Страница 75 из 87
— Не читай моралей, Варнаа! — перебил Говид. — Это не изменит сути твоего поступка — ты стал предателем, договорившись с омуа! И теперь…, ты ждешь, что я приму такое же решение?!.. Так знай. — Советник вскинул гордую, чуть поседевшую голову: — Даже страстно желая увезти отсюда Мауле, я не поддамся шантажу.
— Я не попрошу тебя предать, Говид, — устало сомкнув на секунду веки, проговорил Варнаа. — Я лишь прошу тебя встретиться и поговорить с посланником сил Омуа. Омуа поможет тебе обрести семью, решение ты примешь или отклонишь позднее. Чем ты рискуешь, брат? По–моему, впадая в ненужные амбиции, п о к а ты рискуешь только внучкой… Не зная сути проблемы, невозможно выбрать приоритет…
Кырбал думал не долго. За несколько секунд сверхсовершенный мозг легиса просчитал опасности и вероятности предложения Зафса. Говид кивнул:
— Согласен. Но мое согласие на р а з г о в о р, не несет за собой обязательств. Пусть даже омуа помогут мне заполучить Мауле.
Зафс отошел на край полянки. Сел на поваленное дерево… Сосредоточился на образе Сумрата…
Почему омуа назначили в помощники легиса именно этого молодого, взрывного брата, Зафс понимал. Иеронарх был слишком изможден поддерживанием связи с Винола — Стелна. Харвон стоял в резерве. Максом — чуть наивный юноша с возвышенными чувствами. У Сумрата было больше опыта, сил и достаточно знаний. Но главное — он уже был в мысленном контакте с легисом Варнаа, они знакомы. С точки зрения разумности и эффективности, выбор исполнителя тяжелейшей и опасной мисси, пал на Сумрата.
Даже легис Варнаа, лишь краем прикоснувшийся к источнику сил Омуа, почувствовал и понял — Ткань Мироздания находиться на последней стадии иссыхания. Распределительницы, духи, сестры и братья омуа отдавали последние жизненные силы для контакта с извечным врагом — легисом. Сумрат, находящийся на одной из планет Омуа, о т в е т и л на призыв. Он ждал призыва легиса.
Зафс отправил Сумрату координаты Гариты и точный образ полянки… Все силы души вложил в создание невидимой дорожки для телепортации молодого омуа, как будто руку ему протянул… И выдернул! Призвал.
По кустам опушки ударила упругая воздушная волна! Зафс открыл глаза: перед ним материализовался омуа в широкой черной накидке, еще трепыхавшейся под ударами ветра перемещения.
Кырбал заворожено глядел на возникшего из ниоткуда молодого мужчину. Его легералы уже держали наготове парализующие бластеры, Зафс предупредительно выбросил в их сторону руку:
— Не стрелять! — воскликнул.
Кырбал очнулся, кивком головы подтвердил приказание. Увиденное поразило советника правителя Ошима. Как будто все еще не доверяя собственным глазам, Говид обошел невозмутимого Сумрата. Зафсу показалось, что советник даже попытается ощупать путешественника…
— Я знал, что так бывает…, — прошептал Говид. — Если бы и мы умели не только пользоваться лучами телепортации, но и имели возможность проникать сквозь пространство в любой момент…
— И сквозь время, советник, — с усталой усмешкой добавил Варнаа. — Омуа умеют проникать и сквозь время, брат.
— Да, да, я знаю, — все еще потрясенный, пробормотал Кырбал. — Пришельцы говорили об этой способности… Этим умением их наградили омуа из второй параллели…
— Не наградили! — высокомерно перебил Сумрат. — Наши тайны были насильственно — отняты! Похищены!
Кырбал повернулся к брату, угрюмо поглядел и усмехнулся:
— И ты надеешься д о г о в о р и т ь с я с этими заносчивыми силами, брат?
— Нет ничего невозможного, Говид, — пожал плечами Зафс. — Все лишь вопрос приоритетов. Омуа — разумное сообщество.
— И почти уничтоженное, — пригвоздил советник. Вспомнив о всесилии пришельцев, об экране, нависшем над планетой–родиной омуа, Кырбал обрел привычную амбициозность. — Ты знаешь, зачем мы позвали тебя, омуа?
«Отвратное начало для переговоров, — поморщился Зафс. — Сумрат — непримирим и гневен, Кырбал — закостенел в величии…»
— Господа, — вставая между представителями соперничающих рас, Зафс расставил руки, — давай оставим разногласия на более удобный для выяснения отношений момент. — И тем же временем отправил молодому омуа мысленную просьбу: «Сумрат, прошу тебя, прояви терпение и великодушие. Кырбал нам крайне, крайне нужен, один, без него, я не справлюсь. Тебе предстоит доказать советнику миролюбивость и незлопамятность вашей расы, ты начал не с той ноты, друг».
Зафс мог бы в той же телепатической манере поведать Сумрату о несчастье, случившемся с братом. Попросить его о помощи в разговоре с Ионой…
Но предпочел вручить эту задачу горделивому Кырбалу. Пока советник сам не попросит омуа о помощи, не убедит себя в необходимости, пусть временного, но — сотрудничества, задача самого Зафса — повисла в воздухе. Советник должен сделать первый шаг… А дальше будет видно. Как говорят на Земле: «Коготок завяз, всей птичке конец. Лиха беда начала…»
Оранжевое светило Гариты клонилось к закату. Иона сидела на бревне–скамейке перед домом. Плечи женщины обвисли, рука бездумно теребила край жилетки. Как только мозга женщины коснулось легкое прикосновение омуа, Иона встрепенулась, начала озираться…
Из леса выходили трое. Ненавистный родственник и его брат шагали позади красивого молодого мужчины с притягательно добрыми глазами:
«Здравствуй, Иона, — пришло приветствие. — Почему ты грустишь? в твоем садике зреет знатный урожай…»
Иона пораженно смотрела на телепата изливающего вокруг себя ЛЮБОВЬ, ее глаза заволокло слезами… Зафс присутствовал при стремительном мысленном разговоре двух менталов — гархини и омуа; Сумрат ему позволил, Иона не отталкивала.
Вихревой обмен информацией происходил на недоступной вербальному общению скорости. Слезы текли по щекам Ионы…
«Почему мы не с вами, омуа?! — горячо вопрошала женщина гархиня. — Мы так похожи! так родственны!»
«Вспомни о «Дне Смерти»", — печально напоминал Сумрат. — Добровольный уход из жизни — противоестественен Природе. Вы не заканчиваете цикл плавным — обязательным для детей Природы излетом, а резко прерываете его насильственно… Самоубийство — противопоставлено смыслу Жизни…»
«Это традиция!»
«Это всего лишь самоубийство, Иона».
Как и каждый легис Зафс знал о выборе Дня Смерти, существующем в сообществе гархов. Житель Гариты, посчитавший, что уже не может быть полезен расе и становится обузой, назначал определенный день и у х о д и л из жизнь.
Присутствие на тяжелом разговоре гархини и омуа, открыло Зафсу, давно мучавшую его тайну: древнейшая традиция когда–то не позволила просвещенной мудрой нации войти в круг Омуа.
«Теперь ты знаешь о нас, Иона. Ты выслушала наши претензии, передашь их соплеменникам. Когда–нибудь я надеюсь назвать тебя сестрой…»
Если бы молодой омуа дал почувствовать и Кырбалу волну любви, кругом исходящую от истинного омуа! если бы омуа не были так предубеждены против детей машины, не напуганы могуществом и коварством прошлых легисов, а были бы — о т к р ы т ы перед ними…
История всех погибших вселенных пошла бы иным путем.
И винить в этом можно только легисов второй параллели.
Раньше омуа терялись в догадках, почему, едва второй Чатварим проникал в очередную вселенную, связь с их братьями и сестрами из той параллели мгновенно прерывалась. Теперь, когда Винола — Стелна из восьмой параллели так же обрекли на гибель: узнали. Чатварим уничтожал Ткань Мироздания, иссушал ее непроницаемым экраном, связь с силами Омуа не прерывалась — омуа у н и ч т о ж а л и с ь везде, где появлялся безумная машина знаний.
И кажется, Зафс Варнаа уже понимал в чем кроется причина непримиримой ненависти Чатварима к силам Омуа.
Омуа нельзя винить в закрытости. Обреченная на гибель раса даже не пытается пролить любовь на сумасшедших убийц, поскольку это — невозможно.
Зафсу оставалось лишь надеться, что его братья сумеют преодолеть барьер, воздвигнутый не ими. А силы Омуа — ответят на приветствие добром.
Маленькая зеленоглазая девочка доверчиво взяла игрушечную куколку из рук незнакомого мужчины с посеребренными сединой висками. Малышка не подозревала, что держит в руках драгоценность — игрушку из кораллопласта. Материала ценившегося в галактиках дороже бриллиантов. При воздействии определенных химикалий кораллопласт обретал невероятную пластичность, застывал после обработки другим препаратом и становился жутко прочным. Неподвластным коррозии в любых условиях, сочетаемым с любыми другими материалами; небольшие куски кораллопласта высоко ценились на любой ремонтной базе, могли легко использоваться в открытом космосе при латании пробоин.