Страница 44 из 73
Значит, не Миа.
Агент посмотрела на Джексона, жёстко, отстранённо.
– Элис умерла у меня на руках.
Держать умирающего друга, знать, что ничего нельзя сделать – пытка.
– Я сожалею о твоей потере Миа, но не понимаю, причём тут Мишка.
– Да? – Голос Мии поднялся на октаву. – Это она убила Элис. Она держала в руках пушку, с безразличием на лице, и нажала на курок, пока я умоляла этого не делать. А после Ли'Ес ушла, как будто заходила, чтобы позвать нас ужинать.
Он снова нахмурился.
– Мишка была бы ребёнком, как и ты.
– Нет. Она была взрослой.
– Это невозможно. – Джексон сморщил лоб, вспоминая безупречное лицо Мишки. Гладкая кожа, юношеский румянец. – Мишке не больше тридцати. Или ещё меньше.
Миа клацнула челюстью.
– Она старше, чем ты думаешь. Намного.
– Невозможно, – повторил он. – Если бы ей было тридцать, когда ты училась, то сейчас было бы сорок или пятьдесят.
– Она была тренером ещё до моего прибытия.
– Нет. – Джексон покачал головой. – Должно быть, твою подругу убил кто-то другой, выглядящий как Мишка.
– Она машина и стареет по-другому. Взгляни на Кириана. Ему сотни лет, а выглядит, словно в самом расцвете сил.
– Нет, – было всем, что сказал Джексон. Просто не знал, что ещё сказать.
Миа пожала плечами, будто ей было всё равно, но действие было напряжённым.
– Просто подумай о том, что я сказала.
Ни о чём другом он думать и не мог. Если это была Мишка, имело ли это значение?
Она бы не нанесла смертельный удар потому, что хотела – ей бы приказали. Это Джексон знал. Мишка, скорее всего, разрывалась на части, возможно, даже плакала и видела лицо умирающей девушки тысячу раз во снах.
Уязвимая женщина, которую он держал в руках на прошлой неделе, которая стонала от каждого его прикосновения, не наслаждалась смертью и разрушением.
– Тебе лучше побыстрее приступить к допросу, – произнесла Миа, меняя тему. – Никому кроме тебя не удалось вытянуть из женщин ни слова. О, и угадай, что? Я буду наблюдать за тобой.
– Хочешь убедиться, что я придерживаюсь правил?
– Ага.
– Прямо как в старые времена, – ответил он. Только тогда Джексон за ней наблюдал.
Губы Мии изогнулись в медленной улыбке.
– Почти. Так было бы, если бы мы жили в чокнутом мире, и, иногда мне кажется, что там мы и живём. Готов?
Джексон встал, но из-за стола не вышел. Лодыжку слегка кольнуло, но это удалось проигнорировать.
– Официально ты на работе только со следующего месяца.
– Ну и? Твой случай мне интересен, так что можешь считать меня своей тенью.
Зашибись.
– Ну, тогда пошли.
Они вышли из офиса и пошли по шумным коридорам А.У.Ч, Джексон кивнул Далласу, проходя мимо него. После возвращения между ними не всё было гладко.
Дал отказывался обсуждать, что они с Девином сделали с Мишкой после того, как Джексон отключился. Он бы спросил Девина, но капризный иной больше не появлялся.
Джексон подозревал, что Даллас и его команда – Миа, Кириан, Иден Блэк, Люциус Адер и Девин – что-то планировали. Относительно Шонов, Мишки или того и другого – Джексон не знал. Никто не посвящал его в детали миссии.
И правильно делали. Если они хотели причинить боль Мишке, то он бы пошёл против них.
– Вам с Далласом следует помириться и поцеловаться, – предложила Миа. – С языком. Нет, ну серьёзно. Это меньшее, что вы можете сделать.
– Как только он расскажет то, что я хочу знать, я поцелую его прямо в губы.
Миа закатила глаза.
– Лжец. Вот зачем меня обнадёживать? Раньше ты не был таким ублюдком.
– Это я уже слышал, – пробормотал он.
Джексон знал, что, когда они вышли из основного сектора в лифт, система безопасности делала измерения, оценивая тепло тела, химический состав, убеждаясь, что они здесь работали.
Прошла минута, стены слегка сблизились.
"Динь". Двойные двери открылись, и Миа с Джексоном вошли в фойе возле камер с заключёнными, что-то типа специальной комнаты, на случай если кому-нибудь удастся сбежать.
Пока они с Мией сканировали сетчатку глаза, руки, двое охранников взглянули на них от поднятой стеклянной перегородки.
Джексон много лет подвергался этому, всё это стало неотъемлемой частью его жизни, подобно дыханию.
– Оружие на стол, агент Тримейн, – сказал один из охранников.
Джексон достал клинки, пистолеты, звёздочки и выложил их на ближайшую столешницу. Мог бы припрятать что-нибудь, но не стал рисковать этим допросом.
"Жужжание". Дверь открылась, и вскоре они уже шли по очередному коридору. Джексон нахмурился. Воздух был холоднее, чем обычно. Замёрзли руки, лицо, и даже лёгкие сжались.
– Наверное это для того, чтобы замедлить размножение вируса, – предположила Миа.
Учитывая то, что он уже знал, холод только ускоряет размножение, но Джексон не высказал опасение. Это только панику вызовет.
Белый халат, перчатки и маска висели на стене возле камеры. Он надел всё это, пока Миа входила в соседнюю комнату. В ней было двустороннее зеркало, велась запись всего, что происходило в камере.
Джексон мысленно пробежался по информации, которая была известна о жертве. Пэтти Элизабет Хоул. Двадцать три года. Год встречалась с мужчиной, училась на врача-рентгенолога иных.
Была счастлива с тех пор, как начала принимать антидепрессанты пять месяцев назад. Причина депрессии неизвестна.
Она была хорошенькой, низкой и немного пухлой. Обычно не спала с кем попало.
Краем глаза, Джексон увидел выходящего из одной из комнат мужчину. Хоть и не встречал его прежде, он знал, что это врач. В крыле тюремного блока не было никого, кроме женщин и тех, кто за ними присматривал.
К тому же, на мужчине были те же халат, перчатки и маска, что и на Джексоне. В руках у него был лоток, на котором находились пробирки с красной жидкостью. Кровь? Вероятно.
Джексон поборол войну беспокойства. Нужно было, по крайней мере, отводить женщин в лабораторию, и там брать анализы. Так хоть немного безопаснее.
Но лучше охраны А.У.Ч. с иными справиться не сможет никто, и если жертвы были приманкой для Шонов, то шансы поймать их здесь были больше.
Дождавшись, пока врач пройдёт, Джексон вошёл в камеру Пэтти. Дверь автоматически закрылась за ним, и он несколько мгновений изучал обстановку.
Белые стены, белый пол – и то и другое в крови. Должно быть, она расцарапывала себя ногтями.
На его глазах сухие ферменты струями вырывались сквозь крошечные отверстия в кафеле, очищая и стерилизуя помещение.
Единственными вещами в камере были туалет и раскладушка. Пэтти сидела на ней, покачиваясь вперёд-назад, скрестив руки на груди.
Она разорвала свою одежду, оставаясь только в окровавленных лохмотьях. Тёмные волосы были запутаны, несколько прядей вырвано.
У её кожи был болезненный серый оттенок, как будто женщина умирала изнутри, и гниль начинала просачиваться сквозь поры.
– Здравствуй, Пэтти, – произнёс он, используя самый нежный тон. После возвращения было всё сложнее надевать маску спокойствия и невозмутимости. Джексон не знал, почему.
Нет, враньё. Просто не хотел признавать причину.
Мишке нравилось, когда он был самим собой, и Джексон хотел ей нравиться.
"Соберись, кретин". Продует этот допрос, и второго шанса не будет. Это уж точно. Джексон прикрыл взгляд терпением, так же как нос и рот маской.
Пэтти не отреагировала на его присутствие.
Джексон остался у двери. Другие жертвы нападали на него, налетая со скоростью пуль из пистолета, их останавливала только стеклянная перегородка.
– Я пришёл тебя проверить. Как ты?
Она продолжала пялиться в пол.
– Тебе что-нибудь нужно? Принести что-нибудь, чтобы было удобнее?
Молчание.
– Я говорил с Джо, – сказал Джексон честно. Разговор с парнем Пэтти состоялся ранее этим утром. Информации не добавилось, но беседа предоставила Джексону возможность навести мосты между ними. – Он скучает.