Страница 2 из 5
– Господь в помощь!
– Спасибо. Но сказали боги, чтобы и вы помогли, – натружено разгибая спину, отшутилась жена Трофима.
– Для того и приехали.
– А мы думали сватать дочку соседа, – Тося взглядом лукаво показала на делянку, на которой работала семья Полозовых.
– Ой, тетя, не начинайте, – вспыхнул Карпо.
– Как же не начинать, если после того, как я ей сказала, что ты приедешь, она не работает, только на дорогу смотрит. Вон дывысь, уже бежит! – концовку фразы она говорила на местном наречии.
Не бежала Полина, а летела. Стрельнув глазами в Карпо, попросила:
– Тятя послал. Водица у нас закончилась. Тетя Ганна, вы только приехали, привезли наверно напиться, – забыв поздороваться, лепетала она, не поднимая глаз.
– Привезли, зови своих, напьетесь и передохнем трошки.
В тени телеги тесно, но всем хорошо, только Карпо и Полина не в «своей тарелке». Их взоры украдкой встречаются. Теплый лучистый взгляд ее ласкает и зовет. Серые глаза Карпо стали почти голубыми от любви и нетерпения, очень хотелось скорее вырваться из плена сенокоса и встретиться.
– Да не таитесь вы! – лукавым тоном привела их в чувство неугомонная тетя Тося!
Карпо виновато опустил голову, а Полина, прыснув смехом, убежала.
– Тося, не займай ты их, они еще диты, – не поддержала свояченицу Ганна.
– Ой! Диты – ы! Дывысь скоро бабушкой будешь! А ты кажишь диты!
– Хватит, а то накличете беду. Принесет в подоле, – не на шутку забеспокоилось мать Полины, Евдокия.
– Не принесет, она у нас умная, знает, что делает, – отозвался отец девушки Игнат.
Опять Карпо размеренно взмахивает косой. «Надо сложиться и купить на заводе в Аксае косилку. Пусть дорого, но не махать же косой всю жизнь». Эта думка на некоторое время отодвинула ласковые мысли о Полине. Карпо стал подсчитывать, сколько надо продать зерна и скотины, чтобы облегчить свой труд.
Вдруг он почувствовал непривычное сопротивление косе. Будто она срезала небольшой холмик земли. Карпо остановился и увидел зайчонка, пересеченного почти надвое, который еще несколько раз брыкнул задними ногами, дрожь прошла по его телу, и он затих.
Дочь Трофима Ольга, увидев, что Карпо присел, подошла к нему.
– Ой, Боже! – она прижала руки к груди и отвернулась.
– Что зайчонок? Сколько молодых людей скосила война! Не счесть! – подытожила Евдокия. А вы зажурились за зайчонком. Давайте работать.
Никто не сдвинулся с места, смерть маленького зверька задела души Карпо и стоящих рядом родственников, напомнила о хрупкости жизни в этом мире, воскресила упорные слухи о грядущей войне. Но работа не ждет, она забирает все: тревогу, печаль и радость, но не смеет отнять мысли о любимом.
Полина, сгребая уже подсохшее сено, смотрит на хорошо скроенного парня, который на соседней делянке размеренно взмахивает косой. Иногда он останавливается, чтобы очистить и наточить косу, перевести дух. Их взгляды встречаются, одаривая друг друга теплотой любви и затаенной от других страсти.
– Карпо, остановись, отдохни, а то девка мается, твои глаза видеть хочет.
– Какая девка? – будто ничего не происходит, отвечает сын матери.
– Хорошая тебе будет жена, а мне невестка.
– Мамо, рано об этом думать, боюсь, заберут в солдаты.
– Не говори так. Мне тогда ложись и помирай! Отец твой сгинул на проклятой войне. Сказывали, что воевали страну, откуда солнце встает. К чему нам эта страна, сколько мужиков не вернулось? А кто пришел, то на костылях, то, как у твоего дяди всегда, голова болит. Господи, спаси и сохрани нас от такой беды. – Мать несколько раз перекрестилась, глаза наполнились слезами.
Карпо ее почти не слушал, он смотрел на Полину, ловил каждое движение, каждый ее взгляд. Ее улыбка заставляла забыть обо всем. Какое дело в эти минуты им до войны, которая прогрохотала, где-то там далеко. Все в прошлом сейчас завязывается новый узелок жизни. Они любовались друг другом, их не трогало прошлое, их манило будущее.
Когда стемнеет, Карпо и Полина, не сговариваясь, придут к стогу, чтобы взяться за руки смотреть глаза в глаза, чтобы отыскать в них любовь и путь к счастью.
Свежескошенная трава, ее запах не спутать ни с чем. Сколько грехов породил он, сколько судеб сделали крутой поворот, не знает никто. При звездах или восходящем солнце все повторяется вновь, будто и не было чужих ошибок. Парни и девушки опять спешат к стогам или на сеновал, где нет сил, сопротивляться чувствам.
Нескоро угомонилась их страсть. Иногда она уступала мечтам.
Карпо и Полина строили планы о количестве детей, о новом доме и достатке в нем.
Евдокия, мать Полины, не спала всю ночь, успокаивала себя тем, что сама такая была. У нее все сложилось хорошо, но душа болела и стонала. Муж Игнат, утомленный дневным трудом, мирно посапывал рядом. Скоро рассвет, но она не рискнула его будить, чтобы поделиться тревогой. «Намаялся за день, а завтра опять в поле, в жару, косить до изнеможения».
Скрип калитки выдал пришедшую дочь. Ей не удалось незаметно проскользнуть в дом. На пороге стояла мать. Она с первого взгляда поняла все.
– С кем?
– Карпо…,– Полина опустила голову.
– Не могла дождаться свадьбы? Невтерпеж стало?
– Мамо…
– Молчи! – Евдокия устало присела на ступеньку крыльца, опустила голову.
– Мамо! Он осенью зашлет сватов. Он не такой, я ему верю.
– Парень хороший, но…
– Никаких но. Только отцу ничего не говори, – Полина присела у ног Евдокии, – все уже случилось, и я не жалею.
Мать обняла дочь, поцеловала в маковку[5] и прошептала:
– Ты родилась после такой же ночи. Вот только Бог бы соединил вас.
– Он уже соединил нас, осенью сыграем свадьбу.
– Дай-то, Бог, но не все в нашей власти.
Остаток ночи они не смогли уснуть. Полина думала о Карпо, вспомнила как еще совсем маленькой девочкой он спас ее. Испуганная пара лошадей, запряженных в повозку, мчалась прямо на нее. Растерявшись, она не могла шевельнуть даже пальцем, покорно смотрела раскрытыми от ужаса глазами на приближающуюся смерть. Карпо метнулся к ней и успел унести ее в сторону. Говорили, что еще секунда, погибли бы оба.
Все прошло и быльем поросло. Такая жизнь не дает времени оглядываться назад. Теперь они взрослые и Бог соединил их судьбы.
Она знала, что Карпо иногда злиться по пустякам. Никому не дает спуску. Многие его сверстники попадали под горячую руку и боялись его. В ярости он был страшен. Не сдавался даже против нескольких противников. Его сбивали с ног, а он вставал, чем изумлял их и добивался победы.
«Хороший и смелый мой защитник», – радостью полыхнуло ее сердце, – когда-либо крепко поколотит он Андрея, не посмотрит, что сын богача известного по всей округе Григория Сабитова. Зачем этот папенькин сынок ходит за мной? Некрасивый, рыжий, конопатый таскается по пятам, думает, что я его полюблю. Да и кто его полюбит такого?».
Следующий день прошел как в тумане. Полина старалась не подавать виду, чтобы отец не догадался о случившемся. Но он заметил необычное состояние дочери и спросил у жены:
– Что-то наша дочь на себя не похожа?
– Всэ ты бачишь! Вжэ велыченький, а дурнесенький, чи не знаешь, шо з намы бувае раз у мисяц.
Чтобы скрыть неправду и свою тревогу, Евдокия говорила ласковым, воркующим голосом и шутливо толкнула мужа.
– C чего ты такая ласковая сегодня?
– Отчипысь! До вечера! Понятно чи ни?
К вечеру потянуло прохладой.
– Как бы ни накрыл нас дождь, – забеспокоился Трофим, – надо спешить. Может, перестанем косить, выждем? В валках потом придется сушить.
– Высушим. Осталось немного, – отозвался Карпо и усерднее налег на косу.
Валки скошенной травы послушно ложатся на землю. Карпо все чаще смотрит на делянку соседей. Мысли о ней не покидают его: «Завтра Троица. Будет дождь или нет, все равно праздник. Он встретится с Полиной».
5
Маковка – темя.