Страница 5 из 13
В конце 80-х гг. меня пригласили преподавать в известный университет, расположенный на юге США. Он находился в той самой местности, где происходит основное действие романа Маргарет Митчелл “Унесенные ветром” (и одноименного фильма с Вивьен Ли и Кларком Гейблом в главных ролях).
Мне предстояло провести в университете осенний семестр. Я прибыл туда в первой декаде августа, примерно за две недели до начала занятий. (Занятия в американских университетах начинаются в 20-х числах августа, несколько раньше, чем в России.) Готовясь к почти пятимесячному пребыванию в стране, я стремился создать максимальный круг формальных и неформальных знакомств и охотно вступал в разговоры и беседы со своими университетскими коллегами.
Совершенно естественно, что, когда один из собеседников (в данном случае я сам) старается завязать более тесные отношения с иностранцами, он стремится уйти от излишне серьезного тона и создать непринужденную, неформальную атмосферу. Именно неформальная социализация закладывает обычно хорошую основу для будущей дружбы.
Инициируя знакомства или поддерживая беседу, я старался растопить лед и расположить к себе слушателя, рассказывая комические истории из своей жизни, жизни своего института. Когда же их стало не хватать, я решил, что пришла пора анекдотов. Благо в Советском Союзе в конце 80-х их было еще великое множество. Для затравки я выбрал пару негрубых и, с моей точки зрения, весьма остроумных анекдотов из серии: “Ив этот момент входит муж…”
Реакции на первый из них со стороны двух моих американских собеседников (к слову сказать, типичных южан) я до конца не понял. Выслушав анекдот, они вежливо улыбнулись уголками рта… И заговорили о чем-то другом. Решив, что плохо передал юмор из-за несовершенного знания английского языка, я попробовал еще раз…
После второго анекдота старший из американских профессоров, вежливо поулыбавшись положенные полминуты, мягко и чуть-чуть иронично сказал: “Сергей! Все это очень интересно…” Далее он остановился и выдержал паузу, как бы подчеркивая, что готовится сказать нечто более важное, но не знает, как начать.
(Позже я неоднократно обращал внимание, что в английском языке слово “интересно” играет особую роль в рамках так называемых кодированных речевых коммуникаций. Имеется в виду хорошо знакомая читателям ситуация, когда говорится одно, а подразумевается другое.
Так, если английский или американский собеседник, реагируя на то или иное ваше высказывание, очень вежливо и чуть-чуть иронично говорит: “It is very interesting…”, формально это будет означать: “Это очень интересно…” Но подразумевается под этим, как правило, совершенно иное.
Используя русскую идиоматику, мысль вашего партнера можно выразить примерно так: “Сэр! Мы, конечно, интеллигентные люди… Но то, что вы “сморозили”, ни в какие ворота не лезет…”)
Кодированные речевые коммуникации — речевые обороты, в которых формальное значение слов не совпадает или противоречит реально вкладываемому смыслу.
Однако вернемся к анекдотам и американским профессорам-южанам. Выдержав короткую паузу, мой американский коллега мягко продолжил: “Сергей! В системе этических ценностей, которую здесь – на юге США и в университете – мы разделяем, семья, жена, дети занимают первостепенное место… Пожалуй, по степени важности они идут сразу за религией. А может быть, делят (share) с религией первое место”.
Новая короткая пауза. И заключительное предложение, сказанное мягко до вкрадчивости: “Вопрос супружеской неверности – это очень серьезная проблема…” Несложно понять, что после этого я почувствовал себя несколько неловко.
Разговор научил меня многому. И в первую очередь тому, что юмор в кросскультурном контексте – вещь очень серьезная. Что к шуткам и анекдотам за рубежом надо подходить очень осторожно. И что далеко не все, что смешно в своей культурной среде, так же воспринимается в чужой.
Часто задается вопрос: “Так что же, отказываться от использования юмора и шуток в международном бизнесе вообще?” К сожалению, на него надо дать в целом утвердительный ответ.
Да, до тех пор пока вы не уверены, что системы ценностей, этических правил и традиций понимания смешного у вас и вашего партнера совпадают, лучше от юмора воздержаться вообще.
В международном общении не надо стремиться всегда быть первым! В кросскультурной среде, как при хождении по минному полю, первым быть опасно.
В кросскультурной среде, как при хождении по минному ПОЛЮ, первым быть опасно.
Перед тем как рассказывать анекдот, неплохо понаблюдать, как это делают ваши партнеры и делают ли вообще. Дайте возможность партнерам проявить чувство юмора первыми. Обратите внимание на то, что лежит в основе их шуток: сарказм, сатира, гипербола, пародия, секс, сравнения, кто является обычным объектом шуток.
И даже когда вы все это выясните и подходы к юмору новых друзей из данной страны станут понятны, все равно не торопитесь с шутками.
У истории с американскими профессорами-южанами было продолжение. Месяцем позже после памятного разговора меня пригласили на несколько дней в другой американский университет. Он располагался на родине знаменитых американских красных лобстеров. На самом севере страны. В штате Мэн.
Памятуя мой печальный опыт с анекдотами, я решил избегать любых шуток на сексуальную тему, да и вообще постараться не затрагивать этой проблематики. Так сказать, на всякий случай…
Пока вы не уверены, что системы ценностей и традиций понимания смешного у вас и партнера совпадают, лучше воздержаться от юмора.
Каково же было мое удивление, когда на второй день пребывания американские коллеги повели меня в ресторан, где эстрадный певец-куплетист весь вечер распевал весьма фривольные песенки на тему… супружеской измены. Концовки этих песенок-куплетов, часто выраженные в весьма неприличных словах, зал встречал дружным смехом, которому вторили мои коллеги.
Оценив новую ситуацию, я решил рискнуть и повторить новым друзьям анекдоты, ранее потерпевшие фиаско. На этот раз анекдоты получили искренний, теплый прием и сопровождались смехом…
На мой вопрос: “Почему же их так холодно приняли на юге?” – американские коллеги ответили: “США – большая страна. Исторически юг и север страны – две разные культуры, – и добавили: – И это не все… А город Нью-Йорк и штат Техас – это… вообще не Америка…”
Случившееся убедило меня, что даже в рамках одной страны юмор может восприниматься весьма по-разному, что анекдот в кросскультурных коммуникациях – дело очень серьезное, что к нему надо относиться весьма осторожно и что, перед тем как один раз пошутить, надо семь раз подумать.
Особенно осторожными с юмором и шутками следует быть в стране, языка и культуры которой вы не знаете.
Менеджер, облеченный властью у себя на родине, привыкший, что к его словам, безусловно, прислушиваются, а над шутками – смеются, оказавшись в условиях иной деловой культуры, должен быть особенно внимателен. Попытки проявлять остроумие в незнакомой среде чреваты серьезным недопониманием, а порой и серьезной обидой.
Причем, пожалуй, еще большее, чем анекдоты, число проблем в кросскультурных коммуникациях порождает российская традиция проявлять остроумие в форме застольных тостов и демонстрировать “собственную высокую образованность” через пословицы, поговорки и чтение стихов. Слава незабвенной памяти международных речей-импровизаций “а ля” Н.С. Хрущев не дает покоя многим российским менеджерам!
Приведем два примера, связанных с тостами. Первый автор слышал сам (причем неоднократно!). На банкете в честь иностранных партнеров российский руководитель, улыбаясь со значением, предлагал поднять тост: “За успех нашего безнадежного дела!” А в одном из случаев еще и по-барски скомандовал переводчику через плечо: “Переведи точно!”