Лимб

С грохочущим о рёбра сердцем, резко поднялась. Новая вспышка боли в голове вновь заставила зажмуриться.

Как же больно. Тело будто вывернуто наизнанку. И это место…

Что это за место?!!

Джоан лежала на боку неподалёку и тихонько постанывала. Обессиленный Райт, смахивая с носа кровь, льющую ручьем, нервно кружил вокруг девушки, хрустя листьями под ногами и перебрасывая винтовку с одного плеча на другое.

Правая часть лица Эллисон измазана в крови, в волосах куча сухой травы и листочков, словно она прежде чем встретиться с землёй, решила поприветствовать каждую ветку одного из этих разлапистых деревьев. Но, во всяком случае, выглядит она значительно лучше своей подруги.

Эллисон аккуратно перевернула громко стонущую от боли Джоан на живот и закричала кому-то в сторону. Кому-то, чей высокий силуэт только что скрылся в полумраке леса.

Я медленно и размеренно выдохнула, чувствуя, что боль понемногу отступает, и, заставив себя подняться, шатаясь, побрела к остальным.

Джоан уже вовсю кричала и молила пристрелить её. Кровавое месиво, в которое превратилась её спина, выглядело в несколько раз хуже, чем до падения. Теперь к оголённой плоти налипла ещё и трава вперемешку с прелыми листьями и иголками елей.

Желудок тут же скрутился в тугой узел.

— Ей… Ей… нужно… в больницу.

— О, да, рыжая! Ты прям мозг!!! — накинулся на меня взбешённый Райт, скрипя зубами от злости и бессилия. — У нас тут в Либме как раз несколько отличных неотложек открыли! Вот думаю, какую выбрать!!!

— Райт! — прикрикнула на него Эллисон. — Лучше иди и помоги мне!

Я обняла себя руками, отметив, что одежда всё ещё сырая и судорожно огляделась. Лес. Мрак. Ничего больше.

Наверх смотреть не хотелось.

Из глуши леса появился Тайлер, держа в руке большую чёрную сумку. Парень быстро приблизился к брюнетке, швырнул сумку на землю, отодвинул Эллисон в сторону и засунул Джоан в рот кусок толстой палки. Та стиснула её зубами и, уткнувшись лицом в землю, сложила руки на затылке, сгребя пальцами волосы.

Тайлер разорвал остатки одежды в районе её поясницы и выволок из сумки большую синюю банку.

— Антисептик? — прошептала я, наблюдая за действием, но мне никто не ответил. Вокруг вообще стало поразительно тихо. Даже Райт молчал.

Тайлер щедро полил спину Джоан прозрачной жидкостью, и девушка громко зарычала от боли, устремив лицо вверх (к небу!), цепляясь пальцами за землю и клочками вырывая пожухлую траву.

— Райт! — рявкнул на застывшего на месте парня, Тайлер. — Держи её! Надо убрать грязь! — зыркнул на меня. — Сюда иди! Тоже будешь держать!

Я не шевелилась.

— Чего застыла?! — взревел Тайлер. — Сюда иди! По твоей вине от неё кусок отгрызли! Так что тащись сюда и держи её ноги!

Чувствуя себя в предобморочном состоянии, поплелась вперёд и со всеми имеющимися силами, зажала ноги Джоан меж своих коленок, вцепившись дрожащими руками в её щиколотки.

Тайлер выволок из сумки кусок белой тряпки, щедро полил антисептиком и принялся протирать спину девушки. Резко, практически беспощадно. С таким же усердием овощи на тёрке трут!

Джоан дёргалась и рычала. Я не сумела удержать её ноги и получила удар подошвой ботинка в подбородок. Надавила на щиколотки сильнее.

— Это единственный быстрый способ, чтобы начался процесс регенерации, — проговорил Тайлер, огребая спину Джоан пропитавшейся кровью тряпкой.

Я просто не верила своим глазам! Я не медик, но разве так можно делать?!

— А инфекция? — воскликнула, не сдержавшись. — Ей нужна нормальная помощь! У неё вообще кожи на спине нет!

— Просто держи её! — зарычал на меня Тайлер, зло сверкая глазами. — Это тебе тоже надо дважды повторять?!

— Она от болевого шока погибнуть может! — не сдавалась я. — Здесь антисанитария! Нужны стерильные бинты, антибиотики, противовоспалительные! И… и… здоровый кусок кожи на спину!!!

— Не надо, — сдержанно ответила мне Эллисон и тихо добавила: — Ничего из этого не надо. Рану нужно избавить от инородных предметов и она сама затянется.

***

Голова Джоан болталась на уровне поясницы Райта. Как и руки. Девушка была без сознания. Торс туго перевязан белыми тряпками вроде той, которой Тайлер протирал её спину. И после того, как инородные тела были извлечены (надеюсь, что все), раны Джоан ещё раз полили антисептиком и туго перевязали. Примерно в этот промежуток времени она и отключилась.

И теперь мы дружной компанией ненормальных, (а ненормальной уже и меня официально можно назвать), шагали по густому мрачному лесу, с растительностью смешанного типа, вслед за нашим проводником Тайлером. И в отличие от погоды (от нормальной погоды!) в моём городе, где по всем законам природы сейчас лето, в этом лесу глубокая осень. Пахнет палыми листьями, мхом и сырой землёй. Изо рта вылетают густые облачка пара. Тихо. Ни пенья птиц, ни шуршания ветра, только хруст веток ломающихся под тяжестью ботинок и гулко бьющее в груди сердце, предчувствующее недоброе. Пугающая атмосфера, лишённая буйства красок. Совершенно не привлекательная осень… Холодно и страшно.

Я и Эллисон шли в конце. Не могла удерживать голову на месте и то и дело судорожно озиралась.

Осмелилась поглядеть наверх: деревья вверх тормашками и пять точек, ровной шеренгой двигающихся одна за другой. Мы эти точки.

Уткнула взгляд в землю и глубоко втянула носом сырой воздух.

К этому определённо надо привыкнуть. Ко всему. Этому.

— Что это за место? — слабым голосом, поинтересовалась я у Эллисон. — Что это ещё за зеркало наверху? Оно ведь… там, да?

Эллисон обвела лес потухшим взглядом, посмотрела наверх и на меня:

— Это заброшенный сектор. Очень старый. Когда-то был сектором фантомов. Но когда по неизвестным нам причинам, души перестают в нём появляться, фантомы уходят, а сектор начинает стирать сам себя. Пространство сужается, однажды лес исчезнет, а сектор обновится. Возможно даже фантомы вернутся.

— А сейчас их здесь нет, значит?

Длинные ресницы Эллисон отбрасывали вытянутые тени на бледную кожу лица, от чего и она, в тон лесу, выглядела пугающе.

— Видимо, нет, раз Тайлер привёл нас сюда, — пожала плечами девушка. — На пути в твой сектор, мы останавливались здесь и разбивали лагерь. К нему сейчас и идём.

— Ага… — с тупым видом закивала сама себе и вновь посмотрела на Эллисон. — А ты… значит, присутствие фантомов… не чувствуешь?

— Чувствую, но не так сильно, как Тайлер. Я в Лимбе чуть больше года.

Не стала спрашивать, сколько здесь Тайлер, потому как другой вопрос сейчас интересовал куда больше:

— А грохнулись мы откуда? И главное — почему не разбились?! Кровь с ушей и из носа — единственное нормальное явление! Ни одной сломанной кости, ни одного ушиба, даже сотрясения мозга ни у кого нет! Разве мы умереть не должны были?

Эллисон выдержала небольшую паузу и натянуто улыбнулась:

— Не переживай, Мика. Такие падения из сектора в сектор иногда случаются. Пострадать можно, но умереть… это вряд ли. Тем более, что Тай тебя подстраховал… Понимаешь, заблудшие они… мы… не так уязвимы. — Горько усмехнулась. — Как крысы, например, или тараканы… такие же отбросы, и такие же живучие.

Я только сильнее хмурилась от подобных заявлений:

— Значит, раны заблудших затягиваются сами собой?

— Да, — ответила Эллисон, как и я, глядя на болтающуюся вниз тормашками Джоан. — Наши тела состоят из такой же материи, как и всё, что нас окружает. Мы — скопление энергии, только гораздо более мощное, чем например… это дерево, — кивнула в сторону, — не такое уж оно и настоящее, но сруби его и оно упадёт. Вот и нас можно убить, не смотря на живучесть и вообще сомнительное происхождение.

— Значит, вы… — коротко откашлялась, — то есть мы, такие же, как фантомы?

Эллисон задумчиво посмотрела на меня:

— Нет. Фантомы – неотъемлемая часть этого места. А мы – всего лишь гости. После перерождения наши тела остаются такими же, какими были в момент реальной смерти, то есть что-то мы из себя всё-таки представляем. А фантомы — безликая материя, бездушная, способная материализовываться с помощью нашей энергии. Тончайшей энергии, из которой и состоят мысли. Мы, как часть одной пищевой цепи — фантомы питаются ей. Чем необузданней мысли, тем сильные и опаснее становится фантом. Они могут меняться… Секторы могут меняться… — Эллисон немного помолчала и со смирением в глазах посмотрела на меня. — А ты себя изменить не можешь. — Посмотрела на мои волосы. — Если ты их обрежешь, они отрастут обратно за несколько часов. Поэтому внешне здесь никто не стареет.