Принц (ЛП)

Кингсли осторожно спустился вниз по извилистой дорожке, которая вела к скиту. Но прежде чем пойти к домику, он повернулся и пошел к скале.

В последний раз, когда ему довелось смотреть на нее, она была окрашена в красный цвет кровью сестры. Тысячи ветров и тысячи дождей смыли ее кровь, позволив камням снова стать серыми и зелеными. Кингсли положил ладонь на холодный камень. Мари-Лаура… Как хорошо было просто произнести ее имя, чтобы допустить, даже если только для себя, что она жива. Она должна быть живой. Он давно простил Бога за смерть своих родителей. И смерти его дедушки и бабушки были едва ли осколком по сравнению с пулевым ранением в сердце, которым стала родительская смерть. Но смерть Мари-Лауры разрушила его. Она взорвалась у него внутри, как бомба. Все рухнуло, и осталась только оболочка. Он упивался смертью после этого. Пока не пришел Сорен и не вернул его снова к жизни.

- Ma soeur, - прошептал он.

- Ты должен знать, Кингсли, она ушла не по-настоящему.

Глава 18

Юг

Нора шикнула на Уесли в десятый раз за одну поездку на автомобиле.

- Что? Почему ты шикаешь на меня?

- Я думаю о серьезных вещах. Ты знаешь, как это для меня трудно.

Закрыв глаза, она снова прислонилась головой к подголовнику пассажирского сидения, визуализируя скачки, поток лошадей, летящие бока и Ни За Что Отшлепанного, лидирующего и отказывающегося сдаться.

А потом, всего лишь через час, эта тысяча фунтов мышц в движении, лежал неподвижно, мертвый на полу своего стойла, без видимых повреждений. Она смотрела на лошадь, подходила к нему, видела его своими глазами, прежде, чем приземлиться на колени на землю рядом с Талелом, и обнять мужчину за плечи. Они не разговаривали. У нее не было слов, что помогли бы ему. Она могла выразить свое сочувствие только прикосновением. Не было бы там Уесли, она оказала бы помощь Taлелу иным образом.

Taлел…она все еще не могла поверить, что этот призрак из ее прошлого объявился в мире Уесли. Нора прокручивала цепь событий в своем мозгу. Уесли ушел с отцом и оставил ее одну возле конюшен. Краем глаза она увидела знакомые очертания. Ее глаза расширились, ее сердце забилось чаще. Tалел? Здесь?

Забыв все свои данные Уесли обещания придерживаться правил приличия и хорошего поведения, она крикнула: «Taлел!» и помчалась к нему. Он развернулся на звук ее голоса. Потомок ближневосточной королевской семьи, или нет, мужчина все еще по-прежнему очевидно поклонялся перед ней. Они обнялись со смехом и поцелуями. Очутившись в его объятиях, Нора почувствовала, как к ней вернулось спокойствие, спокойствие, которого она не ощущала, с тех пор, как покинула безопасность Нью-Йорка.

- Как там поживает мой автомобиль? - спросил он, и Нора рассмеялась ему в лицо.

- Мой автомобиль. Ты подарил мне Aston Martin. Он мой.

- И я твой, - сказал он, целуя ее руку.

- Ничего подобного. Эта машина доставила мне столько же неприятностей, как и ты.

- Таков был мой план, Госпожа. Я надеялся, ты попадешь в такие неприятности, что только я смог бы выручить тебя из них.

Он прошептал слова ей на ухо, и она игриво замурлыкала.

Taлел… она нарушила множество правил с этим мужчиной. Три года назад Кингсли узнал, что экстравагантный шейх, приехавший в Нью-Йорк якобы по дипломатическим вопросам, ненавязчиво интересуется, где и как он смог бы насладиться времяпрепровождением с одной из городских легендарных Домин. Кингсли не видел ничего, кроме печати доллара на Taлеле. Однако Нора видела больше. Жизнь в строгой мусульманской стране сделала его голодным до пороков западного мира. Однако еще больше он нуждался в обычных ласке и одобрении. В его мире, его желания были табу.Его отец изгнал бы его, дойди до него сведения, что у Taлела в характере была черта сексуального подчинения, шириной как пустыня, которая окружала его страну. У Кингсли было одно жесткое правило о Доминантах и сабмиссивах в его штате - никакого секса с клиентами. Кингсли с гордостью мог сказать, что он не сутенер. Стоит лишь Норе переспать с Taлелом, как он перестанет быть платежеспособным клиентом.

Она переспала с ним. И Кингсли пришел в ярость. Не то чтобы Норе было не все равно. Она просто сбежала в Иорданию с Taлелом на неделю и скрывалась в роскошнейшем местном отеле. День за днем, ночь за ночью, она стала для Талела оазисом, давая ему то, чего он жаждал в своем пустынном доме, но никогда не мог найти. На протяжении одной прекрасной недели с ним, она упивалась своей доминирующей стороной, избивая Taлела, связывая его, ставя его на колени снова и снова. Он целовал ее сапоги, повиновался каждому приказу, жил и умирал между ее бедер. Он выпрашивал у нее все, каждое прикосновение, каждый поцелуй, и только если он достаточно хорошо умолял, она уступала ему. В конце недели он умолял ее об еще одной милости.

“Останься со мной… останься навсегда”.

И во второй раз в своей жизни, она смотрела в глаза мужчине, которого обожала, мужчине, который мог подарить ей роскошную жизнь, мужчине, который хотел ее больше, нежели воздух в своих легких, и она сказала - “Нет”. И она сказала это Taлелу по той же причине, по которой отказала другому красивому, убитому горем мужчине годами ранее. Дэниелу… Taлелу… даже Гриффину - она могла заполучить их, но ушла, и все по той же причине.

Сорен.

Но он простил ее, Taлел простил. И он любил ее, несмотря на то, что знал, она любит другого. А через неделю по возвращении в Америку, она обнаружила адско-красный Aston Martin с номерным знаком, который гласил MSTRSS, стоящий на ее подъездной дорожке.

Увидеть его снова, здесь на ипподроме в тысяче миль от Нью-Йорка и миллиарде миль от его родной страны, Нора не могла поверить своим глазам, своей удаче. Как только она очутилась в руках Taлела, она снова почувствовала себя как дома. Эти богатые южане со своими акцентами “на миллион долларов” и своими пони стоимостью в двадцать-пять миллионов долларов, они не были ее людьми. Taлел, с его жаждой к женскому доминированию, его готовностью выполнить все, что она хотела сделать с ним, его шепотом “Да, Госпожа” ей на ухо… с ним она почувствовала себя как дома.

Поэтому она расстроилась еще больше, что Ни За Что Отшлепанный был одним из его лошадей. Такое прекрасное создание с белой звездой на лбу и маленькими красными носочками на лодыжках. Taлел сказал, что думал о ней, когда называл лошадь. Она шлепнула его по крепкому заду в ответ.

- У меня из-за тебя будут неприятности, если кто-нибудь увидит нас вместе, - сказал Талел, ухмыляясь ей.

- Лошади не говорят, верно? Или говорят? Мистер Эд* был не настоящим, ведь так?

(Прим. Комедийный сериал производства Filmways, который транслировался с 5 января по 2 июля 1961 года, а затем каналом CBS с 1 октября 1961 по 6 февраля 1966. Всего было произведено 143 серии. Главными героями которого были говорящая пегая лошадь мистер Эд и ее хозяин. Когда он покупал лошадь, она впервые сказала ему, что никогда не испытывала желания с кем-либо поговорить, пока не встретила его.)

- Нет, Госпожа. Лошади не разговаривают. Слава Богу. Я могу только представить, что сказал бы этот скверный зверь, обретя он дар речи. Ничего, что пристало слышать леди.

- Хорошо, что здесь не присутствуют леди. Но он, кажется, не злится на меня. Правда, Отшлепанный?

Протянув руку через дверь стойла, она погладила животное по его бархатному носу.

- Он сегодня на редкость в хорошем настроении. Даже покорном. Я уверен, причиной этому твое присутствие. Но расскажи о своем присутствии здесь. Я не могу поверить своим глазам.

- Я верю твоим глазам.

У Taлела были самые темные, самые проникновенные глаза, что она когда-либо видела. Глаза, которые могли бы хранить секреты.

- Мое присутствие... Я здесь с моим бойфрендом?

Предложение получилось вопросительным, а не утвердительным.