Заслуженное наказание. Ложь

– Ты думаешь, что он делает это из чувства вины? Или потому что боится, что ты действительно все вспомнишь? – я кивнула, вызвав у Дженни смешок. – Скай, очнись от своей паранойи, ты уже меня пугаешь. Ты сказала, что вспомнила какие-то подробности из своего прошлого, как только увидела его, верно? – я кивнула. – Если бы он был виноват в том, в чем ты его обвиняешь… он наоборот попытался бы отстраниться от тебя, чтобы ты не вспомнила еще каких-нибудь подробностей.

– Дженни, – осадила я подругу. Поставила чашку на столешницу. – Я не обвиняю. Я просто хочу знать, почему он лжет.

– Что, если он не лжет? Возможно Кэри прав, и ты просто ошиблась. Просто перепутала его с другим парнем.

Я вспомнила слова Кэри Хейла: «А почему твои подруги не верят тебе?.. Они тоже смогли сделать выводы о тебе?»

– Я видела его. Он смотрел прямо на меня. Он был там, Дженни.

– Возможно, у него есть личные причины…

Я резко встала, отодвинув стул в сторону. Дженни удивленно поднялась следом:

– Прости, я не хотела…

– Я хочу, чтобы ты доверяла моим словам, Дженни, понимаешь? Ты думаешь, что я могу солгать тебе чтобы выставить Кэри Хейла в невыгодном свете? Зачем мне это делать?

– Прости, я не это имела в виду.

– Если бы все это случилось с тобой, как бы ты поступила? – сорвалось с губ, и я тут же зажмурилась от чувства вины, что ударила в голову. Но я закончила: – Ты бы смогла оставить эти вопросы, которые так навязчиво крутятся в твоей голове, без ответов?

Небо было черным и мрачным, как и мысли Эшли Хардман, когда она сворачивала на нужных поворотах, что вели ее к конечной цели. Машина то и дело подскакивала на ухабах, оставляла позади многоэтажные и частные дома, в которых приветливо горел свет.

Центр города остался позади. По обеим сторонам дороги черными стенами возвышались деревья.

– Зачем я это делаю? – непролитые слезы сдавили горло, глаза обожгло.

Эшли знала: разговоры уже не помогут. И раньше бы не помогли. Больше никто не поможет.

Еще двадцать минут. Двадцать минут уговоров самой себя, и в итоге она уже здесь, перед старым, обветшалым зданием с огромной надписью: «Психиатрическая лечебница Дэвилспейнда».

– Что я делаю?

Она продолжала спрашивать себя, когда вышла из машины. Продолжала спрашивать, когда направилась по гравийной дорожке к воротам.

Зачем она здесь? Чтобы унизиться окончательно? Для того, чтобы дать понять самой себе, что она больше не нормальная девушка?

Двор больницы был пустынным, мрачным и холодным. Все это заставило поежиться, и закутаться в длинную куртку, едва спасающую от ночного ноябрьского ветра. В сопровождении скрипа высоких деревянных дверей Эшли вошла в здание, которое внутри было таким же отстраненным, как и снаружи.

Из администрации девушку направили в кабинет доктора Грейсон, предварительно спросив назначено ли ей. Как бы отвратительно это ни было – да. Но не сегодня. И не в это время.

Кэри Хейл помог ей с этим, несмотря на то, что Эшли не просила.

«Это место пугает».

Коридор на нужном этаже был узким, с высоким потолком и флуоресцентными лампами. И пока Эшли дошла до кабинета доктора Грейсон, сомнения превысили границу. Девушка села в кресло перед дверью и окунулась в мысли. Принялась нервно дергать ногой.

Что она в действительности тут делает? Эшли не считает, что кто-то может помочь ей. Она пришла, потому что ее попросил Кэри Хейл. Иногда казалось, что Эшли сделает все, что не попросил бы Кэри, но сегодня… она не может… она не может говорить об этом, не может даже думать об этом!

– И ты снова сделаешь это?

Эшли подскочила в панике оглядываясь, но тут же опустилась на стул, нервно сжав руки на коленях. Она неосознанно стала прислушиваться к голосам из-за двери напротив.

– Я спросила, что ты собираешься с ней делать?! – все тот же раздражающе резкий женский голос. Он показался Эшли знакомым, но она не обратила на это никакого внимания. Все, что волновало ее сейчас – время. Через десять или пятнадцать минут ей придется войти в кабинет. А если не сегодня, то завтра. Это придется сделать. Она обещала.

– Ева! – другой голос, тоже женский, осадил собеседницу. Губы Эшли приоткрылись – она вспомнила голос. Это была Ева Норвуд, президент школы.

Что она делает здесь, в этом месте?

Конечно было немного любопытно, по какой причине староста пришла сюда, но еще сильнее Эшли хотелось избежать с ней встречи. Она осторожно поднялась на ноги и на цыпочках двинулась к лестнице.

– Я не стану молчать, ясно?!

Эшли остолбенела, сжав пальцы в кулаки. Прислушалась.

– Я слишком долго молчала! Кого еще ты собираешься убить, Кэри? Может, меня?

– Ева! – незнакомый женский голос повысился на октаву, но Ева не молчала:

– Эй, ответь за кем ты пришел в этот раз! Что тебе нужно?! – голос наполнился ядовитой болью, которая царапнула кожу Эшли до крови. Ева заплакала, но ее голос по-прежнему был сильным и звонким: – Я не искала тебя. Я решила забыть все связанное с тобой, так какого черта ты появился здесь, Кэри Хейл?!

Эшли сделала шажок в сторону двери, приложив ладонь ко рту чтобы не шуметь. Она прикусила губу.

– Это из-за Скай? Ты пришел из-за нее? Я видела, как ты смотришь на нее. Ты пришел за ней?

Звенящая тишина, которая растеклась по коже подслушивающей девушки холодком, окутала пространство, поглотила все звуки. И затем раздался третий голос – мужской, бархатистый и знакомый.

– Да.

– Эшли? – кто-то остановился сбоку и наклонился к девушке чтобы убедиться, что не ошибся. Она вздрогнула, сильно прикусив губу, и резко обернулась.

Во рту почувствовалась кровь.

– Иэн? Ты что тут делаешь?

Этот парень был мягко говоря «грушей для битья» Эшли и ее друзей. Она не ненавидела его, но и не особо любила, потому что он был не как все. Даже когда ее компания мучила этого парня, называла «оборванцем» или чем похуже, он не реагировал, будто бы ему было все равно. Это жутко бесило; но не сейчас – потому что Эшли была не на своей территории, не в той зоне комфорта в которой привыкла действовать. Она стояла напротив своей жертвы: высокого молодого человека с черными, словно смоль волосами и голубыми глазами, которые отдаленно напоминали глаза какого-то животного. То ли собаки, то ли кота. Потому что у людей таких добрых и отзывчивых глаз девушка никогда не встречала. Она отошла к стене, прижимая обе руки к груди словно защищаясь, но Иэн не сделал к ней ни шагу.

Таинственный разговор в кабинете за закрытой дверью стих.

– Я пришел к Рейчел, – парень произнес мягким, убаюкивающим голосом, которым говорил всегда и со всеми. Его, казалось, ничуть не заботило, что он встретил здесь хищницу, которая днями преследовала его в школе. Зато Эшли озаботилась:

Рейчел? Кто это? Его девушка?

«Я должна уйти».

– Это… моя мама, – пояснил Иэн. Его глаза были широко открытыми и искренними, и ничуть не удивленными. Не было немого вопроса, который скользил во взгляде: «Ты сумасшедшая, поэтому ты здесь?». Он в очередной раз продемонстрировал спокойствие:

– Рейчел Грейсон. Разве ты не к ней пришла?

Казалось, сердце Эшли оборвалось и ухнулось вниз.

Он может рассказать в школе, что видел ее в больнице. Иэн может отомстить Эшли за то, как она обращалась с ним. Почему она не знала, что этот парень-оборванец – сын доктора Грейсон?

– Нет, я пришла… пришла… у меня здесь бабушка… она…

Ничто в лице Иэна не изменилось, но Эшли поняла, что он не верит ей и замолчала. Несколько секунд напряженной тишины, когда девушка готова была сгореть со стыда, они смотрели друг на друга. Потом она обрела способность ясно мыслить, и почти не заикаясь выпалила:

– Мне надо идти!

Кажется, Иэн хотел что-то сказать, но Эшли не дала ему такой возможности: сжимая до боли кулаки, она поспешила к лестнице, со страхом ожидая завтрашнего дня. Иэн всем расскажет, что видел ее в психушке. Точно расскажет. Но, перед сном ее внезапно посетили и другие мысли; она вспомнила подслушанный разговор: