Страница 24 из 76
Чем же она питается: насекомыми или нектаром, — заинтересовался Дарвин. Он вскрыл многих колибри и нашел у них в желудке остатки насекомых, которые, видимо, им более по вкусу, чем мед.
Знакомство с природой Чили продолжалось.
Иногда встречались весьма живописные места.
Название города «Вальпарайсо» означает: «Долина Рая».
Окрестности его, по мнению Дарвина, не заслуживали столь высокого имени, но поблизости от Вальпарайсо действительно были такие красивые уголки, что, вероятно, за это и назвали так город.
Возделывают в Чили преимущественно пшеницу и маис.
Владельцы земли имеют участки в гористой части, где полудикий скот добывает себе скудный корм.
Один раз в год этот скот сгоняют вниз, где его пересчитывают, кладут клеймо хозяина и отделяют некоторое количество для откорма внизу.
Положение земледельцев бедственное.
Дарвин не мог не заметить, что они питаются одними бобами, и старался выяснить, отчего это происходит.
Оказывается, крестьяне получают клочок земли от помещика и за это обязаны в течение всей своей жизни изо дня в день работать на него без всякого вознаграждения.
Дарвин побывал на медных и золотых рудниках и познакомился с жизнью рудокопов.
Весь год они работали от зари до зари за ничтожную плату и скудное питание.
На завтрак рудокопы получали шестнадцать фиг и два маленьких хлебца; на обед — вареные бобы и на ужин — поджаренную пшеничную крупу. Мяса они почти никогда не ели.
Рудокопы, работавшие в самом руднике, по две — три недели безвыходно оставались под землей. Только раз в три недели их отпускали домой, и притом на срок не больше двух дней.
Руду добывали на глубине 450 футов.
Куски весом до 200 фунтов рабочие выносили на поверхность, взбираясь по зарубкам на древесных стволах, зигзагообразно расположенных вверх по шахте.
«Хотя и знаешь, что труд их добровольный, но нельзя не возмутиться, когда видишь, в каком состоянии они поднимаются из рудника: перегнувшись вперед, они цепляются руками за ступени, ноги их выгнуты, мускулы напряжены, пот градом катится с лица на грудь, ноздри расширены, углы рта оттянуты вперед, дыхание учащено в высшей степени. Переводя дух, они каждый раз издают крик „ай-ай“, завершающийся звуком, исходящим из глубины груди и резким, как звук свистка», — такими словами описал Дарвин подъем рудокопа.
Шатаясь, рабочий добирался до груды руды, сбрасывал тяжесть, переводил дух, отирая пот со лба, и через две — три секунды проворно спускался вниз.
Такие подъемы с тяжестью он совершает в день двенадцать раз, в промежутках между которыми выламывает и собирает руду.
Здоровый мужчина — не рудокоп — поднимаясь по этой лестнице без всякого груза, обливался потом, по словам Дарвина, от одной тяжести собственного тела. Неудивительно, что рудокопы поражали своей бледностью и изнуренным видом.
Однако тяжелая работа и длительное пребывание под землей не останавливали народ: в рудокопы шли охотно, потому что положение рабочих-земледельцев было еще худшим: они и хлеба не видели.
В «Долине Рая» для большинства ее населяющих людей жизнь была беспросветно тяжкой. Лишь для немногих — владельцев рудников и помещиков — здесь действительно цвела «Долина Рая».
10 ноября 1834 года «Бигль» покинул Вальпарайсо для изысканий на острове Чилоэ в архипелаге Чонос. По климату и устройству поверхности эти острова напоминали Огненную Землю.
Те же утесы, изъеденные бурей, горы, поросшие густым лесом, даже на высоких крутизнах. Только вместо мрачного букового леса встречались вечнозеленые породы. Часто разражались ливни, дули сильные ветры. Хорошая погода в течение нескольких дней здесь большая редкость.
На берега «надо было карабкаться по острым слюдяным сланцевым утесам; что же касается лесов, то исцарапанные лица, руки и колени ясно показывали, что стоит попытка проникать в эти дебри».
Местами леса были совершенно непроходимы из-за рыхлой и болотистой почвы и массы гниющих стволов.
На высоте менее 100 футов Дарвин встретил старого знакомца, южный бук. Но как он изменился! Здесь, близко к северной границе своего распространения, это было небольшое невзрачное деревцо.
Возделанные земли встречались только в прибрежной полосе.
Жители передвигались, как и на Огненной Земле, в челноках или по берегу.
Дороги здесь прокладывали так: толстые широкие бревна настилали вдоль пути, а тонкие — поперек.
Зимой во время дождей эта бревенчатая дорога похожа скорее на мост, потому что кругом вся почва превращалась в болото.
Лошади Чилоэ перескакивали по скользким бревнам с одного на другое с ловкостью и уверенностью собаки.
Дарвин тотчас заметил замечательные качества лошадей Чилоэ, используемых человеком в таких особенных условиях.
Здесь случались очень сильные штормы. Вот как описывал Дарвин шторм, в который однажды попал «Бигль» в южной части архипелага Чоноса: «Белые массы облаков скопились на темно-синем небе, и по ним быстро неслись черные разорванные тучи. Цепи гор казались темными, и заходящее солнце обливало леса желтоватым светом, очень похожим на цвет пламени винного спирта. Вода побелела от несшейся по ней пены; ветер ревел в снастях; зрелище было величественное. В продолжение нескольких минут виднелась яркая радуга, и любопытно было наблюдать при этом влияние водяных брызг. Несясь над поверхностью моря, они изменяли обыкновенно дугу радуги в полный круг, — полоса призматических цветов, продолжаясь от обоих оснований обычной радуги, пересекала бухту и замыкалась у самого борта корабля, образуя, таким образом, неправильное, но почти полное кольцо».
Ряд островов этого архипелага оказался совершенно непроходимым для изысканий. На берега карабкались по острым слюдянисто-сланцевым утесам. Идти по берегу было невозможно, из-за его изрезанности и очень сильного прибоя. Проникнуть в дебри лесов также было почти невозможно.
И когда экипаж «Бигля» встречал Новый год — 1 января 1835 года, моряки с облегчением и надеждой говорили, что в этих водах им не придется видеть конца года.
На Чилоэ Дарвин сделал много коротких экскурсий. В одну из них он исследовал интересный толстый пласт, возвышающийся над уровнем моря на 350 футов. Этот пласт состоял из раковин современных моллюсков, на нем росли огромные деревья. Очевидно, не так давно эта полоса была морским дном.
На песчаных, усеянных раковинами берегах он встречал в изобилии дикий картофель. Это высокое растение до четырех футов в вышину, с мелкими клубнями. Среди них нашелся один, имевший два дюйма в диаметре. С виду и по запаху клубни похожи на культурные. Но при варке они сморщиваются, становятся водянистыми и совершенно безвкусными.
Дикий картофель, предок многочисленных сортов культурного, Дарвин видел также в болотистых лесах на этих островах. Встречал его и на бесплодных горах Центрального Чили, где едва ли раз в полгода выпадает дождь. Сухие образцы дикого картофеля Дарвин привез с собою в Англию и передал для исследования профессору Генсло.
Два клубня дикого картофеля, в свежем виде доставленные в Англию одним исследователем, при хорошей обработке дали в первый же год обильную ботву и множество клубней.
Это проливало свет на вопрос, каким путем произошли культурные сорта картофеля.
Здесь же, на Чилоэ, Дарвин познакомился со способом разведения фруктовых садов.
Он был очень простой. Ранней весной срезали сучок толщиной с человеческую ногу. Срез делали под группой находящихся в нижней части его маленьких сморщенных выступов конической формы. Мелкие веточки счищали и сажали обрубок в землю на глубину двух футов. Он быстро укоренялся и давал побеги.
Дарвин сам видел, как на третье лето сучок становился ветвистым деревом с большим количеством плодов.