Ламбрант

—А что такое?— напрягся Володарёв.

—Как, ты разве не знаешь?— удивился сокурсник.— Хотя я не помню, когда ты ушёл. Мы с этой долбанутой Доценко зажигали на танцполе, тоже последними услышали обо всем...

—О чем?

—Так парня того, что к нашему столику подходил, кирпичами завалило.

Значит, это было наяву. Настроение у Паши окончательно испортилось. Жаль, а ведь так хотелось, чтобы коварные лапы, вылезшие из стены, оказались всего лишь дурным сном.

—Жуть такая,— продолжал Геннадий с выпученными глазами,— от него лепёшка осталась, столько кровищи было! Я всю ночь заснуть не мог. Теперь понимаю курящих людей, сигарета очень успокаивает нервы.

—Да уж,— прошептал Володарёв, стараясь не смотреть в глаза почитателю Ницше.— И как это его могло придавить-то?

—Чёрт его знает.— Однокурсник докурил и заклацал зубами. Утро выдалось прохладным, несмотря на безоблачное небо.— Говорят, стена была старая, клуб-то расположен в постройке прошлого века. От времени там всё на соплях держится.

Играть человека, незнакомого с деталями происшествия, Паше быстро надоело. И без того ясно, что его никто не успел заметить после убийства Валерия Георгиевича. Да и сокурсники были слишком увлечены своими посиделками, отчего не придали внезапному исчезновению Володарёва никакого значения. Впрочем, время заставило его и Гену зайти внутрь корпуса. Людей в холле оказалось намного больше, чем на улице. Поскольку никакого гардероба в институте предусмотрено не было, учащиеся, как правило, не задерживались при входе и быстро разбредались по своим аудиториям. Однако сегодня имелся весомый повод остановиться возле стенда с объявлениями. Там висел крупный чёрно-белый снимок Валерия Георгиевича с траурной ленточкой и подписью: «Скорбим и соболезнуем. Коллеги и студенты».

—Ой,— притормозил Гена возле толпы, увидев знакомый портрет.— Так он здесь учился? Или работал...

—Он был нашим деканом,— решил Павел раскрыть бессмысленный теперь секрет.

—Ба, вот это да! Такой молодой и декан???

В аудитории на втором этаже, в которой проходили лекции для первогодок, народу собралось совсем мало. Настя Властина сидела за первым столом в окружении бледных одногруппниц, очевидно, рассказывая им детали вчерашнего вечера. Несколько человек забрались наверх, к задним рядам, и тоже о чём-то шептались. Лишь парочка девиц в плотных сиреневых платках и длиннополых платьях не издавали ни звука, наблюдая за ребятами, как волки за овцами.

—Володарёв, иди сюда,— потребовала Анастасия.— Ну-ка быстро признавайся, куда ты от нас убежал?

—Почему это убежал?— наигранно усмехнулся Павел, присев перед ней прямо на стол.

—Разве нет? Ты ушёл следом за этим типом, я помню,— настаивала девушка.— А потом на него упала стена...

—Да сдался он мне,— с насмешкой мотнул головой Паша.— Я почувствовал себя плохо, вышел подышать свежим воздухом. Смотрю, таксист возле ворот кого-то караулит. Ну и решил домой отчалить, как-никак, сегодня рано вставать, да и погодка была дрянная...

—Где все?— громогласно спросил ворвавшийся в аудиторию преподаватель по Истории Политических Учений, на ходу протирая бифокальные очки.— Я тороплюсь, ног не жалею, бегу к вам на пару, а тут никого нет.

—Как нет?— переключив внимание на него, удивилась Властина.— А мы?..

—Раз, два, три...— начал пересчитывать присутствующих доцент со странной фамилией Премудров.— Надо же, целых девять штук, как вас много!..

—Что, хотите отменить лекции?!— хором поинтересовались первокурсники с надеждой на положительный ответ.

—Ну конечно, рассаживайтесь, будем разбирать политическую мысль Древней Индии,— разочаровал их преподаватель, раскладывая на трибуне листы с конспектами, которые намеревался озвучивать в ближайшие три часа.— Заодно отметьте пришедших, я подам список в деканат.

—Боюсь, там уже некому разбираться с нами,— заумничала Настя.— Нашего декана минувшей ночью не стало...

—Эка печаль,— поражая студентов цинизмом, воскликнул Премудров.— Вы делайте, что вам велели, и поменьше болтайте. А пока записываем тему нашей лекции...

На протяжении всей пары Паша не мог сконцентрироваться на скучном занятии. Воспоминания об убитом на его глазах Валерии Георгиевиче не давали покоя, да ещё Анастасия периодически посматривала на него с подозрением, отчего хотелось куда-нибудь спрятаться от её взгляда. Что она могла знать? Неужели думала, что горе-декана прибил именно он? Вряд ли, ведь его никто не видел. Или видел?..

На перемене Властина куда-то испарилась. Гена, который всю пару старательно записывал каждое слово Премудрова, вдруг позвал Володарёва на крыльцо. Видимо, хотел стрельнуть сигарет. Пришлось отказаться. В коридоре Павлу повстречалась Зоя, которая жалась под портретами видных юристов прошлых лет. Едва приблизившись к ней, Володарёв удивлённо раскрыл рот.

—Только не говори, что всё так сильно заметно,— попросила Смирдина и поправила светлые локоны, чтобы они закрывали левую половину лица.— Я и так целый час перед зеркалом провела, чтобы замазаться косметикой.

—Откуда у тебя такой синячище???— полюбопытствовал Павел, без спроса убирая волосы с её лба и виска, где отчётливо темнели следы удара.— Ты с кем-то подралась?

—Скажешь тоже,— усмехнулась Зоечка.— Глупо так вышло. Вчера собиралась в клуб, полезла в шифоньер за платьем и дверкой себя долбанула, чуть сознания не лишилась.

—Дверкой?— недоверчиво уточнил парень.

—Блин, ну ещё похихикай надо мной! Знаю, что по-дурацки получилось, но... Я тебе домой потом звонила, хотела предупредить, что не приду, да ты, видимо, уже ушёл.

—Да уж, не хило ты себя покалечила.— Паша продолжал разглядывать надувшийся синяк.— У тебя шкафы что, из свинца сделаны?

—Видел внизу траурное фото?— тут же переключила тему подруга.— Я прям остолбенела, когда поняла, что это не шутка.

—Шутка?..

—Ну, знаешь, студенты ведь отчаянный народ, могут приколоться и похоронную фотографию на видном месте повесить.

—Уверяю тебя, в нашем случае всё правда. Твоего Валерия Георгиевича задушили... то есть раздавила кирпичная стена, причём во дворе того клуба, в котором мы вчера веселились.— У Смирдиной отвисла челюсть.— Так что тебе повезло, что не смогла прийти, там такое творилось...

* * *

Колонна из парней и девушек бежала по периметру стадиона, совершая вот уже пятый круг. Многие из них имели нездоровые бледные лица вместо положенных румяных щёк. Некоторые начинали молча ненавидеть их бессердечного тренера, который деловито переминался с ноги на ногу в центре футбольного поля. Время от времени он заглядывал в электронный секундомер и уныло вздыхал, глядя на бесповоротное стадо первокурсников. Нет, с такими «спортсменами» ему вряд ли удастся собрать нормальную команду, которая могла бы достойно представлять институт на соревнованиях. С каждым годом ситуация в этом плане только ухудшалась. Среди студентов имелось много пьяниц, наркоманов, холериков и просто лентяев. Причём, в редком случае среди них оказывались толковые ребята, способные хоть как-то проявить себя.

—Стой... Равняйсь!— гаркнул Дмитрий Степанович, с печалью констатируя, что шесть кругов табун бездарей преодолел за двадцать паршивых минут. Это нереальный показатель, такого результата у преподавателя физкультуры ещё не бывало за весь его десятилетний опыт работы с молодёжью.

Измождённые первогодки чуть ли не падали друг на друга, высунув серые языки. Почти всем хотелось воды. Наиболее слабые натуры поползли в направлении пустых зрительских скамеек, которые ярусами возвышались над спортивным полем. Однако звучный бас мигом пресёк их непозволительные действия.

—Была команда равняйсь!!!— по-армейски протянул мужчина, сверля взглядом испугавшихся студентов.— Если вы думаете, что поступили в наше заведение исключительно с целью избавиться от воинского призыва или весело провести время, то смею вас разочаровать. И хотя по учебной программе физическое воспитание рассчитано всего-навсего на первые два года, спуску я не дам никому.