Страница 65 из 104
Летный состав нес большие боевые потери. Особенно высокими они были среди летчиков-истребителей. Обычно в течение года полностью менялся весь состав авиаотряда. Солдаты-летчики, составлявшие около 30 % летного состава, по отношению к числу погибших летчиков составляли свыше 40 %. Число кадровых офицеров-летчиков также быстро таяло.
В конце 1916 г. великий князь Александр Михайлович писал начальнику штаба верховного главнокомандующего: "Для пополнения убыли офицеров-летчиков в авиационных частях и для новых формирований в 1917 г. потребуется назначить в авиационные школы 494 офицера"[209]. Великий князь признавал, что в авиацию направляются из частей офицеры, "не вполне соответствующие по своим служебным и нравственным качествам сложности и серьезности тех задач, которые выпадают на долю летчика и летчика-наблюдателя". Он просил отдать распоряжение воинским начальникам командировать в авиацию вполне достойных офицеров, "представляя на кандидатов аттестации, за соответствие которых отвечают командиры частей", а также разрешать прикомандирование к авиационным отрядам, исключая истребительные, двух (седьмого и восьмого) сверхштатных наблюдателей. Последняя мера основывалась на предположении довести в 1917 г число самолетов в каждом отряде с 6-ти до 10-ти. Но основной смысл рапорта заключался в том, чтобы "всегда иметь готовый кадр как для командирования в авиационные школы, так и для замещения должностей штатных наблюдателей, назначаемых во вновь формируемые отряды". Мера эта, по мысли великого князя, должна была позволить "избежать командирования офицеров непосредственно из войсковых частей в авиационные школы… и дать возможность шире применять отслаивание неспособных и недостойных". Под категорию "недостойных" подводились все свободомыслящие офицеры. Такими мероприятиями командование пыталось сохранить "в чистоте" классовый состав офицеров-летчиков, в среду которых начали проникать революционные настроения.
Командиры авиационных дивизионов, сохраняя кастовую замкнутость офицеров, задерживали присвоение офицерских званий летчикам из "нижних чинов". Несмотря на то, что многие летчики из солдат воевали с начала войны, имели многочисленные боевые вылеты, были награждены Георгиевскими крестами, они, как признавало командование, к концу 1916 г. еще не были "произведены в прапорщики". Однако в последующем положение с офицерскими кадрами в авиации стало критическим, командование вынуждено было принимать меры. Приказ от 7 октября 1916 г. командирам авиационных дивизионов гласил: "Такое явление совершенно недопустимо, так как оно ставит этих нижних чинов, честно и с отличием выполняющих свой долг, в худшие условия для достижения офицерского звания, чем это установилось в других родах оружия"[210].
Командование признавало, что, помимо "важного морального значения", получилась громадная разница в материальном обеспечении летчиков-солдат и летчиков-офицеров и их семей в случае гибели летчика или посадки в расположении противника. Летчик-солдат получал 90 руб. в месяц. Летчик-офицер, выполнявший ту же боевую работу, — около 300 руб. жалования и не менее 200 руб. так называемых "залетных" — всего 500 руб. в месяц. "Залетными" считались деньги, выплачиваемые летчику-офицеру за совершение боевых (т. е. таких, которые сопряжены с опасностью для жизни), служебных (по приказанию командования, если они не терпят отлагательств) и охранных полетов, "когда они совершаются по приказанию командующего армией или лица, равного ему по власти"[211]. Столь существенное различие в оплате одинаковой работы не могло не вызвать антагонизма между летчиками-офицерами и летчиками-солдатами. Кроме того, во многих отрядах летчиков-солдат не допускали в офицерское собрание.
Сбитый немецкий самолет
Остро ощущалась нехватка технических кадров для авиации. В начале войны подготовкой таких специалистов никто всерьез не занимался, если не считать курсов при Петроградском политехническом институте. В конце 1916 г. авиационные части имели только 30 % необходимого числа технически грамотных механиков и мотористов. Их подготовка возлагалась на семь авиационных парков, в которых ремонтировались самолеты и которые снабжали авиационные отряды горючим и запчастями. Для этой цели в парках были учреждены специальные классы. Людей брали из числа технически грамотных мастеров, находившихся, главным образом, в автомобильных ротах, запасе инженерных войск, управлении военных сообщений. Каждый парк в течение года должен был сделать два выпуска по 100 человек. Обучением мотористов, кроме того, занимались в запасном авиационном батальоне и в специальных школах Управления военно-воздушного флота.
Контингент летчиков также пополнялся из технического состава армии. Возраст кандидатов в летчики был установлен 18–20 лет. Для поступления в авиашколу требовалась "обязательная аттестация командира части". Списки кандидатов направлялись непосредственно в распоряжение Авиадарма.
Несмотря на героическую боевую деятельность русских летчиков, вести борьбу в воздухе становилось все труднее. С фронта в тыл непрерывно поступали сводки о потерях в людях и технике. Председатель Государственной Думы М. М. Родзянко написал в Авиадарм письмо, в котором отметил "… грустную картину состояния нашей авиации на фронте" и просил "пожалеть наших доблестных воинов, несущих огромные потери по причине печального положения материальной части". М. М. Родзянко требовал поднять авиацию "на должную высоту". Он предлагал поставить во главе авиации одно ответственное лицо с большими полномочиями и хорошо знакомое с авиацией, шире привлечь военных летчиков к делу управления авиацией. Но это был "глас в пустыне" — министерская чехарда, развал промышленности и транспорта, непрерывная смена командования на фронте не сулили ничего хорошего. Империя уже шла к своему крушению. Между тем все ответственные государственные посты продолжали занимать великие князья — люди, не компетентные в военном деле. С начала 1917 г. в классовой структуре летного состава произошли серьезные изменения. Особенно быстро развивался этот процесс после Февральской революции. На 1 июня в военно-воздушном флоте (без морской авиации) насчитывалось 775 военных летчиков, в том числе 521 офицер и 254 солдата. К 1 ноября 1917 г. в авиации находилось уже 295 летчиков-солдат. Непосредственно в авиаотрядах, действовавших на фронтах, из 662 летчиков 263 пилота были солдатами[212]. Вместе с воздухоплавателями летный состав доходил до 2000 человек. Общее число привлеченных в воздушный флот вместе с тыловыми учреждениями и школами составляло 35 000 человек.
Временное правительство не сумело обеспечить должного порядка и дисциплины в авиационных отрядах. Реорганизация аппарата управления авиации в условиях войны не могла не отразиться на состоянии дисциплины. Из циркуляра полковника Ткачева, разосланного 30 августа 1917 г. инспекторам авиации армий и командирам авиационных дивизионов, видно, что случаи грубого нарушения воинской дисциплины среди летчиков стали обыденным явлением. "По имеющимся у меня сведениям, — говорилось в циркуляре, — летчики одного из авиаотрядов, совершая перелет из одного места стоянки в другое, опустились в попутном большом городе, в котором под предлогом ремонта самолетов пробыли целую неделю, а один из летчиков позволил себе взять на самолет знакомую женщину" [213].
209
ЦГВИА, ф. 2008, oп. 1, д. 43, л. 212.
210
ЦГВИА. ф. 2008, оп. 7. д. 43. л. 122.
211
Там же, л. 50.
212
ЦГВИА, ф. 2008, oп. 1, д. 43, л. 215, 245, 314.
213
ЦГВИА, ф. 2008, oп. 1, д. 43. л. 264.