать, воскресить и… убить?
Ладно, с этим все понятно — подходящих кандидатов нет.
Популярный Экономист, которого не так давно сдал Президент? Вновь политика — побоку…
Спортсмен?
В семидесятые годы в авиакатастрофе разбился почти весь «Пахтакор», кроме тренеров — в Душанбе был траур, улицы в микрорайонах назвали именами погибших — Ан, Федоров, кажется…
Может быть, в восьмидесятых можно было бы что– то думать, а теперь — неактуально.
Так кого же, бля, грохнуть?!..
Решение созрело внезапно и упало к ногам, как перезревшая груша–бере; перед глазами неожиданно возникла идиллическая картинка: позавчерашний вечер, обжигающая горечь арабики, телевизор на всю стену…
«…у меня были такие акты, у вас были такие акты, у телезрителей были такие акты…»
«…не знаю, мне кажется, такие мужчины всегда нравятся женщинам… Во всяком случае, немало моих подруг запросто бы отдались ему…»
«…такой домашний, такой родной, без пиджака и в подтяжках, почти что член семьи…»
Аналитик возбужденно вскочил, опрокинув кофе на бумаги и забегал из угла в угол.
Да, да, стопроцентное попадание — чистая «десятка»! Красив, нравится бабам, наверняка богат, умен, интеллигентен, а главное — с усами! Короче — почти Мейсон.
И — никакой политики.
Значит — он…
Теперь надо убедить руководство и Президента в необходимости искупительной жертвы. Ну, телеведущий — не клоун, сын юриста, и убедить Президента будет, видимо, не очень сложно…
Расчистив стол от бумаг и газет, Аналитик принялся сочинять меморандум на высочайшее имя.
Набрасывая черновик, Аналитик прошептывал каждое слово, каждое выражение (что поделаешь — профессиональная привычка!), и слова эти липкими брызгами падали на финскую мелованную бумагу: «…предкризисная, взрывоопасная ситуация…» «…гнетущая общественная атмосфера…» «…нездоровое критиканство, захлестнувшее все слои общества…»
«…чеченские события явились катализатором недовольства…»
«…может быть использовано деструктивными силами и деструктивными элементами…»
«…необходима искупительная жертва, могущая не только отвлечь от происходящего, но и консолидировать российское общество…»
«…необходим положительный образ, необходимо мгновенно создать Национального Героя, способного сфокусировать в себе…»
«…таковым может стать только популярный телеведущий Владислав Листьев, не связанный ни с какими политическими партиями…»
«…его образ — один из немногих, который воспринимается россиянами однозначно положительно…» Закончив, Аналитик еще раз перечитал черновик,
внес необходимые правки и. зловеще блеснув очками в золотой оправе, откинулся на спинку стула.
Меморандум был составлен казенно–бюрократическим жаргоном, который, как точно знал Аналитик, воспринимался Президентом с трудом. Как для русского украинский язык — вроде бы, магистральное направление понятно, а вот тонкости и нюансы…
Ничего, там. в Кремле, тоже есть советники, дешифраторы. переводчики — объяснят, что к чему.
Плюсы были несомненны — Аналитик всячески подчеркивал их.
Минусы…
При всех плюсах у этого варианта «искупительной жертвы» был один серьезный недостаток: самого Президента запросто могли обвинить в бездействии, в том. что он ничего не противопоставляет организованной преступности (по плану Аналитика, вину за убийство предполагалось свалить на мифическую «мафию»).
Ничего, ничего — естественное озлобление оскорбленной общественности всегда можно будет направить в нужное русло.
Найдем козла…
А не найдем — еще лучше: озлобление можно отрегулировать и временно направить против Президента и его команды — пусть знает, кто настоящий хозяин…
Перечитав черновик меморандума несколько раз (ему очень понравилось собственное выражение «искупительная жертва»), Аналитик вызвал своего Заместителя.