Жизнь экспромтом

Она попыталась сфокусировать внимание на Хью. Его внезапное появление совершенно ее отрезвило и привело в чувство. С его помощью два последних месяца у нее прошли как во сне. Путешествие в Ла-Ла, жизнь с Ритой, влюбленность в Рилли. Все это не было ее настоящей жизнью и не могло длиться вечно. Разве сама она этого раньше не знала? Разве она не убежала в Ла-Ла только временно, зная, что потом обязательно вернется в Лондон, к своей прежней жизни, которая снова должна войти в привычную колею?

И вот теперь этот момент наступил.

В последние секунды старого года все ее желания исполнились. Хью к ней вернулся. Неужели она сможет пойти на риск и решится потерять его во второй раз?

Вокруг них топали чьи-то шаги, хлопали двери, царила праздничная кутерьма, в голове ее тоже происходила не меньшая кутерьма из мыслей, но она уже знала ответ на заданный ей вопрос. Глядя на человека, с которым ее связывали общие воспоминания, дом, заграничные отпуска, семейные праздники, — целая история! — она знала, что не может больше рисковать. Конечно, здесь Лас-Вегас, но ставки слишком высоки. И поэтому за несколько имеющихся в ее распоряжении секунд она сделала свой выбор. Она сказала «да».

Фрэнки ненадолго отвлеклась от своих мыслей и увидела впереди знак поворота на Большой каньон. Они собирались здесь остановиться на пару дней — Хью назвал это: «для перегруппировки сил», — а потом отправиться в Лос-Анджелес, где она соберет свои вещи, и они ближайшим рейсом улетят в Англию. Назад в их квартиру в Фулхеме, к их прежней совместной жизни. Она искоса взглянула на Хью, который вел арендованную машину в специальных очках для вождения и раздраженно хмурил брови, потому что езда по фривеям требовала особой концентрации внимания и соблюдения особых правил дорожного этикета. То, что они вместе, все еще казалось ей чудом, возвращением в прошлое. Они снова стали парой. Ей пришлось снова уверить себя в том, что это именно он сидит рядом с ней на водительском месте, а вовсе не ее затуманенные алкоголем мозги откалывают шутки.

— Разве мы здесь не поворачиваем? — спросила она. Знак поворота остался позади.

— Черт. — Он затормозил, так что грузовик за ним следом тоже взвизгнул шинами и громко задудел. — Господи, да что эти янки, совсем свихнулись? Совсем не умеют водить машины, что ли? — Без предупреждения он перестроился через две сплошные полосы и сделал разворот на 90 градусов, едва не спровоцировав грандиозную аварию.

Фрэнки вцепилась в ремни безопасности. Она уже привыкла ездить, задрав ноги на переднюю панель, в «Мустанге» Рилли и при этом оживленно болтать с ним и смеяться над шутками Говарда Стерна по радио. Она уже забыла, что Хью за рулем обычно бывает вспыльчив и напряжен, да она и сама чувствует себя рядом с ним не менее напряженной, особенно когда они ездят в Кент, чтобы навестить его родителей. Однажды его дорожный темперамент едва не стал причиной столкновения с такси на лондонской улице.

— Прошу прощения, дорогая, у них тут такие дурацкие знаки. — Он глупо улыбнулся, чуть-чуть обернулся и сжал ее руку в своей. — С тобой все в порядке?

— Да, все отлично, — заверила его Фрэнки, делая глубокий вдох и закрывая глаза.

Остаток прошлой ночи они провели как в тумане: сразу же после полуночи покинули Лас-Вегас, ехали в предрассветной тьме, пили слабый безвкусный кофе в придорожных кафе, несколько часов проспали прямо в машине на обочине дороги, и теперь, в ярком свете дня, оба чувствовали себя измученными до предела. А между тем им еще предстояло проделать около сотни миль. В лучшем случае они доберутся до места к вечеру. И опять же вместе.

За последние четыре часа они ухитрились заблудиться, сделать несколько разворотов на 180 градусов, несколько раз спрашивали дорогу на бензозаправочных станциях, в аптеках, в тех же придорожных кафе. И наконец оказались на петляющем шоссе, которое вело к кромке Большого каньона. К тому моменту, когда они наконец подъехали к отелю «Южный охотничий домик», было уже около четырех часов вечера и начинало смеркаться. Пока Хью заполнял нужные бланки в регистратуре, Фрэнки сделала пару телефонных звонков из обычного автомата в коридоре.

Прошлой ночью она упаковала свои вещи и оставила записку в регистратуре паласа «Цезарь». Она не могла искать Риту, которая была пьяна в стельку и уехала в роскошном, украшенном белой шелковой лентой лимузине. Как бы она стала объяснять свои действия Хью? Что она могла ему сказать? «Подожди немножко, пока я перекинусь словечком со своей подружкой»? С таким же успехом можно было признаться в том, что она едва не вышла замуж за другого мужчину. При этой мысли она даже вздрогнула. Иногда честность следует признать не лучшим способом поведения.

Она набрала номер и услышала долгие гудки. Только Рита почему-то не спешила брать трубку, вместо нее включился автоответчик.

— С Новым, блин, годом! Мы уехали за миллионом в Лас-Вегас. Оставьте свое сообщение, — пропел он Ритиным голосом.

Раздался щелчок, и Фрэнки оставила короткое сообщение о том, что она в целости и сохранности и находится вместе с Хью и что она все объяснит, когда вернется в Ла-Ла. Она знала, что Рита ее поймет. Лучшие подруги всегда все понимают, когда дело касается мужчин.

Она повесила трубку и выглянула из окна: в сумерках угасали последние лучи солнца. С минуту она подумывала о том, чтобы позвонить Рилли, но потом оставила эту мысль. Что, черт возьми, она может ему сказать? Что она очень сожалеет? Элтон Джон был прав, когда говорил, что слова сожаления самые трудные. И тут же себя одернула. О чем, блин, она думает? Кажется, она окончательно спятила с ума, если уже начала цитировать Элтона Джона.

— Бутылку шардоне, пожалуйста. И убедитесь, пожалуйста, что она хорошо охлаждена. — Хью захлопнул карту вин и передал ее официанту. Потом посмотрел на Фрэнки и улыбнулся. — О, прошу прощения, дорогая, может быть, ты предпочитаешь шампанское? Чтобы отпраздновать?

— О господи, да нет же. Вполне подойдет вино… честно, — поспешно заверила его Фрэнки. После всего, что случилось прошлой ночью, вкус шампанского был ей отвратителен. Ее желудок до сих пор не пришел в норму после всех этих смешанных и безудержных возлияний.

Они обедали в респектабельном ресторане «Охотничьего домика», весьма уютном, с настоящим камином, где стены были обшиты деревянными панелями. Это был один из тех ресторанов, где официанты вечно торчат возле вашего локтя и все — даже американцы — говорят вполголоса. Фрэнки села напротив Хью, и покрытое льняной скатертью пространство стола, уставленное множеством разнокалиберных, безупречно чистых бокалов и целым арсеналом приборов, казалось, отделяло ее от Хью на целые мили.

Хью наклонился вперед, протянул руку и взял ее ладонь в свою.

— Ты сегодня выглядишь очаровательно! — По его просьбе она надела один из его любимых нарядов, бежевый брючный костюм, и заколола волосы на затылке. — Ты снова похожа на саму себя, какой ты была прежде.

Фрэнки улыбнулась такому комплименту. Сидеть вместе в ресторане — это все равно что признать, что последних двух месяцев в ее жизни просто не существовало. Хью совершенно не изменился. Такой же вылизанный, как всегда. И память ей не изменила: ему действительно требуется целая вечность, чтобы привести себя в порядок. Сегодня она снова ждала его полчаса, слушала бульканье и шипение разных аэрозолей, пока наконец он не появился из ванной комнаты в облаке ароматов, словно рок-звезда в клубящихся парах жидкого азота.

— Что ты думаешь насчет Дня святого Валентина?

— Что? — Он перебил ход ее мыслей. Она бросила машинально щипать кусок хлеба и катать из него шарики.

Хью сделал паузу, так как в эту минуту около их стола появился официант с вином. Фрэнки смотрела, как он заводит одну руку за спину, а другой наливает чуть-чуть вина в стакан Хью, и ее разбирало любопытство. Почему официанты всегда так делают? Почему именно мужчина должен первым пробовать вино? Прежде чем сделать глоток, Хью его понюхал, потом немного посмаковал на языке, — ну, конечно, он же член Дионис-клуба газеты «Санди таймс». Разве что не выплюнул, как положено дегустаторам, а охотно проглотил и кивнул официанту в знак одобрения.