Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 24 из 48

Анна сразу узнала этот взгляд.

— О чем ты думаешь, Рена?

— Я думаю о том, чтобы повысить ставки, — откликнулась Сирена. — А потом выиграть или проиграть.

* * *

Дав на чай коридорному, Джастин разделся и отправился прямо в душ. Горничная вполне может распаковать его вещи завтра, а казино вполне проживет еще один вечер без его бдительного внимания. А он поужинает в номере и позвонит нескольким людям, чтобы узнать, как идут дела в других его отелях. К счастью, не было таких проблем, которые нельзя уладить на расстоянии. Но сейчас его волновали совсем другие вопросы.

В кабинке он установил душ на пульсирующий режим. Сирена наверняка уже вернулась домой, лениво подумал он. И, зная ее, Джастин догадывался: она уже успела устроить головомойку Даниэлю. На лице Джастина расплылась широкая улыбка. Хотел бы он услышать, что они наговорили друг другу при встрече. Возможно, это компенсировало бы ему два последних, мучительно долгих и скучных дня на борту «Праздника».

Выполнить последнюю часть их договора оказалось гораздо сложнее, чем Джастин предполагал. Мысль о том, что она рядом — раздает карты в изысканном смокинге, спит на узкой кровати в тончайшей шелковой ночной сорочке, сводила его с ума. Но он оставался в стороне, потому что сделка есть сделка, а еще чувствовал: под ее напускным гневом кроется острое смущение, и оно могло исчезнуть лишь спустя некоторое время. Через две недели, которые он ей дал, общаться им будет гораздо проще.

И даже если она не примет его предложение, то он не собирался сдаваться. Он надумал — если понадобится, раздразнить ее и заманить в Атлантик-Сити, а там у него будут преимущества. Выключив воду, он потянулся за полотенцем.

Ему нужен строгий управляющий внизу. И ему необходима женщина в его апартаментах на верхнем этаже отеля. Сирена была единственной женщиной, которая отлично подходила на обе эти роли. Джастин обернул полотенце вокруг талии и вошел в спальню.

Как и остальные комнаты в номере, спальня была просторной и изысканной. Его босые ноги утопали в мягком ковре с толстым ворсом, устилавшем пол. Длинные вертикальные жалюзи закрывали стеклянные двери на балкон, они раздвигались, стоило нажать на кнопку, открывая вид на Атлантический океан. Мужчина бросил взгляд на широкую кровать под синим шелковым покрывалом. Сколько женщин спали в этой постели вместе с ним? Джастин не помнил, да его это и не интересовало. С каждой из них это была лишь ночь взаимного удовольствия — не более того.

Он вытащил из шкафа халат, уронив на пол полотенце. Были в его жизни времена, когда он жил в номерах гораздо меньше этой спальни. У него до сих пор были женщины. Если он захотел бы сегодня вечером провести время с одной из них, ему стоило выбрать любой номер из записной книжки и позвонить по телефону. Его тело пульсировало от желания. И все же впервые в жизни он знал — сейчас ему не подойдет любая женщина.

Сгорая от беспокойства и раздражения, он бродил по номеру. У него было достаточно оснований, чтобы обосноваться на Востоке. Казино в Атлантик-Сити явилось его новейшим проектом, а новые проекты всегда требовали особого внимания. Для Джастина никогда не имело значения, где жить. За много лет он привык к удобству отеля, здесь любое его желание исполнялось, стоило лишь нажать правильную кнопку. А теперь он вдруг задумался о собственном доме, о чем-то постоянном, с лужайкой и свежим воздухом, о простых домашних радостях, которыми не надо делиться с сотнями других людей.

Джастин провел рукой по волосам и задумался, почему его съедает это едва различимое недовольство, в то время как у него есть все, о чем только можно было мечтать. Он не представлял, что когда-нибудь ему станет нужна одна-единственная женщина. Неужели это из-за нее он ощутил, в комнатах как-то холодно и неуютно, когда вошел в номер? Если бы она была рядом с ним, его не преследовала бы эта гнетущая пустота. Она заполнила бы ее своей горячностью и смехом. И страстью.

«И зачем только я дал ей эти две недели? — сердито спросил себя Джастин, засунув руки в карманы халата. — Почему не упросил ее поехать вместе, не затащил сюда, чтобы не мучиться сейчас в одиночестве, тоскуя по ней? Сейчас мне просто необходимо связаться с ней, хотя бы услышать ее голос по телефону. Нет, — успокоившись, подумал Джастин, — не голос. Это только все усложнит».

Подойдя к телефону, он набрал номер Даниэля.

— Мак-Грегор.

— Привет, старый сукин сын, — мягко произнес Джастин.

— Ах, Джастин. — Даниэль закатил глаза к потолку, понимая, что вот-вот получит вторую за день головомойку. — Как путешествие?

— Оно оказалось весьма познавательным. Полагаю, Сирена все тебе рассказала?

— Она была так взволнована и рада, что вернулась домой, — заявил Даниэль, печально взглянув на обломки сигар на своем столе. — Очень хорошо отзывается о тебе.

— Готов поспорить, что так и есть. — С мрачной улыбкой Джастин уселся на пухлый диван. — А не проще было рассказать мне, что Сирена работает на этом корабле?

— А ты отправился бы тогда в круиз?

— Нет.

— Вот видишь, и я уверен: путешествие пошло тебе на пользу. Ты был напряжен, дружище, не находил себе места от беспокойства, — резонно заметил Даниэль и попытался прикурить кусочек одной из сломанных сигар. — И не беспокойся, я поговорю с Реной о тебе, успокою ее.

— Ну уж нет. А ящик шотландского виски я оставлю у себя до тех пор, пока не удостоверюсь, что ты больше не суешь нос в это дело.

— Ладно, ладно, это уже лишнее. Я всего лишь по-отечески беспокоюсь за вас обоих. — «И эти двое точно знали, как укусить больнее», — мрачно подумал Даниэль и продолжил: — Джастин, может, тебе продлить свой отпуск еще на пару дней и навестить нас?

— Сирена собирается приехать ко мне, — ровным голосом ответил Джастин.

— Приехать к тебе? — Широкий лоб Даниэля покрылся морщинами. — Что это значит?

— То, что я сказал.

— Хорошо, дружище. — Даниэль расправил грудь. — А расскажи-ка мне, каковы твои намерения.

— Нет. — Джастин почувствовал, как медленно уходит напряжение, еще недавно сковывавшее его мышцы. Довольный собой, он откинулся назад.

— Что значит — нет? — прорычал Даниэль. — Я же ее отец.

— Но не мой. Ты сам раздал мне эти карты, Даниэль, и теперь настало мое время играть.

— А теперь послушай меня…

— Нет, — снова откликнулся Джастин с прежним спокойствием. — Я предлагаю тебе выйти из игры, Даниэль. А мы с Сиреной попробуем рискнуть.

— Если ты обидишь мою девочку, я живьем сдеру с тебя кожу.

Джастин расхохотался:

— Сирена Мак-Грегор не из тех женщин, которые дают себя в обиду.

— Да, это так. — Сердце Даниэля преисполнилось гордости за дочь. — Моя дочка — настоящий огонь.

— Конечно, если ты считаешь, что она собирается выставить себя на посмешище…

— Моя дочь никогда не выставит себя на посмешище! — огрызнулся Даниэль.

Джастин улыбнулся:

— Отлично, тогда не суй нос в наши дела.

Даниэль заскрипел зубами и гневно уставился на трубку, а Джастин произнес:

— Дай слово, Даниэль!

— Хорошо, хорошо. Я умываю руки, но если я только узнаю, что ты…

— До свидания, Даниэль!

Джастин повесил трубку, довольный тем, что как следует отплатил своему благодетелю.

Глава 7

Офис Джастина располагался на нижнем этаже отеля «Команчи». Оттуда можно было на лифте подняться прямо в жилой пентхаус. Такое расположение было очень удобным, поскольку, работая в офисе, он часто не хотел проходить по переполненному людьми отелю. Лифт был удобной деталью его рабочего места, как и небольшие видеомониторы в дальних углах офиса, а также двустороннее стекло, установленное за обшивкой из красного дерева на боковой стене.

В своем офисе Джастину требовались уединение и секретность, поэтому огромная комната с единственным входом не имела окон. Время, проведенное в тюремной камере, не прошло даром, навсегда привив ему отвращение к маленькому темному закрытому пространству. Джастин тщательно подошел к отделке своего рабочего места. Мебель в светлых тонах — бледно-желтых, кремовых, светло-коричневых — создавала впечатление воздушности. Картины на стенах офиса отличались огромными размерами и красочностью. Пустыня в лучах заходящего солнца, суровые, мрачные пики Скалистых гор, индейцы племени команчей, во весь опор мчащиеся на боевых конях. Эти краски давали Джастину иллюзию свободы, позволяли ослабить чувство беспокойства, оно часто накатывало на него, когда долго приходилось работать за письменным столом.