Страница 61 из 104
Первые дни войны как будто подтвердили правильность этих установок. В большинстве авиационных отрядов летчиков было больше, чем самолетов. Воздушный бой и гибель штабс-капитана П. Н. Нестерова считали случайным явлением. Поэтому с началом войны в подготовке летных кадров не произошло существенных изменений. Приток в авиационные отряды летчиков-доброволь-цев вызвал даже неудовольствие высшего командования. В ответ на поступившие по этому поводу многочисленные запросы верховный главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич в приказе от 25 октября 1914 г. писал: "Прием в армию со стороны добровольцев-летчиков и летчиц казалось бы правильным обусловить лишь прибытием со своими собственными аппаратами, так как к представлению этим лицам казенных аппаратов, которых в большинстве отрядов недостаточно и для летчиков-офицеров, не имеется никаких оснований"[196].Кроме того, было дано указание не выдавать зачисленным в отряды добровольцам никакого содержания. В начале войны это правило соблюдалось. В этом приказе отразились недальновидность и некомпетентность главнокомандующего и окружавших его лиц в области авиации, непонимание ее боевого значения, предстоящих неизбежных больших потерь в личном составе, желание ограничить летные кадры узким кастовым составом.
Однако ход событий вскоре заставил военное ведомство вернуться к проблеме авиационных кадров. Развитие военных операций в первые три-четыре месяца войны поставило командование перед фактом потери значительной части летного состава.
Русские летчики, летая на самолетах, давно подлежавших замене или капитальному ремонту, несли большие потери и не только в воздушных боях от истребителей противника и его зенитной артиллерии, но и по причине неисправностей самих машин: при вынужденной посадке на незнакомой местности из-за остановки двигателя, при катастрофе в воздухе вследствие несовершенства конструкции самолета (разрушение аэроплана на части, переход в отрицательное пике, скольжение на крыло, штопор и пр.), при пожаре в воздухе из-за несовершенства двигателя, конструкции карбюраторов, бензопроводки и др. Большой интерес представил бы анализ причин катастроф, но для этого не имеется достаточно материала. О гибели летчиков старались не писать из ложного представления, что такие сведения могут устрашить молодых людей, решивших посвятить себя летному делу. Это, конечно, было неправильно. Общеизвестно, что только в том случае, если каждая катастрофа будет подробно разобрана, указаны причины, вызвавшие гибель самолета и его экипажа, можно избежать повторения роковых ошибок. Поучителен в этом отношении опыт моряков русского адмиралтейства, составивших в середине прошлого столетия "Летописи крушений и пожаров судов русского флота" (1855 г.). В предисловии ко второму тому летописи сказано: "Насколько славные подвиги прошедшего могут подвинуть к подражанию доблестям, настолько знание несчастных случаев обережет в подобных же обстоятельствах, потому что в большинстве случаев несчастья происходили от непредвидения той или иной меры предосторожности или нарушения того или другого забытого правила".
Авиационные учебные заведения. В истории подготовки летных и воздухоплавательных кадров можно выделить два периода. Вначале инициатива в решении этой задачи принадлежала общественным организациям. Московскому обществу воздухоплавания разрешили на базе уже имевшейся частной школы авиации организовать военную. Школа размещалась на Ходынском поле. Инструкторская работа по летной части велась, главным образом, летчиками Б. И. Российским, А. М. Габер-Влынским, А. А. Агафоновым и А. Я. Докучаевым. Студент МВТУ И. А. Рубинский, консультируясь с профессором Н. Е. Жуковским, построил для школы "Тренитер", явившийся одним из первых в мировой практике приборов для наземной тренировки летчиков. Подготовка авиаторов проводилась согласно программе военного ведомства. За время войны в школе было подготовлено немало выдающихся русских летчиков.
Большую роль в подготовке авиационных кадров сыграли теоретические курсы авиации при МВТУ. Они были созданы в начале войны по инициативе Н. Е. Жуковского, являвшегося их директором. Занятия на курсах начались в октябре 1914 г. Академик Б. Н. Юрьев, вспоминая о том периоде, писал: "Для целей преподавания несколько расширили аэродинамическую лабораторию и устроили в ней аудиторию. Среди молодых летчиков было много старых членов кружка, но преобладал^ студенты 1 и 2-го курсов МВТУ". [197] Назначение курсов — теоретическая подготовка будущих летчиков, летчиков-наблюдателей и мотористов. Вначале был установлен четырехмесячный срок обучения. Основные лекции читал профессор Н. Е. Жуковский. Его курсы "Динамика аэропланов", "Гидроаэропланы", "Бомбометание", "История развития воздухоплавания и авиации" слушались с захватывающим интересом. Курс лекций по воздушным винтам читал В. П. Ветчинкин. Практические занятия с курсантами проводили Б. С. Стечкин, В. С. Кулебакин, А. А. Микулин, К. А. Ушаков, Г, М. Мусинянц, В. Я. Климов и др. В программу, помимо теоретических дисциплин, входила практика полетов, которые проводились на Ходынском поле. Со второй половины 1916 г. курсы были приняты в Управление военно-воздушного флота и реорганизованы в военную школу, по окончании которой слушатели получали звание прапорщика. Срок обучения был увеличен до восьми месяцев.
Дальнейшую специализацию слушатели получали в специальных военных авиашколах или авиаотрядах. Эти военные школы авиации подготовили к осени 1914 г. до конца 1917 г. 242 летчика [198].
Теоретические курсы авиации окончил А. Н. Туполев, впоследствии авиаконструктор с мировым именем, создавший целую серию замечательных тяжелых самолетов. Эту же школу окончил академик Б. С. Стечкин — крупный специалист по теории авиационных и реактивных двигателей.
Теоретические авиационные курсы были открыты также при кораблестроительном факультете Петербургского политехнического института. За период с 1911 г. по 1914 г. эти курсы прослушало 270 летчиков, наблюдателей и мотористов. К началу войны лабораторное оборудование Петербургского политехнического института не уступало оборудованию МВТУ. По подбору преподавательского состава институт стоял на одном из первых мест в России. Преподавательскую работу на курсах вели крупные ученые — профессора института А. П. Фан дер Флит, К. А. Рынин, Г. А. Ботезат, В. Ф. Найденов и др. С началом войны декан кораблестроительного факультета профессор К. П. Боклевский по согласованию с военным ведомством расширил имевшиеся курсы и организовал теоретическую подготовку для летчиков-добровольцев и мотористов-механиков. Петроградские курсы, как и курсы при МВТУ, сыграли большую роль в деле подготовки специалистов для военно-воздушного флота.
В начале войны в Одессе была организована частная школа авиации, финансировал ее банкир А. А. Анатра. Существовала также школа авиации при Всероссийском аэроклубе в Петрограде, которая в начале войны была объединена с Гатчинской авиационной школой.
Подготовка летчиков-наблюдателей. Непрерывное увеличение численности авиаотрядов, перевооружение их новыми типами самолетов, возникновение новых видов боевой работы авиации по аэрофотографии и корректированию огня артиллерии — все это вместе с боевыми потерями авиаторов привело к острой нехватке квалифицированных летчиков, летчиков-наблюдателей и мотористов. В ряде случаев отряды уже не могли выполнять боевых заданий. Капитан Гончаров — командир авиационного отряда, находившегося в распоряжении штаба 9-й армии, телеграфировал командованию в середине декабря 1914 г.: "В отряде аппаратов четыре, но здоровых летчиков два, поэтому прошу впредь до выздоровления давать одну или две задачи на день". [199] Летчики прямо на фронте обучались полетам на самолетах новых типов, в частности, на трофейных. Это также мешало выполнению боевых заданий. В ноябре 1914 г. командование 18-го армейского корпуса телеграфировало в штаб 9-й армии, что летчики авиаотряда обучаются полетам на захваченных немецких аппаратах и ввиду этого воздушная разведка… не может быть выполнена.
196
ЦГВИА, ф. 2008, оп. 3, д. 453, л. 156.
197
Юрьев Б. Н. Из истории Московского авиационного института. — В кн.: X лег МАИ. М.: Оборонгиз, 1940, с. 27.
198
Юрьев Б. Н. Из истории Московского авиационного института. — В кн.: X лет МАИ, М.: Оборонгиз, 1940, с. 27.
199
ЦГВИА, ф. 2139, оп. 2, д. 180, л. 81.