Не виноватая я

Георгиос проснулся среди ночи. Он не сразу понял, где находится. Лишь луна освещала комнату, бросая на мебель редкие блики и оставляя загадочно-темными углы.

К его животу прижималась бархатистая мягкая плоть, которая могла принадлежать единственной женщине – как и дурманящий запах, тут же заставивший мужское тело отреагировать. Значит, он в комнате Мелины, в ее постели.

Костаки не переставал удивляться неизменному желанию, которое одолевало его в присутствии невесты. Стоило девушке появиться где-то рядом – даже в другом конце комнаты или сада, он моментально чувствовал ее приближение.

Георгиос успел позабыть, каково оно: быть в постоянном тонусе от женского присутствия. Причем не множества хорошеньких кокеток, а одной единственной упрямицы, которую судьба выбрала для него в качестве невесты – весьма соблазнительной и темпераментной.

Он помнил все до единой подробности страстной, жадной схватки, которая началась, как битва характеров. В какой-то момент Георгиос перестал думать, что происходящее – всего лишь поединок. Ни одна женщина на свете не могла заставить его забыть: где он, что с ним – только его невеста. Это открытие не слишком радовало, ибо он знал, что с любой из них нужно держать ухо востро. Особенно с такой, как Мелина.

Однако тело предавало Костаки при каждом касании, и не важно каком – намеренном или случайном. Он мгновенно воспламенялся, но и она не оставалась равнодушной. Все это стало бы замечательным бонусом – при условии, что избранница не захочет подарить такое же наслаждение другим мужчинам.

При мысли о возможных счастливчиках Георгиос скрипнул зубами. Властно прижав к себе податливое тело,  он распластал на мягком животе ладонь. Мелина едва слышно вздохнула и прошептала:

– Как хорошо!

Мысли о других мужчинах тотчас покинули голову Костаки. Он знал, что сомнения вернутся позже, с приближением свадьбы. Но сейчас…

Рука сама потянулась к тяжелой округлости груди, сжала, приласкав большим пальцем мгновенно затвердевшую вершинку. Неохотно оставив жаждущую прикосновений плоть, ладонь заскользила к не менее соблазнительному изгибу бедра, очертила контур и приподняла ногу, переместив на мужское бедро. Все эти движения совершались настолько естественно, словно тело само знало, как лучше для женщины и для него, естественно, тоже.

Георгиос не мог сказать, когда проснулась его невеста – немного ранее или только сейчас, но когда он заполнил ее собой, девушка выдохнула, слегка прогнулась в спине, а затем еще плотнее прижалась к нему.

– Дьявол, – прошептала она, когда Георгиос совершил первый толчок.

Он снова потерял представление о времени, овладевая обольстительной, дерзкой, неповторимой женщиной. Он желал ее так сильно, что все его тело дрожало в желании обладать, покорить, привязать к себе как можно крепче, чтобы она и помыслить не могла о ком-то другом. Если для этого нужно постоянно держать ее в постели своей страстью, он готов – пусть даже это истощит все его силы. Если бы только он мог надеяться, что со временем Мелина научится хотя бы уважать его, если не любить. Если бы.

До чего он дожил: мечтает о любви, словно мальчишка!

Георгиос еще шире развел женские ноги и вошел так глубоко, как только сумел. Мелина дернулась, и он едва не попросил прощения за грубость, но девушка громко вскрикнула, а затем забилась в его руках, как пойманная рыбка.

Да, он поймал ее и больше никому не отдаст.

Эта мысль вызвала у мужчины настолько бурное освобождение, что некоторое время он просто глотал ртом воздух. Слегка отдышавшись, прижался губами к влажной коже шеи. Вымолвил почти беззвучно:

– Моя.

Он знал, что Мелина в очередной раз лишилась сознания и не может слышать обличающего признания. Георгиос не хотел этого, потому что чувствовал себя уязвимым, как никогда прежде.

Господи, а ведь он пришел в эту комнату лишь для того, чтобы отчитать невоспитанную девицу! И к чему это привело? Неужели так будет всегда?

Потянувшись, Мелина улыбнулась.

Утро! Летнее, красочное, сочное, жаркое. Тем лучше.

Обычно она не поднималась настолько рано, когда солнце лишь намекало на возможную погоду. Однако, если такое случалось, не жаловалась – поднималась и отправлялась в бассейн. Позже смаковала кофе или сок. В общем радовалась.

Неожиданно девушка вспомнила, что она не в своей любимой кровати с резными столбиками, а в доме Костаки, нахмурилась и зарылась носом в подушку, пахнущую лавандой.

Наверное, благодаря расслабляющему аромату она спит практически без сновидений, будто перед этим не смыкала глаз минимум две ночи. Как давно с ней такого не случалось!

Неужели юность – в прошлом? Очень скоро Мелина Спиру станет примерной женой и матерью. Что она об этом знает? Маловато, если учесть, что мамы давно нет, а мачеха – эта женщина любит только себя и свое положение в обществе.

На заре не хотелось думать о неприятном. К чему тратить чудесные часы на неизбежное?

Девушка повернулась на спину – и едва не вскрикнула. В самый последний момент удержалась от возгласа: «Ты что здесь забыл?»

Пробежавшись взглядом по взлохмаченным темным волосам, бронзовой коже и контурам мышц, силу которых успела оценить, Мелина решила не торопиться с привычными ссорами. Конечно, претензий к этому мужчине в ее виртуальном списке набралось немало, но… Она не могла не сознаться самой себе, что тело, вольготно раскинувшееся рядом, выглядит превосходно. Его не портили даже следы, которые остались после совместно проведенной ночи – «голодных игр», в которые они играли на равных, оставив друг на друге незаметное другим тавро.