Страница 8 из 9
– … чтобы душеньки свои в огонь не побросали….
Не успел Никита придти в себя, как он увидел изумительные произведения графического искусства, выставленные здесь же, на Арбате, посреди улицы. Они были как из Средневековья, как выполненные Альбрехтом Дюрером или же Обри Бердслеем…. На одной из гравюр поражало изображение женщины, сидящей в позе лотоса. Но автору удалось ещё нарисовать её в профиль. Кроме того, всё тело женщины было прозрачным и внутри, вместо позвоночника, находился змей, с головой в мозгах, под причёской дамы. Никита что-то читал об энергии Кундалини, начинающейся внизу в том же месте, где у змея был хвост. Он также знал, что данная энергия должна спиралью крутиться вокруг позвоночника. А этот нарисованный дракон больше напоминал дерево, чем спираль, потому что у него торчало много лапок-веточек. Но, во всяком случае, это была хорошая работа, выполненная в контрастном, чёрно – белом стиле. В углу гравюры Никита увидел подпись: Александр Лаврухин. Возможно, эта работа являлась его визитной карточкой? Художник, который выставил свои гравюры, спокойно ждал, когда Никита закончит рассматривать его творения. Конечно, он заметил нескрываемый интерес молодого человека к своей живописи.
– Александр Лаврухин – это вы? – поинтересовался Никита.
– Мне кажется, других поблизости не наблюдается, – весело рассмеялся художник. – Вижу, вам понравились мои работы, или я ошибаюсь?
– Нисколько не ошибаетесь, – уверил его Никита. – Только я давно уже среди современных художников не встречал ничего подобного. Вероятно, есть где-то кто-то, но так чувственно улавливать человечью суть мог до сих пор только Обри Бердслей, но и он, кажется, недолго на свете прожил….
– У каждого человека в этом мире есть определённая задача – улыбнулся художник. – И каждый должен открыть свою собственную дверь. А что касается времени, когда её закрывать, только Бог это знает…
– По вашему мнению, у каждого своя судьба?
– Конечно. Во всяком случае, творческие люди, если они решат подарить этому миру свои гениальные идеи, обязаны знать, нуждается ли в этом сам мир? – заметил Лаврухин с усмешкой. – А что касается всякого рода деятелей искусства, то они не могут себя считать мэтрами в своём деле, если их творчество не приносит радость хоть на несколько минут в нашу иллюзорную жизнь.
Художник посмотрел в глаза Никите и тот потерял на мгновение дар речи: Александр Лаврухин был точной копией коробейника!
– Послушайте, Александр, у вас нет случайно брата? – решился спросить Никита. – Я буквально несколько минут назад видел вон там, – указал он пальцем в начало Арбата, – одного продавца сувениров, и вы похожи как две капли воды!
– Вы, скорее всего, ошиблись, – пожал плечами Лаврухин. – Возможно этот человек Вам сказал что-то похожее, интересное…. Вы, может быть, хотите выбрать что-нибудь у меня?
– Да, вот это, – взял Никита занимательный графический рисунок.
– А, эзотерика в Вашем вкусе! – улыбнулся художник. – Мысль, изобразить женщину под таким ракурсом, пришла ко мне из космоса. Это обозначает, что внутри личности растёт дерево, связывающее все физические основы тела человеческого. Это миниатюрная модель Дерева Мира. И в самом деле, позвоночник человека похож на ось Мира.
– А почему в её голове находится голова змеи? – поинтересовался Никита.
– Видите ли, – начал объяснять Лаврухин. – не голова змеи, а змея, как я думаю, это тот самый плод дерева, который рождается в сознании матери. Если женщину преследуют плохие мысли в момент зачатия, то плод, созревший в голове, падает в её утробу и поселяется в теле младенца. Никто не знает почему первыми словами ребёнка иногда бывают «Дай!», «Не хочу!» или «Хочу!» вместо «мамочка!».
У этой женщины, пришедшей из пространства, может родиться ребёнок с головой змеи: с ранних лет, чуть ли не гениальный, он будет готов ужалить самых близких.
– Сколько стоит эта работа? – спросил Никита, поскольку решил подарить картину Лиле. Пусть думает, каким может родиться будущий ребёнок!
– Знаете, – художник на несколько секунд замолчал. – Знаете, Вы первый за сегодняшний день, с таким вниманием отнёслись к моим работам….
Лаврухин взял гравюру, завернул в чистый лист бумаги и протянул Никите.
– Я вам эту картину просто дарю.
Никита растерянно принял подарок, поблагодарил и распрощавшись с художником, побрёл дальше. Но мысль, что коробейник и художник-график похожи, как братья-близнецы, опять промелькнула в голове, и в ней снова зазвучал голос юродивого: «…чтоб душеньки свои вы в огонь не побросали…».
О, сколько раз уже люди сталкивались с пламенем онгона! Как раз с тех самых времён, когда книги только-только стали завоёвывать их сердца и сознание, лепить характер, – человеческий испепеляющий огонь начал проникать в тело, сознанье, душу. И часто против их воли!
Но откуда коробейник что-то знал про Никиту?.. И этот Александр Лаврухин со своим подарком?.. Всё было очень странным.
Размышляя так и заставляя себя не думать, не вспоминать о куче сгоревшей бумаги в секретере Никита брел по Арбату в толпе гуляющих. С двух сторон стояли художники со своими картинами, продавцы сувениров, барды с гитарами, поэты, толпы зевак… За столиками, стоящими прямо посреди улицы, сидела шумная студенческая компания с большими кружками пива всех сортов и непременными креветками. Оттуда слышались смех, шутки, поцелуи.
Но это никого не интересовало. Все смотрели на серебристый кабриолет, медленно продирающийся по пешеходному Арбату. За рулём сидел один из депутатов, Владимир Жириновский, глава либерально-демократической партии, хорошо известный в народе за свой скандальный характер.
– Смотрите, Жириновский! – оживились студенты. – Идите к нам! Кружечку пива с нами!
Тот на них посмотрел удивлённо, подумал секунду и вылез из машины.
Студенты приветствовали его шумными криками, освобождая место для именитого гостя.
Никита, наблюдая эту сцену, подумал. Что всё изменилось в стране, даже политические деятели. Вот они, плоды демо-кратии! И как это важно для молодёжи, кто с ними разговаривает, как и о чём! Молодые – это же будущее мира! Более того, с ними можно разговаривать при помощи книг, искусства, телевидения….
Вдруг Никита увидел ещё одного необычного продавца, одетого на русский национальный манер, который сидел на мостовой, окружённый несколькими рядами закрытых загадочных банок.
– Купи, господин хороший, баночку, – услышал Никита его голос. – Не дорого, а для тебя очень нужно.
Это обращение на ты, этот «господин хороший», эта рубаха с широким красным кушаком, – всё было сплошное дежавю для Никиты. Во всяком случае, голос был такой же, как у коробейника в боярском кафтане…. А смеющиеся глаза совсем как у… художника Лаврухина!
– Что ты здесь продаёшь? – спросил Никита. как у своего старого знакомого. – Что за банки?
– Банка банке рознь: ту – возьми и брось, а вот здесь не муха – свет Святого Духа.
– Не говори глупости, любезный! – возмутился Никита. – Это уж слишком!
Однако, взглянув на стеклянную посудину, он обомлел. Тени сгущаются ближе к вечеру: внутри банки что-то отчётливо переливалось всеми цветами радуги, создавая свой собственный микрокосмос.
– Что это там внутри? – опешил Никита.
– Имеющий уши да слышит, – обиделся торгаш. – Я не какой-нибудь шарлатан! Я вот ангелов ловлю да по сходной цене уступаю. Они ведь ждут-пождут, сердешные, когда попросят их о помощи. Да народ или молиться не умеет, или просит плохо…. Забыл он: «стучите и отверзется», «ищите и обрящете». Для кого сказано? Вот и помогаю я ангелам с людьми творческими встретиться. А где же ещё, как не на Арбате? Ну, что? Возьмёшь Ангела? В полцены уступлю, а то потом искать будешь – нигде никогда не найдёшь.
– Тебе лишь бы продать, я понимаю, – кивнул Никита. – А что мне с ним делать, если это действительно ангел?
– Как что? – удивился торгаш. – Принесёшь домой, поставишь на подоконник. Как чего надо – потри банку рукавом, и всё увидишь.