Моя сторона горы

Я взял и погладил ее. Наверное, мы оба умерли бы, если бы я не открыл дверь, чтобы впустить немного воздуха.

Холодный ночной воздух оживил ее.

— Воздух, — сказал я. — Огонь выжег весь кислород. Нужно проветривать комнату.

Мы долго сидели на холоде, потому что я более чем испугался того, каким мог быть наш конец.

Я потушил огонь, снял дверь и завернулся в нее. Мы с Внушающей Страх спали, когда хороший мороз щипал нас за лица.

«ЗАМЕТКИ:

Я вырезал еще несколько оснований веток для вентиляции комнаты в дереве. Сегодня я все опробовал. Внушающая Страх сидит у меня на кулаке, я наблюдаю за ней. Уже прошло около двух часов, и она не упала в обморок, а я не ослабел. Я все еще могу писать и хорошо вижу.

Тест: здоровая Внушающая Страх».

Мы празднуем Хэллоуин

«28 октября

Всю неделю я то спускался, то поднимался в горы, наблюдая за тем, созрели ли грецкие орехи гикори. Сегодня я обнаружил белок на всех деревьях. Они судорожно собирали орехи, поэтому я решил, созрели они или нет, нужно собирать урожай. Либо я, либо белки.

Я привязал Внушающую Страх к дереву гикори, а сам отправился к кустам грецких орехов и набил ими карманы. Внушающая Страх охраняла орехи. Белки были настолько заняты тем, что ругались на нее, что у них не было времени собирать их. Внушающая Страх здорово их напугала. Здорово придумано. Я кричу и трясу дерево. Внушающая Страх отпугивает белок, и я спокойно набиваю карманы припасами.

Никогда раньше не видел столько белок. Они свисают с соседних веток, прыгают по деревьям, кажется, что они собрались здесь со всего леса. Должно быть, белки передают друг другу сообщения — сигналы о том, какие орехи и на каких деревьях растут».

Спустя несколько дней моя кладовая ломилась от орехов. И я начал гоняться за яблоками. В этой гонке также участвовали белки, еноты и старый толстый скунс, выглядевший так, будто он уже не может ничего есть. Он уже почти впал в спячку. Я оставил его в покое, потому что ему не нужны мои яблоки. Однако я не стал играть с ним в игрушки. Я собрал все яблоки, которые только смог, нарезал несколько ломтиками и высушил их на валуне. Некоторые убрал в кладовую, чтобы съесть их прямо так. Они были немного червивыми, но как же было приятно вновь полакомиться яблоками.

Однажды вечером, когда урожай уже был собран, я сел, чтобы сделать несколько записей, и тут в поле моего зрения попал Барон.

Он подпрыгнул, облизал миску из черепашьего панциря, вспугнул Внушающую Страх и подбежал ко мне.

— Барон, — сказал я. — Приближается Хэллоуин. Ты играешь в «откупись, а то заколдую»?

Я отдал ему остатки черепашьего супа и изумленно следил за тем, как он жадно его ест.

«ЗАМЕТКИ:

Барон пережевывает пищу задними зубами, так яростно, как я еще не видел. Его глаза сверкают, нижняя губа оттопырена так, что видны белые зубы, он хмурится, как злодей. Если я пытаюсь к нему приблизиться, он начинает рычать, и я не решаюсь подойти. Он бросает на меня взгляды. На самом деле странно, что это бесстрашное дикое животное смотрит мне прямо в глаза. Есть что-то человеческое во взгляде его глаз-бусинок. Он говорит мне, что знает, кто я, и не хочет, чтобы я подходил ближе».

После трапезы барон ушел. Внушающая Страх, ставшая прямой, как палка, расслабилась и распушила перья, а потом я сказал ей:

— Видишь, он получил угощение. Никакого колдовства.

И вдруг я кое-что понял. Я зашел в комнату и достал палку-календарь. Посчитал: 28, 29, 30, 31.

— Внушающая Страх, старик ласка все знает. Сегодня Хэллоуин. Давай устроим вечеринку.

Я быстро начистил горку орехов, накоптил кролика и зубатки. Я даже добавил ко всему два яблока. Эта еда была приглашением для живущих рядом белок, лис, енотов, опоссумов и даже птиц на вечеринку.

Когда Внушающая Страх привязана к насесту некоторые животные и птицы подходят так, чтобы накричать на нее. Поэтому мы с птицей вошли внутрь дерева, откинули шкуру и стали ждать.

Мало что произошло тем вечером. Я понял, что для распространения лесных новостей требуется некоторое время. Но новости все же разлетались.

Перед тем как устроить вечеринку, я удостоверился в том, что у меня не возьмут больше еды, чем я планировал, потому что каждый орех был на счету. Предварительно я поставил камень перед дверью. Взошла полная луна. Мы с Внушающей Страх легли спать.

На рассвете вечеринка закончилась. Однако, я оставил угощение. Поскольку выдался холодный, но ясный денек, мы отправились за кроличьими шкурками, чтобы закончить мое меховое теплое белье.

Мы пообедали у реки тушеными мидиями с диким картофелем. На обратном пути я обнаружил дикий рис в запруде реки. Собрал не больше пригоршни.

Когда мы вернулись домой, все казалось довольно спокойным. Несколько орехов исчезло, наверное, их взяли белки. Я запек рыбу в листьях и съел драгоценный остаток риса. Он был великолепным! Когда я сел обрабатывать кроличьи шкурки, добытые днем, мой сосед-скунс промаршировал прямо в лагерь и принялся за копченую крольчатину. Вот как я описал Хэллоуин:

«Луна восходит над осинами. Она такая же большая и оранжевая, как тыква.

Ветер холодный, звезды похожи на электрические лампочки. Я на пороге. Пока пишу это, горит лампа из черепашьего панциря.

За второй тсугой что-то движется. Внушающая Страх начеку, как будто рядом с нами кто-то есть. Хэллоуин закончился прошлой ночью, но для нас он только начинается. Я чувствую это, хотя, может быть, это мое воображение.

Жаль, что Внушающая Страх время от времени напрягается, как струна. Я все еще думаю, что она все понимает.

Вот идет Джесси К. Джеймс. Ему хочется оленины.

Он не получит ее. Раздался рык, и к нему подошел большой енот, которого я раньше не видел. Он ворчал и выглядел свирепым. Джесси К. стоял без движения — должен сказать, что он был испуган. Он наклонил голову и подпустил здоровяка к еде. Джесси стоял с круглыми глазами, а старый енот фыркал на него».

Стемнело и стало плохо видно. Зловещий крик, раздавшийся за валуном, свидетельствовал о том, что с луга приближается лиса. От него у меня побежали мурашки. Лиса стояла прямо за моим деревом, переминаясь на мягких лапах. Время от времени я слышал ее вибрирующий крик, похожий на уханье совы. Я записал следующее:

«Свет от моей черепашьей лампы отбрасывает тени. К букам приблизилось маленькое серое животное. Я не могу разобрать, какое… А, теперь вижу. Это белка-летяга. Что удивляет меня — я никогда раньше не видел их здесь, но это, конечно, потому что я никогда не бодрствовал так долго после заката».

Когда стало слишком темно, я развел костер, надеясь, что он не помешает вечеринке. Все обошлось, и чем дольше я смотрел, тем больше понимал, что всем этим животным знаком мой лагерь. Мышь с белыми лапами прошла по моим дровам, как будто они принадлежали ей.

Когда костер превратился в угли, я затушил свечу и заснул. Гораздо позже меня разбудили крики. Я поднял голову и всмотрелся в залитый лунным светом лес. Несколько гостей, все еще веселившихся на вечеринке, стремительно попрятались. Один зверек был большим и стройным. Я подумал, что это норка. Когда я окончательно проснулся, понял, что крики раздавались за моей спиной. Что-то происходило в моем доме. Я вскочил на ноги и закричал, два енота пробежали у моих ног. Потом я потянулся к свече, поскользнулся на сотне орехов и упал. Когда я наконец зажег свет и огляделся, я ужаснулся тому, какой беспорядок устроили в моем дереве гости. Они нашли запасы желудей и бука и разбросали их по всей кровати и полу. Вечеринка становилась все круче.

Я погнался в ночи за енотами и споткнулся о третьего зверя, который окатил меня мокрой жгучей струей. Это был скунс! Я промок насквозь. Привыкнув к унижению и запаху, увидел енотов, скачущих вокруг костра и прячущихся за моей спиной. Они вернулись к моему дереву прежде, чем я смог остановить их. Из темноты вылетела летучая мышь и закружила над свечой из жира. Был Хэллоуин, гоблины были за работой. Я вспомнил обо всех тех мусорках, которые перевернул на улицах Нью-Йорка. Ничего смешного не было.