Страница 59 из 71
Мелина нарядилась в довольно скромный как по ее меркам наряд, явно попавший в чемодан случайно, затерянный среди прочих платьев. Она купила его во время одной из поездок во Францию, под влиянием порыва, и сегодня надела впервые. Перед тем, как спуститься вниз, девушка остановилась перед зеркалом, дабы убедиться, что все в порядке.
В глаза тотчас бросилась необычная бледность. «Головная боль виновата», – сказала себе Мелина и взялась за румяна, которыми пользовалась весьма редко. Закончив с макияжем, поправила короткие рукавчики льняного платья, разгладила складки на груди, животе. Задержала руки, растопырив пальцы. Повернулась боком и представила, что там растет ребенок – ее и Георгиоса. А потом сорвалась с места и помчалась к двери, словно пыталась убежать от возникшего видения.
Внизу Мелина услышала, что Джорджи разговаривает по телефону. Она честно собиралась пройти мимо кабинета, но у двери ноги словно приросли к полу.
«Почему не предупредила?»
«Ладно. Хорошо. Понимаю».
«Я знаю, где это».
Разум требовал уйти и не вмешиваться, дать возможность жениху объясниться самому. А если он промолчит…
Эмоции оказались сильнее. Мелина переступила через порог. Гневные слова замерли на ее губах.
Георгиос поднял голову и окинул невесту жадным взглядом. Все ее тело затрепетало в ответ на призыв в темных глазах.
Может ли мужчина договариваться с любовницей о встрече, а спустя мгновение желать невесту – да так страстно, что у нее перехватывало дыхание? А ведь ей казалось, что она знает об этой половине человечества все.
Пока Мелина пыталась обуздать охватившую ее похоть и спрятать поглубже нежность, рвавшуюся из раненого сердца, несмотря на все только что услышанное, Георгиос оттолкнулся от стола, на котором сидел, и направился к невесте – слишком медленно и одновременно катастрофично быстро.
Она не только не стала сопротивляться объятиям, но и сама обвила руками мужскую шею, приняла поцелуй и ответила на него. Услышав позади тихий скрежет ключа, Мелина сообразила, что разговор откладывается. Она смирилась и с этим.
Близость с Джорджи стала для нее наваждением, наркотиком, почти жизненной необходимостью. Ничего более прекрасного, захватывающего она не знала до этого и сомневалась, что узнает когда-либо еще. Не хотела подобного больше ни с кем, кроме него – главного мужчины в ее жизни. Даже если она покинет его после возможного обмана, Георгиос все равно останется для нее самым важным, если не единственным.
Каким-то образом они добрались до стола. Джорджи прижал ее к дереву и молча овладевал ртом, мял грудь и ягодицы – неистово даже жестко, но Мелина не жаловалась. Она горела в том же огне и отвечала с такой же силой. Наконец оторвавшись от распухших губ, Джорджи заглянул ей в глаза и прошептал:
– Запрещаю заходить в мой кабинет и в нашу спальню в этом платье. Оно годится лишь для приема гостей.
Мелина поняла, что он имеет в виду, когда Георгиос развернул ее спиной и начал расстегивать длинный ряд пуговок, чудом не оторвав ни одной. Опустив лиф платья, Джорджи пленил ее грудь, нестянутую бельем, и мягкими, но сильными движениями заставил подняться упругие вершинки. В ягодицы уперся напряженный холм, и Мелина не сдержала стон. Она почти потеряла себя, и лишь для того, чтобы доказать обратное вымолвила:
– А если я ослушаюсь?
– Хочешь знать, что случится?
– Да.
Ее голос дрожал, как и ноги, но Мелина больше не принадлежала себе. Только ему. Помоги ей грешной, Господи!
– Тогда слушай.
Он шептал ей на ухо, иногда весьма брутальное и неприличное, и одновременно медленно наклонял вперед. Продолжая монолог, Джорджи поднял платье. Лаская, похвалил Мелину за отсутствие трусиков. А она могла лишь тяжело дышать, ожидая неизбежного и едва сдерживаясь, чтобы не умолять жениха о более быстром продолжении.
Стоило Георгиосу коснуться ее бедер, как женские ножки сами раздвинулись в стороны, а спина изогнулась. Горячая плоть коснулась складки и Мелина сорвалась:
– Да возьми же меня, негодяй!
– Скажи еще раз.
Тихий победный смех едва не свел Мелину с ума, однако сопротивляться взаимному влечению она уже не могла. Слишком далеко они зашли.
– Войди в меня сейчас же!
Он выполнил ее требование, властно ворвавшись туда, куда его позвали. От резких толчков разгоряченных тел сдвинулся с места дубовый стол. Их стоны и выкрики заполнили кабинет и, возможно, разнеслись по всему дому.
Но девушку это не волновало. Здесь и сейчас существовали только Джорджи и Мелина, властелин и его рабыня – влюбленная и почти покоренная. Ловкие руки на женском теле, нежные губы на ее шее, твердая плоть в глубинах, которые больше не были для него тайной, а еще лихорадочно бьющееся сердце в груди, прижимавшейся к ее спине. И слова, с каждым выпадом проникавшие в женскую душу:
– Моя! Моя! Моя!
После утренней схватки Мелина так ослабела, что не могла вымолвить ни слова. Застегивая на ней платье, за обоих говорил Джорджи.