Моя сторона горы

Я раздумывал, как бы избавиться от приглашенных гостей. Еноты настолько ощущали себя как дома, что растащили буковые орехи по всему пролеску, они игриво подбрасывали в воздух куски сушеной рыбы и оленины. Они были слишком сыты, чтобы съесть еще, но замечательно проводили время, делая игрушки из тяжелым трудом добытого мной запаса на зиму.

Я выгнал енотов из дерева и закрыл дверь. С облегчением вздохнул, но когда повернул голову налево, почувствовал, что за мной кто-то наблюдает. Там, в лунном свете, сидела лиса, ее большие уши были на макушке. Она улыбалась — я точно знаю. Я закричал: «Хватит смеяться!», и она растворилась будто по мановению волшебной палочки.

Все это разбудило Внушающую Страх. Она захлопала крыльями в комнате. Я подошел к двери из оленьей шкуры, чтобы погладить ее и успокоить. Она схватила меня слишком сильно, я за кричат, и посетители разбежались от моего крика.

Отвратительно пахнув, будучи израненным и ограбленным, я подкинул дров в костер и послал в ночь огромный столб света. Потом я закричал. Скунс ушел подальше. Еноты отбежали на несколько метров, а потом вновь подошли. Я зарычал на них. Они ушли в темноту и смотрели на меня. У енота, прогнавшего Джесси К. той ночью, я научился одному — правда в силе. Я был больше и старше и собирался дать им это понять. Я рычал и ревел, шипел и фыркал. Сработало.

Они поняли и отошли. Некоторые оглядывались, я видел блеск их глаз. Их красные глаза испепеляли меня. Ни разу в жизни у меня не было настолько реальной Хэллоуиновской ночи. Я посмотрел на небо, думая увидеть там ведьм. Летучая мышь пулей пронеслась в ночи. Я лег на кровать, перед этим плотно захлопнув дверь. Больше никаких записей о Хэллоуине.

Я понимаю, как быть с охотниками

Из вечеринки я извлек мораль. Не кормите диких животных! Я собрал и подсчитал все грецкие орехи и гикори. И был безмерно рад, что беспорядка было больше, чем потерь. Я решил, что не только дотяну до весны, но и у меня больше орехов, чем у всех белок на земле Грибли (включая летяг).

В начале ноября меня разбудил ружейный выстрел. Начался сезон охоты! Я совсем про него забыл. Спрятаться от толпы охотников — вот это задачка. Они будут за каждым деревом и на каждом холме, в каждой долине. Они будут стрелять во все, что движется, а я выглядел прямо как олень в штанах из оленьей шкуры и грязном коричневом свитере. В первый день открытия сезона я, как и все животные, решил не высовываться. Я вырезал вилку, закончил зимнее белье из кроличьего меха, наколол много грецких орехов.

На второй день охотничьего сезона я высунул голову из двери и решил, что у меня во дворе грязно. После уборки он стал точь-в-точь как земля в лесу.

На третий день сезона охоты пришло несколько мужчин, которые расположились в ущелье. Я попробовал спуститься с другой стороны горы к северу от ручья, но нашел еще один лагерь охотников и вернулся к своему дереву.

К концу недели и Внушающей Страх, и мне нужно было размяться. В горах все еще гремели выстрелы. Тогда я решил пойти проведать мисс Тернер в библиотеку. Примерно через час я написал следующее:

«Я практически выбрался из тсугового леса, когда рядом с моим локтем пролетела пуля. Внушающая Страх не была привязана, поэтому тут же взмыла ввысь. Я залез на дерево. Охотник был настолько близко, что мог бы до меня дотянуться, но, очевидно, он был слишком занят наблюдением за оленем. Я мог подняться выше без угрозы быть замеченным. Сначала я огляделся в поисках Внушающей Страх. Ее нигде не было видно. Я хотел посвистеть ей, но подумал, что не стоит. Сел, осмотрелся и задумался, полетела ли она домой».

Я увидел, как охотник следит за зверем. Олень все еще бежал. Со своего места я был, я мог видеть абсолютно все, вот он приближался к старой ферме Грибли. Я тихонько вскарабкался повыше и стал наблюдать. А потом ни с того ни с сего олень перепрыгнул через каменный забор и упал замертво.

Я подумал, что останусь на дереве до тех пор, пока охотник не разделает свою добычу и не оттащит ее к дороге. Но потом я понял, что он даже не собирается искать оленя. Он шел в другую сторону. С дерева я видел, что олень упал в большой куст сухой травы и его будет трудно найти.

В тот момент я занервничал. Я видел новую куртку, лежавшую в травах, и охотника, ищущего ее. Закрыл глаза и мысленно направил его налево.

Меня выручила старая добрая Внушающая Страх! Она спустилась с гор и села на молодой клен неподалеку от оленя. Увидев человека, она закричала. Охотник посмотрел в ее сторону. Бог знает, за что он ее принял, но он развернулся и пошел к птице. Та расправила крылья, поднялась в воздух и исчезла из виду. Я очень хотел позвать ее, но боялся за оленя, себя и ее.

Я повис на дереве и прождал около полутора часов. Наконец мужчина бросил поиски. Его позвали друзья, он начал спускаться с горы. Я слез с дерева. В сухой траве лежал молодой олененок. Я аккуратно заложил его камнями из забора и травой и помчатся домой. На мой свист с веток тсуги слетела Внушающая Страх. Я раздобыл кусок березовой коры и записал:

«Когда стемнеет, мы принесем наш обед и новую куртку. Я начинаю думать, что теперь у меня будет необходимое количество оленьих шкур и мяса. Если повезет, такая ситуация повторится еще раз».

После наступления темноты я забрал оленя и был прав. До конца сезона таким же образом я заполучил еще двух. Однако, как только у меня появился первый олень, время начало лететь быстро. Мне нужно было долго обрабатывать и чистить. Единственным минусом было то, что я не осмеливался разжигать костер и готовить это восхитительное мясо. Я боялся, что меня заметят. Я ел копченую оленину, орехи и боярышник. Эти ягоды по вкусу немного похожи на яблоки, но меньше и суше. Внутри у них также большие семечки. Узнать куст боярышника легко по большим блестящим красным шипам на нем.

С каждым днем выстрелов становилось все меньше, так как охотники уходили домой с гор. По мере того как они расходились, мы с Внушающей Страх могли перемещаться свободнее с каждым днем.

Воздух теперь был настолько холодным, что я мог хранить оленину, поэтому последних двух оленей не коптил. Спустя примерно две недели после первого предупреждающего выстрела я отрезал прекрасный стейк, развел яркий костер и в свете тлеющих угольков по-настоящему поужинал.

Я замочил несколько дождевиков в воде и, когда они разбухли и достаточно пропитались влагой, пожарил их с диким луком и скудным количеством старой дикой моркови. Я ел до тех пор, пока не почувствовал себя человеком. После записал:

«26 ноября

Охотники — отличные друзья, если ими правильно пользоваться. Не позволяйте им вас заметить; но держитесь рядом с ними. Для этого лучше всего подойдут ветви деревьев, так как охотники не смотрят вверх. Они смотрят под ноги, направо, налево и прямо перед собой. Поэтому если вы будете на дереве, вы не только увидите, куда они стреляют, но и заметите, куда падает добыча, а если вы будете предельно осторожны, сможете добраться до пищи раньше, чем они, и спрятать ее. Вот как у меня появился третий олень».

Я изрядно повозился с выделкой шкур, потому что вода в дубовом пне по ночам замерзала. Становилось все холоднее. Большую часть утра я носил белье из кроличьего меха.

В полдень в нем становилось слишком тепло, но ночью было просто отлично. Я спал в нем до того, как сшил одеяло. Я не снял олений мех с одеяла, мне он нравился. Так как я подрос, мне не удалось укрыться одной оленьей шкурой. Я пришил к ней еще один кусок шкуры.

Третью шкуру я превратил в куртку — просто вырезал прямоугольник с дыркой для головы и вшил прямые широкие рукава. Я сделал огромные карманы по всей куртке, используя каждый кусочек шкуры, включая сумки, которые сшил прошлым летом. Получилось нечто среднее между русской шинелью и фартуком плотника, но куртка была теплой, удобной и, на мой взгляд, красивой.