Влюбиться без памяти

- От кого? - спросила сестра машинально.

- Ради бога, Кэрол, не строй дурочку. Ведь не пастор же в Шерритауне может претендовать на отцовство!

- Это... Джон?

- Разумеется. Кто это может быть еще? В трубке установилась непонятная тишина. Почему Кэрол не осыпает ее восторженными поздравлениями? Разве ей неприятно было бы иметь племянника или племянницу?

- Джон в курсе?

- Нет еще.

- Но ты рассказала ему, по крайней мере, о твоем несчастном случае и твоих вымыслах?

Мэри чуть не повесила трубку. Поистине, быть сестрами вовсе не значит быть похожими или понимать друг друга! Лучше было бы не звонить.

- Спасибо за твое поучение, Кэрол. Я ожидала от тебя другой реакции. Да, я во всем призналась Джону, который не придал этому никакого значения.

- Он ошибается.

- Что ты хочешь сказать?

- Я нахожу его слишком легкомысленным.

- Кэрол, ты с ума сошла?

- Нисколько.

Гнев заглушил поднявшуюся в душе Мэри тревогу.

- Я не понимаю, к чему ты клонишь, Кэрол. Объясни, пожалуйста.

- Действительно. Чтобы ничего не скрывать от тебя, я хочу сказать, что, по моему мнению, Джон поступил безрассудно по отношению к тебе. Ничего нельзя построить серьезного на столь шатких основах, как у вас.

- Его нисколько не беспокоит мое прошлое.

- Я тебе повторяю: он ошибается! Это не лучший метод, чтобы помочь тебе снова обрести память. И теперь ты ждешь ребенка, не зная даже...

Дурное предчувствие овладело молодой женщиной. Почему голос Кэрол был таким мрачным, словно она видела что-то чудовищное, готовое обрушиться на сестру?

- Мэри, послушай меня, - начала она медленно. - Я, возможно, причиню тебе боль, но, может быть, она поможет тебе выбраться из этого тумана...

Пальцы Мэри так сильно сжали трубку, что побелели.

- Скажи мне только, что я должна знать.., по поводу Джона?

- Джона? Он женат...

Глава 13

С остановившимся взглядом Мэри смотрела перед собой и видела проплывавшие перед нею абсурдные сцены. Одноактная пьеса для двоих! Она играла главную роль, а роль партнера исполняли то маленький мальчик, то девочка с такими же наивными глазами, как у нее самой. Что касается диалогов, то их не принял бы ни один режиссер на свете!

"Мама, почему у меня нет отца?" - "Очень просто, мой маленький. Как объяснил мне доктор Мак-Брит, ты представляешь собой редкий случай чуда". "Правда? Мама, расскажи мне о твоем прошлом". - "Увы, мой ангел, у твоей мамы нет никакого прошлого".

С несколькими вариантами сценарий оставался все тем же со времени страшного разоблачения, сделанного Кэрол. Когда ей стало известно об этом? Покидая ранчо, сестра еще ничего не знала. А Мэри, напротив, испытывала странное чувство, будто она ведала об этом всегда... Разве во время их первой встречи Джон не намекал на свадебное путешествие, говоря об Ирландии? И потом, во время сна разве не звал он свою жену? Дорогая Маришка... И той пришлось не лучше, чем Мэри Армстронг!

Словно в тумане, молодая женщина долго сидела перед телефоном.

Снова ей нужно было укрыться где-нибудь. Увидеть Джона? Вынести горечь объяснений? У нее не было для этого ни физических, ни душевных сил.

Женат. Он был женат. Почему он скрыл от нее свой брак? Конечно, однажды он почти рассказал ей об этом. Мэри ему помешала. И, разумеется, Джон только радовался этому.

Собирался ли он разводиться? Конечно, нет. В противном случае он настоял бы, чтобы она узнала его прошлое. Это молчание, значит, было предательством.

Острая головная боль охватила ее виски. Было слишком поздно, чтобы что-то предпринять. Завтра она соберет свои вещи и закроет дом. Мэри выпила большой стакан воды, проглотила две таблетки аспирина и прошла в свою комнату.

Увидев кровать, она расплакалась, и рыдания глухо раздавались в стенах темной комнаты. В отчаянии теряя над собой контроль, она сбросила простыню и подушки, опрокинула на пол стоявшие на столике безделушки.

"Я сумасшедшая", - подумала она с ужасом, выйдя из спальни и захлопнув за собой дверь.

Измученная, подавленная Мэри устроилась в соседней комнате. Она даже не разделась и упала на постель, чувствуя, что в ее душе не осталось ничего живого. Стыд душил ее. И она уснула как мертвая...

Была еще ночь, когда Мэри проснулась. Сколько времени она спала? Она попыталась собраться с мыслями, и из уст ее вырвался стон. Что она делала в этой комнате? Почему она не сняла свой желтый костюм? Постепенно воспоминания возвращались к ней, не вызывая больше печали. Все поглотил гнев, оставив после себя только тяжелую усталость. Ее руки и ноги болели. Голова была пуста. Она попробовала связать свои мысли. Но это оказалось невозможно. Мэри одновременно была и живой и мертвой. Амнезия уже вызывала в ней это странное чувство...

Внезапно на первом этаже послышался звук шагов, и молодая женщина поняла, почему она проснулась. Кто-то ходил по кухне... Проскрипела, открываясь, дверь. Чья-то рука повесила на рычаг телефонную трубку, которая так и оставалась висеть на проводе.

Она вскочила на ноги. Ужас овладел ею... Небо было чистым и звездным. Светила луна. Сколько было времени? Мэри вспомнила, что не закрыла на замок входную дверь, и в ее комнате также не было замка...

Не зажигая света, молодая женщина вооружилась подсвечником, достаточно тяжелым, чтобы оглушить человека. Крадучись, она вышла на площадку и стала спускаться по лестнице. Ступени скрипнули, и тотчас же знакомый голос раздался в холле:

- Мэри?

Облегчение, которое она сперва испытала, перешло в холодный гнев. С необычайной отчетливостью перед нею предстала снова сцена их первой встречи в этом доме. Не думая об абсурдности происходящего, Мэри продолжала спускаться по лестнице. Джон повернул выключатель. Вспыхнул свет.

Он рассмеялся.

- Мэри, дорогая, что за сцену ты повторяешь? Он поднялся на две ступени и остановился, пораженный.

- Еще шаг, и я вас ударю.

- Мэри, проснись! Ты случайно не страдаешь лунатизмом?

- Успокойтесь. Нет.

Ее облик, видно, был необычен, ибо удивленная улыбка появилась на губах ночного посетителя.

- С кем ты тут билась, любовь моя? Ради бога, поставь этот подсвечник, иначе я подумаю, что желание раскроить мне голову - твое любимое наваждение.