Вкуси меня медленно (ЛП)

Женщина сглотнула.

Наконец-то. Реакция.

Теперь была отправная точка, и Джексон знал, что делать: установить связь.

– Если бы моя девушка заразилась смертельной болезнью, мне бы самому захотелось умереть. Она – моя жизнь. – Он говорил себе, что слова были ложью, но не мог не вспомнить Мишку. Каждая мышца в теле напряглась. "Не сейчас". – Джо знает, что ты была не в себе, когда напала. Ему известно, что ты не хотела причинить ему боль.

Ничего.

– Хотя бы расскажи, как твои дела, Пэтти, чтобы я передал Джо. Он чертовски волнуется. Не спит, не ест. Боюсь, он может заболеть. Так скажи, как ты?

– А сам как думаешь? – пробормотала она невнятно. – Домой, домой, хочу домой.

– Я хочу помочь тебе туда попасть, – ответил Джексон, изо всех сил скрывая облегчение. Она заговорила. – Хочу, чтобы ты снова была с Джо. Только сначала ответь на кое-какие вопросы, ладно?

Женщина замерла, прекратила даже дышать.

Тут её веки медленно поднялись, и она посмотрела прямо на него, в тёмных глазах светилась осведомлённость.

Осведомлённость, которой не должен обладать человек в возрасте двадцати трёх лет.

– Те же вопросы, что ты задавал моим друзьям? – Теперь её голос был многоуровневым, и высоким, и низким, прямо как у Нолана.

Джексон удивлённо моргнул. Друзья? Насколько он знал, жертвы не были знакомы. Они не жили рядом, не работали в одних и тех же зданиях, не ходили в одни и те же салоны красоты. А с тех пор, как стали "гостями" в А.У.Ч, они уж точно, чёрт возьми, не контактировали.

– Что за друзья?

– Девушки из других камер.

– Откуда ты знаешь, что я с ними говорил?

Она улыбнулась, и было в этом что-то пугающее. Наверное, слишком острые зубы и наполненный слюной рот.

– Они сказали.

– Как? – Женщинам не позволялось покидать комнаты, и заходили в них только доктора. Более того, стены были звуконепроницаемыми, и говорить через них было невозможно.

Внезапно, свет в глазах Пэтти стал приглушённым, а взгляд рассеянным.

– Кто ты? – Слова снова были невнятными, а голос один.

Джексон сморщил лоб. Что. За. Хрень?

– Меня зовут Джексон. Я здесь, чтобы тебе помочь.

– Я умираю? – Она не стала дожидаться ответа. – Ему жаль. Он не хотел этого.

Он? Иной?

– Не хотел чего?

– Причинить мне боль.

– Уверен, так и есть. Как его зовут?

Женщина вздрогнула и крепче обхватила талию руками. Настолько сильно, что стали видны голубые вены.

– Пэтти, кто "он"?

– Не скажу, – произнесла она монотонно.

Защищает того, кто виноват в её состоянии? Скорее всего. Другие подобного не делали.

Казалось странным, что так поступала Пэтти, женщина, заговорившая с ним только потому, что он упомянул её любовь к парню.

– Если я буду знать, кто он, то, возможно, смогу привести его к тебе. – От тёплого дыхания Джексона под маской образовывалась влага, что очень мешало. – Хочешь этого?

– У меня будет от него ребёнок, – произнесла она так, будто Джексон и не говорил.

– Да. – "Нежно, ласково". Быстрое сканирование тела после прибытия женщины это показало. Как и у остальных. – Знаю.

– Это мальчик.

– Превосходно, но откуда ты знаешь? – Срок был всего несколько недель, и ни одна из других женщин, так же беременных, не показывала, что знает о своём положении.

– Он мне сказал.

– Кто "он"? – спросил Джексон снова.

– Он говорит в моей голове. Вместе с другими.

Кто говорил в её голове? Шон или ребёнок? И кто другие? Другие жертвы?

– Что они тебе говорят?

– Я голодна, – произнесла Пэтти, опять игнорируя вопрос. Может, она его и не услышала. Выражение лица женщины было потерянным, дрожь усилилась. – Хочу есть.

– Ответь на вопросы, и я принесу тебе всё, что пожелаешь. Джо сказал, тебе нравится печенье с шоколадной крошкой. У меня есть коробка в рабочем столе.

– Я хочу не печенье. – Она облизала губы и чмокнула ими с хищным рыком, который не имел никакого отношения к печенькам. Пэтти медленно подняла глаза и, как и прежде, впилась взглядом в Джексона. – Не печенье.

Офигенно.

Пэтти замерла как хищник, заметивший добычу.

Она собиралась напасть.

Вздохнув, Джексон развернулся, дверь автоматически открылась. Выйдя в вестибюль, он услышал визг Пэтти, съёжился и обернулся к ней снова. Женщина неслась в его сторону, обнажив зубы, с которых капала слюна.

Двери сомкнулись прежде, чем она успела добраться до Джексона.

Часть его желала, чтобы он тайком пронёс в клетку пушку. Джексон подозревал, что доктора позволят женщинам родить, а больных детей станут изучать. От мысли стало тошно. Джексон мог даже слышать оправдания: "на благо человечества".

– Джексон, – внезапно, возле него оказалась Миа.

Он и не слышал, как она подошла. Джексон не обернулся, продолжая пялиться в стену.

– А?

– Кажется, мы обнаружили голосовой сигнал Нолана.

Переводчик и редактор: Eddie_10

Глава 16

Двумя днями ранее.

– Знаю, дорогая, просто кое-что случилось. Мне нужен час, может, два, ладно? И я буду дома. – Пауза. Тёплая улыбка. – А ты хороший переговорщик. Ладно-ладно. Буду через сорок пять минут и не секундой дольше.

Пауза.

– Я тоже тебя люблю.

"Прикончите меня". Ли'Ес всегда тошнило от сюсюканья Эстапа с женой.

– Скоро поговорим. – Сенатор повесил трубку и обернулся к Ли'Ес, мягкое выражение лица стало угрожающим.

Изумительно, как он мог превращаться из любящего мужа в жестокого хозяина за считанные секунды.

Хоть она и ненавидела его всем своим существом, следовало признать, что Эстап не был уродом.

У него не было рогов, клыков, дьявольского хвоста. Мужчина был шатеном среднего роста, и его умные карие глаза были более коричневыми, чем зелёными.

У неё самой глаза были карими, и Ли'Ес ненавидела эту общую с ним черту.

Эстап откинулся на спинку стула, сложа руки на груди. Одетый в безумно дорогой двубортный пиджак, он излучал богатство и власть. Годы (к сожалению) были к нему благосклонны.

Кожа его была гладкой, почти без морщин, и имела здоровый блеск. В волосах было всего несколько седых прядей, да и те добавлены искусственно, чтобы придать Эстапу более важный вид.

Как же хотелось его убить. Жестоко. Болезненно, медленно. Люди годами находили бы части его тела в разных уголках мира. Ли'Ес останавливало только одно: что, если панель управления, где бы та ни была, попадёт в руки к кому-нибудь хуже Эстапа?

Он хоть никогда не приказывал с ним переспать или сделать ему минет. А кто-то другой может потребовать этого и что-нибудь ещё ужаснее.

– Насладилась реабилитацией? – спросил сенатор.

Реабилитация, она же наказание.

Ли'Ес сидела напротив Эстапа. За годы её работы он кучу раз менял офисы, но их позиции оставались прежними. Он всегда сидел за столом, а она напротив него, как непослушная школьница.

– Сам как думаешь? – ответила она вопросом на вопрос.

– Думаю, ты ненавидела каждую секунду.

Ли'Ес пожала плечами, отказываясь реагировать так, как он хотел.

– Было не так уж и плохо.

Его взгляд стал острее.

"Никаких эмоций. Не показывай ничего".

После того, как она покинула место, где удерживала Джексона, её отвели в лабораторию и связали. Учёные попытались "очистить" чип и стереть с него все чувства, которые Ли'Ес могла питать к Джексону.

Эмоции способствовали восстанию, и Эстап не допустил бы, чтобы его домашний питомец стал мятежником.

Ли'Ес обдурила всех, делая вид, что процедура сработала, и она забыла большую часть времени, проведённого с Джексоном, и всё, что между ними произошло.

Все поверили, потому что для них она была очередным компьютером, которым можно управлять. Нажал на кнопку и вуаля.