Страница 66 из 104
Военное командование, предвидевшее скорое окончание войны, пыталось принимать меры к сохранению офицерских кадров авиации. С этой целью в секретном порядке всем инспекторам авиации армий фронтов было разослано требование о присылке списков офицеров с аттестацией на тыловые должности. Но командиры авиадивизионов поняли эту директиву как предлог избавиться от малоспособных офицеров. Полковник Ткачев 25 октября 1917 г. с возмущением писал инспекторам авиации фронтов: "Подобное легкомысленное отношение к моим распоряжениям и почти до преступности халатное, инертное отношение к общему нашему делу считаю недопустимым" 2.
Война показала, какое решающее значение имеет своевременная подготовка летных кадров. Никто не ожидал того, что в течение года состав авиационных отрядов будет обновляться минимум два раза. Несмотря на высокое мужество и умение, русские летчики, сражаясь на менее быстроходных и хуже вооруженных аппаратах, по сравнению с противником, несли большие потери. Тяжелое положение с кадрами усугубляла классовая замкнутость офицерского состава, слабое продвижение по службе летчиков из солдат. К концу войны необеспеченность авиаотрядов летным составом приобрела хронический характер и во многом осложнила боевую деятельность русской авиации.
IV. БОЕВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВОЗДУШНОГО ФЛОТА
За два дня до объявления войны русские войска получили приказ № 220, гласивший: "Согласно Высочайшего повеления от 17 июля, Армия и Флот переводятся на военное положение"[214]. В соответствии с этим воздушный флот России был немедленно передан действующей армии. С этого момента открывается новая страница в его истории.
В отечественной и заграничной историографии можно встретить утверждение о том, что Россия вступила в войну, имея наиболее слабый воздушный флот по сравнению с флотами и противника, и своих союзников. В действительности по численности боевых самолетов, находившихся в строю, Россия не уступала ни одной европейской державе. Правда, качество этих машин оставляло желать лучшего.
Еще накануне войны 1914–1918 гг. в военных кругах России обсуждался вопрос о роли и месте авиации на поле сражения. Руководители русского военного ведомства считали, что авиация в предстоящей войне сыграет лишь подсобную роль и наряду с конницей будет использована только для ближней разведки.
В русском генеральном штабе недооценивали значение авиации. "Большая" программа по развитию технических войск, составленная накануне войны начальником генерального штаба генералом Смысловским, предусматривала завершить формирование пяти авиационных рот только к 1 апреля 1917 г. [215].
Россия вступила в войну, имея 244 боевых самолета в составе 6 авиационных рот и 39 авиационных отрядов, в том числе 25 корпусных, гренадерский, 3-й полевой, Гвардейский, три сибирских и 8 крепостных. Кроме того, Всероссийский аэроклуб сформировал добровольческий авиаотряд (впоследствии 34-й корпусной). Такая численность воздушного флота была достигнута за счет мобилизации значительной части самолетного парка аэроклубов и летных школ. В основном это были машины французских конструкций "Ньюпор-4", "Фарман-7", "-15" и — "16" с двигателем "Гном" мощностью 70–80 л. с. Их скорость не превышала 115 км/ч, потолок 1500–2000 м. Кроме экипажа и запаса горючего на один-два часа полета, они могли поднимать 20–30 кг груза.
Помимо этих основных машин на вооружении состояли в небольшом числе самолеты "Моран-парасоль Д" и "Депердюссен" с двигателями "Гном", обладавшие несколько лучшими летными данными. Большая разнотипность принятых на вооружение самолетов до конца войны затрудняла их эксплуатацию и подготовку летных кадров. На вооружении армии находилось также небольшое число машин русских конструкторов: бипланы конструкции Д. П. Григоровича, тяжелые самолеты типа "Илья Муромец". Несмотря на относительно высокие качества, эти машины из-за своей малочисленности не могли иметь решающего значения для русских военно-воздушных сил. Здесь сказалась порочная политика царского правительства, опиравшегося на иностранную технику и пренебрегавшего развитием отечественного производства самолетов и двигателей. Кроме того, принятые на вооружение машины к началу войны были уже сильно изношены, а большинство летчиков не имело достаточной практики полетов во внеаэродромных условиях. В результате этого в течение первых трех месяцев войны авиационные отряды, входившие в состав 3, 5, 8 и 9-й русских армии, из 99 самолетов, находившихся в строю, потеряли 91 1. Примерно такими же были потери и в других армиях, располагавших авиационными отрядами.
Германия в этот период имела в строю 232 самолета, сведенные в 34 авиаотряда. Эти машины также были в основном устаревших конструкций, хотя накануне войны на базе двигателей автомобильного типа с водяным охлаждением "Даймлер-Бенц", "Мерседес", "Аргус" немцам удалось построить несколько довольно удачных машин, как, например, двухместные биплан "Альбатрос" и моноплан "Таубэ". Они имели скорость около 100 км/ч, потолок 1200–1500 м, запас горючего на 3–4 часа полета.
У Франции было в строю только 138 самолетов, в основном "Ньюпор-11" и "Фарман-16" и "-22". Однако, так как в этой стране имелось 370 частных пилотов и значительное число спортивных самолетов, в начале войны сразу было развернуто 25 авиаотрядов (эскадрилий). Располагая развитой авиационной и автомобильной промышленностью, Франция быстро приступила к производству военных самолетов.
Английский военно-воздушный флот в начале войны насчитывал всего 56 самолетов, а летный состав состоял из энтузиастов-добровольцев. Такой малочисленный парк боевых самолетов объяснялся недооценкой авиации в военных кругах Англии. В США к осени 1913 г. было только 17 военных самолетов, 114 летчиков, в том числе 23 офицера[216].
Россия почти не имела резервных самолетов, у Германии же, помимо находившихся в строю, было еще около 200 самолетов в школах и в распоряжении частных лиц, у Франции — около 100, у Англии — свыше 200. Кроме того, что особенно важно, производственные возможности этих стран не могли идти в сравнение с возможностями России. Французская авиационная промышленность, например, в 1913 г. построила 541 самолет и 1065 авиационных двигателей! Германия в 1914 г. — 1348 самолетов. В то же время выпуск всех русских авиационных заводов не превышал 30–40 машин в месяц, причем самостоятельное производство двигателей отсутствовало. В основном использовались заграничные моторы отечественной сборки.
Уровень промышленности Германии, Франции и Англии был также выше, чем в России. Поэтому в ходе войны этим странам, опиравшимся на опыт развитого машиностроения, в том числе автомобилестроения, удалось сравнительно легко создать мощную авиационную промышленность. В России подобных условий не было, она находилась в полной зависимости от поставок французских и немецких авиационных и дирижаблестроительных фирм. А они старались сбыть России наиболее устарелые образцы самолетов и дирижаблей.
В области воздухоплавания, особенно привязных аэростатов, Россия, хотя и сделала в предвоенные годы большой шаг вперед, однако по общей кубатуре дирижаблей занимала на 1 января 1914 г. только четвертое место, уступая Германии, Франции и Италии, Жесткие дирижабли типа "Граф Цеппелин" совсем не строились, в то время как именно этот тип был наиболее удачным для дальних рейдов и выполнения самостоятельных оперативных задач. Специальных дирижаблестроительных заводов Россия также не имела.
Первая мировая война вначале носила маневренный характер. Уже первые боевые действия наглядно показали, что авиация по своей подвижности и мобильности не имеет себе равных среди всех остальных родов войск.
214
ЦГВИА, ф. 147, оп. 1, д. 14, л. 21.
215
ЦГВИА, ф. 2000, оп. 7. д. 304, л. 40–48, 55.
216
"Аеrо Digest", 1939, N 2, р. 17.